Довмонт: Неистовый князь. Князь-меч. Князь-щит - Андрей Анатольевич Посняков

мы!

Игорь не стал возражать. Взявшись за руки, влюбленные пристроились за двумя парочками…

Вот побежали одни… Прыгнули! За ним – другие…

Молодые люди переглянулись, улыбнулись…

И бросились к костру, ускоряя бег… Разом, одновременно, прыгнули, чувствуя жар костра…

Их встретили аплодисментами, кто-то протянул Ольге венок…

– Теперь нужно в реку, – улыбаясь, сообщила какая-то девушка. – Обязательно в реку. Идем!

Милый акцент, милое личико. Рваные на коленках джинсики, майка с эмблемой какого-то клуба, распущенные волосы, венок из васильков.

– Меня зовут Гинтаре.

– Оля. А это – Игорь, мой…

Гинтаре засмеялась, сверкнула большими чудными глазами, карими, с желтыми звездочками костров, и снова позвала:

– Идемте.

Видно, у нее нынче не было пары, а втроем все же веселей.

Широкая тропа, начинавшаяся почти сразу от дуба, ныряя в чащу, полого спускалась вниз, к неширокой речке с обрывистыми берегами, поросшими камышами и рогозом. Все шли туда, вся молодежь, парни и девушки, парочками и просто компаниями. Кто-то что-то рассказывал, кругом звучал веселый смех, где-то позади вдруг запели песню, а впереди послышался плеск воды и довольный девичий визг!

– А давайте с разбега! – предложила Гинтаре. – Вода-то холодная, да.

Ничуть не стесняясь, девушка проворно стянула с себя джинсы, сняла футболку, бюстгальтер и трусики. Обернулась, ожгла озорным взглядом:

– Ну? Чего ждете-то?

Здесь никто никого не стеснялся. Все так и прыгали в реку – голыми. Поднимали тучи брызг, выбирались на берег, смелись, пили вино.

Переглянувшись, влюбленные тоже сбросили с себя всю одежду и, взявшись за руки, побежали к реке следом за новой знакомой. Так, с обрыва, и прыгнули…

– Ай!

С непривычки-то показалось, что «Ай!», но на самом деле вода-то оказалась вовсе не такой уж холодной. Игорь даже немного поплавал, правда – узковато было, мелко, а самое главное – людно! Словно в каком-нибудь популярном аквапарке в выходной день.

– Здорово, правда? – нагая литовская фея – Гинтаре – откуда-то принесла початую бутылку вина. – Будете? Стаканов, правда, нет…

– Ничего, мы так, из горлышка.

Сверху сверкали звезды, и золотистая луна отражалась в реке, освещая нагие тела. Таинственный лес уже больше не казался угрюмым, Игорь и Ольга в обнимку сидели на траве, рядом примостилась Гинтаре…

– Скоро рассвет, – сделав последний глоток, с сожалением промолвила кареглазая литовская фея. – Кончится всё. Жаль!

– И нам жаль, – улыбнулась Ольга. – Здорово здесь. Круто.

Где-то на поляне громко затрубил рог. Все тут же принялись собираться – вытирались, натягивали на себя одежду, наскоро допивали вино.

– Пора, – Гинтаре поднялась на ноги и улыбнулась.

– Рада знакомству.

– И мы.

Поляна заметно редела, уже погасли костры, остался лишь один, у орешника. Народ не спеша расходился, музыканты тоже ушли, прихватив с собой свои странные инструменты. Гинтаре тоже куда-то делась, исчезла, растворилась в толпе… Игорь покрутил головой… и наткнулся на Йомантаса.

– Идите за мной, – негромко промолвил парень и, не дожидаясь ответа, зашагал к орешнику.

Там и впрямь располагалось какое-то загадочное строение, вернее сказать – полукругом вкопанные в землю колья, этакий частокол, скрывающий что-то от слишком любопытных взглядов.

Внезапно поднялся ветер, лес зашумел, и Ольга зябко поежилась, крепче сжав ладонь возлюбленного.

Следом за Йомантасом влюбленные прошли через ворота, оказавшись в полукруге из кольев. Посредине ровно горел костер, вокруг которого виднелись какие-то резные столбы…

– Идолы, – шепнул Игорь. – Местные языческие боги.

