Кубик из красной пластмассы - Мария Семенова

Из романа «Самоцветные горы»

* * *

Расскажу я вам повесть минувших времёнО бродячем певце. От Богов одарён,По краям чужедальним он, странствуя, пелИ везде прославлял свой родимый предел.«Там, — он пел, — не умолкнут ручьёв голоса.Там траву целовать не устанет коса,Но лишь вдвое пышней вырастает трава,И стада не объедешь ни в месяц, ни в два.Там склоняются ветви под грузом плодов:Нету в мире прекраснее наших садов!А за ними горят городов огоньки,И дробят их спокойные воды реки,Отраженье бросая в пучины небес…Вы нигде не найдёте подобных чудес!»Принимали его у степного костра,И на склонах хребтов, где кочуют ветра,И у берега моря, где тучи и мгла,И в пустынях, жарою спалённых дотла,И в избушке лесной, и под сводом дворца —Всюду рады заезжего слушать певца.Видно, силу особую Небо даётТем, кто в сердце чужбины о доме поёт!Много лет в одиночку торил он свой путь…И однажды надумал домой завернуть.Что же дома? Он в ужасе смотрит вокруг…Травостойный и пастбищный вытоптан луг,За чужими стадами не видно земли,У причалов чужие стоят корабли,Незнакомые дети играют в садах,Незнакомые песни слышны в городах,Даже храмы и те изменили свой вид,А на троне отцов — иноземец сидит……Оттого-то, друзья, пуще всякой заразыМы с тех давних времён опасаемся сглаза.Ибо вот как аукнулось эхо похвал,Что он родине в дальнем краю расточал.

* * *

Горькие зелья себе проливая на платье,Злобу ничтожных людей принимая без стона,Старый волшебник трудился над неким заклятьем,Тысячу лет посвятив разысканьям учёным.

Всем пренебрёг в этой жизни мудрец одинокий,Дружбу забыл и любовь, отказался от славы,Лишь бы почувствовать в жилах чудесные токиИ укрощённую формулу миру оставить.

Брошенный всеми, торил он дорогу во мраке,До бесконечности пробовал так и иначе……И наконец начертил вожделенные знаки,В день завершенья трудов ожидая удачи.

И… ничего! Перед ним — ни огня, ни движенья,Ни очертаний в дыму благовонном и зыбком…Вот и пришлось ощутить ему вкус пораженья.Хуже: он понял, что вышла не просто ошибка.

Так и должно было быть! Он преследовал тени.Больше себе не откажешь в признании честном:Весь его путь вдохновенных трудов и лишенийБыл обречённым полётом в бесплодную бездну.

Что же теперь? Понапрасну истрачены силы,Целая жизнь, посвящённая тайне заклятья.Сколько ещё отделяет его от могилы?..Долго он плакал. А после… вернулся к занятьям.

Много ли, мало ли дней впереди остаётся,Может быть, снова в тупик заведёт его опыт…Разницы нет старику. Он над формулой бьётсяИ под ретортой очаг потихонечку топит.

* * *

Это было давно,Да запомнилось людям навек.Жил в деревне леснойСтарый дед с бородою как снег.Кособочился тынПустоватого дома вокруг:Рано умерли сынИ невестка, но радовал внук.Для него и трудилСебя дед, на печи не лежал,На охоту ходилИ хорошую лайку держал.Внук любил наблюдать,Как возились щенки во дворе:Чисто рыжие — в матьИ в породу её матерей.Но однажды, когдаПо-весеннему капало с крыш,Вот ещё ерунда! —Родился чёрно-пегий малыш.«Знать, породе конец! —Плюнул дед. — Утоплю поутру…»Тут вмешался малец:«Я себе его, дед, заберу!Пусть побудет пока,Пусть со всеми сосёт молоко…»Но пронять старикаОказалось не так-то легко.Вот рассвет заалел…Снились внуку охота и лес,Дед ушанку наделИ в огромные валенки влез.Снился внуку привалИ пятнистая шёрстка дружка…Дед за шиворот взялИ в котомку упрятал щенка.«Ишь, собрался куда!Это с пегим-то, слыхана речь!Что щенок? Ерунда!Наше дело — породу беречь.Ну, поплачет чуток,А назавтра забудет о чём…»…И скулящий мешокКанул в воду, покинув плечо…«Вот и ладно…» ХотелВозвращаться он в избу свою,Тут внучок подоспел —И с разбега — бултых в полынью!«Что ты делаешь, дед!Я же с ним на охоту хотел…»Внук двенадцати летУдался не по возрасту смел.Только ахнул старик…Не успел даже прянуть вперёд,А течение вмигУтянуло мальчонку под лёд.Разбежались кругиВ равнодушной холодной воде…Вот такие торгиИ такая цена ерунде.Без хозяина двор,Догнивает обрушенный кров……А в деревне с тех порНикогда не топили щенков.

* * *

«За друга — постою!За друга я в боюСуров!» —Твердит любой из насИ повторять сто разГотов.Но это лишь покаНе начался кускаДелёж.А жизнь как наподдаст —И друга друг продастЗа грош!Споткнёшься невзначай:Дружище, выручай!..НичутьОдин из десятиНе поспешит пойтиТолкнуть.Так что же — дружбы нет?На это дан советХорош:Про соли тяжкий пуд,Про то, как узнают,Где ложь.Все сто твоих друзейПри первой же грозеВидны.А с кем прошёл сквозь тьму,Так знай, что нет емуЦены.

* * *

Жила-поживала когда-то большая семья.Настала пора переезда в иные края.Когда же мешки с барахлом потащили во двор,У взрослых с детьми разгорелся нешуточный спор.И «против» и «за» раздавались у них голоса —Везти или нет им с собою дворового пса.

А тот, чьих зубов опасался бессовестный вор,Лежал и внимательно слушал людской разговор.«Я стал им не нужен… Зачем притворяться живым?»И больше не поднял с натруженных лап головы.

Спустя поколение снова настал переездНа поиски более щедрых и солнечных мест.И бывшие дети решали над грудой мешков —Везти или нет им с собою своих стариков.

* * *

Если жизнь покатилась к дурной полосе,На закате особенно чёрного дняЯ скажу: «Ну и что? А подите вы все!Лишь бы дома, как прежде, любили меня!»

Если дома хоть кто-то мне искренне рад,Если с визгом навстречу бросается пёс,Это будет награда превыше наград,Что бы прожитый день на хвосте ни принёс.

Если кошка, мурлыча, прижмётся к душе,Этот тёплый комок — оборона от бед,И Вселенная сразу начнёт хорошеть,И растает, исчезнет недоброго след.

Ну а если чей дом — это просто ночлег,Не согретый биением верных сердец,Беззащитен на свете такой человек,Кто не сеет добра — тот ему и не жнец.

* * *

Шла девчонка по лесу морозной зимой.Из гостей возвращалась на лыжах домой.И всего-то идти оставалось версту —Да попался навстречу косматый шатунОтощалый, забывший о вкусе добыч…Неожиданно встретивший лёгкую дичь…Тут беги не беги — пропадёшь всё равно:Разорвёт и сожрёт под корявой сосной.Обомлела девчонка, закрыла глаза…Оттого и не сразу приметила пса.И откуда он там появился, тот пёс?Может, вовсе с небес? Или из-за берёз?Он мохнатой стрелой перепрыгнул сугроб!Людоеда-медведя отбросил и сгрёб!..Под покровом лесным, у девчонкиных ногПо кровавой поляне катался клубок.Две железные пасти роняли слюну:Посильнее схватить!.. Побольнее рвануть!..Эхо грозного рыка дробилось вдали.Когти шкуру пороли и воздух секли,Оставляя следы на древесной коре…Только смерть прервала поединок зверей.Потревоженный иней с ветвей облетал.Морщил морду медвежью застывший оскал.Невозможной победе всю душу отдав,Чуть живой распластался в снегу волкодав…И тогда-то, заслышав о помощи крик,Появился из леса охотник-старик.Оглядевшись, качнул он седой головой:«Век живу, а подобное вижу впервой!Ну и пёс!.. Это ж надо — свалил шатуна!Да подобных собак на сто тысяч одна!Только будет ли жить — вот чего не пойму…Ты ли, внученька, тут за хозяйку ему?»

Вот вам первый исход. «Нет, — сказала она. —Не видала его я до этого дня…»И охотник со вздохом промолвил: «Ну что ж…»И из ножен достал остро вспыхнувший нож…

А второй не чета был такому исход.«Мой! — она закричала, бросаясь вперёд —Коль сумел заступиться — отныне он мой!Помоги отнести его, старче, домой!»

А теперь отвечай, правоверный народ:Сообразнее с жизнью который исход?

* * *

Что задаром даётся, то не будет и свято…Ты во взглядах Бессмертных приговор свой прочёл.Пусть потешатся властью! Ты вернёшься, Крылатый.Мы согреем Тебя. Мы исцелим Твою боль.

Пусть упрячут как могут, хоть за краем Вселенной,И чудовищ приставят самый след сторожить —Что нам грозная стража, что нам крепкие стены?Мы придём — или будет просто незачем жить.

Мы придём за Тобою… только б не было поздноУскользающий пламень подхватить на лету…И в слепые глазницы лягут новые звёзды,Чтоб опять научиться отражать Красоту.

Опустевшее небо над землёю распято,И ненастные зори, как предвестье конца…Но затем ли будил Ты наши души, Крылатый,Чтобы скорбью бесплодной надрывались сердца?!

Кто сказал, будто ныне поведётся на свете,Чтобы добрых и мудрых ждал терновый венец?Чтобы стыло в груди и тихо плакали дети,Когда горькую песню довершает певец?

Кто сказал, что за счастье неизбежна расплатаИ нелепо тягаться с жерновами Судьбы?Зря ли нам от рожденья говорил Ты, Крылатый:Мы — свободные Люди. Никому не рабы.

Горевать, ожидая хоть каких-то известий,И склоняться всё ниже? Ну уж нет. Не про нас.На Небесном Престоле позабыли о чести…Значит, воля Бессмертных больше нам не указ.

Мы, свободные Люди, не даём на расправуТех, кого полюбили, никакому врагу.А иначе — пустышка наша прежняя слава,И цена ей копейка на базарном торгу.

За любовь — не казнят! Не обрекают на муку!Даже Боги на память не наложат печать!Предавать, продавать — ведь это тоже наука…И её Ты нам, грешным, позабыл преподать.

А ещё не учил Ты поклоняться из страхаИ стреноживать мыслей дерзновенный разбег…Ну так может ли статься, чтоб взошёл Ты на плаху —И с колен не рванулся ни один человек?

Мы пройдём эти бездны. Разузнаем дорогу.А не то и проломим створки Врат неземных…Чтобы смертные Люди заступились за Бога —Кто сказал, не посмеем?!! Покажите таких!

Наша Правда и Совесть — вот и всё, чем богаты.И Любовь, о которой с нами Ты говорил.Мы придём за Тобою. Ты дождись нас, Крылатый.Мы придём за Тобою. Лишь не складывай крыл.

Из романов «Те же и Скунс»