Внутри было человек двадцать. Девушки в белых одеждах, молодые люди в накидках цвета весенней листвы и еще какой-то старик. Еще довольно крепкий, с морщинистым темным лицом и горящим взором, он и в самом деле походил на языческого жреца, как их представлял себе молодой аспирант. Темно-зеленая накидка, мощные узловатые руки, седая грива волос, перевязанная на лбу узким кожаным ремешком. Наверное, это и был тот самый криве.

– Угощайтесь, – подведя влюбленных к костру, Йомантас зачерпнул половником какое-то варево из стоявшего на земле котла.

– Пейте-пейте, – неожиданно улыбнулся старик. – Это древний напиток из меда и трав.

Напиток оказался приятным на вкус и, похоже, хмельным, и весьма! Сделав несколько глотков, Игорь почувствовал, как перед глазами все резко поплыло. Он хотел что-то сказать, но не поворачивался язык, хотел уйти – но ноги не слушались. То же самое происходило и с Ольгой. Девушка пошатнулась и наверняка упала бы, кабы ее тотчас же не подхватили на руки парни в травянисто-зеленых плащах. Подхватили и принялись раздевать! Сняли и футболку, и шортики, всё…

То же самое проделали и с Игорем. Только уже не парни, а девушки, нагие феи литовских лесов. Зачем они разделись? Ах, наверное, это уже начинался обещанный Йомантасом обряд…

Молодой человек не мог сопротивляться, но пытался хоть что-то соображать, что было довольно трудно. Перед глазами все дрожало и плыло, мысли путались и никак не могли собраться в кучу. Он чувствовал, как феи подняли его, понесли… прикрутили веревками к вкопанному в землю столбу. Напротив, среди идолов, торчал еще один столб – к нему привязали Ольгу.

Парни мерно захлопали в ладоши, девушки затянули какую-то песню и принялись водить хоровод вокруг идолов и… жертв.

– Дуй, ветер! Шумите, деревья! Радуйся – лес. Дьявас, отец богов, эта песня – тебе.

Девушки пели по-литовски, но Игорь понимал все, о чем они поют, и почему-то не удивлялся.

– И тебя, Пикуолис, мы не забудем! О, повелитель подземных пущ! И, Земина, мать земля, прими нынче жертву. И Лайма, богиня судьбы, и ты, Велиона, хранительница мертвых душ. Скоро и у тебя будет праздник!

Это уже была не песня. Это говорил речитативом жрец, крепкий длиннорукий старик с огненным взором. Рядом с ним подвизался мосластый Йомантас, что-то подвывал и время от времени тряс деревянными колокольчиками.

Действие постепенно ускорялось. Задавая ритм, парни били в ладоши все чаще и чаще, нагие девушки уже не водили хоровод, а словно змеи извивались в каком-то бесовском танце и все время приговаривали, кричали:

– Дуй, ветер! Шумите, деревья! Радуйся, лес! Блоу, вейяс! Спрогимо толи, медзиу! Дьяукитес, медьена!

– Дуй, ветер!

На крепкой шее жреца болталось ожерелье из сушеных змеиных голов… точнее – из голов ужей!

Все быстрее кружились девушки – вайдилутес, жрицы-девственницы, поддерживающие священный огонь. Их гибкие молодые тела извивались, сверкали глаза. Криве же входил в какой-то неистовый транс, седые космы его растрепались, на губах его вдруг показалась пена…

– Шумите, деревья!

Девушки вдруг упали на колени. Все разом, каждая – напротив какого-то идола. Упали, изогнулись и вдруг задергались, застонали, явно испытывая оргазм.

Тем временем в руках жреца-криве сверкнул изогнутый нож! Или то был серп, не важно…

Девушки-жрицы стонали все громче и громче! Били в ладоши молодые жрецы.

– Радуйся, лес! Радуйся. Пикуолис, властелин подземных чертогов и падших душ! Прими… Прими! Прими!

Выкрикнув и плюнув желтоватой пеной, криве подскочил к Оленьке и несколько раз вонзил нож ей в живот. Брызнула кровь, девушка закричала, задергалась. Глаза ее распахнулись от жуткой боли! Высыпались наземь кровавые кишки…

– Радуйся, лес!

– Пикуолис, прими!

Страшно кричала Ольга, и юные девственницы-вайдилутес вторили ей сумрачным эхом.

– Не-е-е-еет! – дернувшись,