Ледяное Солнце - Ольга Резниченко

— Мадам, к вам пришли, — все еще удивленная моим поведением в кабинете ее босса, девушка пыталась соображать адекватно.

— Кто? — мило улыбнулась Ракель и добродушно подтолкнула словом свою помощницу в нужном смысловом направлении.

— Эшли Райс. Флорист. У вас встреча была назначена.

— Ах, да, я помню. Пригласи ее войти и принеси нам чай.

— Хорошо.

Буквально секунды — и к нам вошла очередная моя жертва.

Я так думал.

Да уж.

Как вам описать мое разочарование?

Я давно уже заметил явный прогресс в красоте человеческих девушек, причем с каждым годом, но, увы, не на всех эта тенденция проявлялась.

Невысокого роста, черноволосая… девушка… девочка лет двадцати. Чудной маленький нос, смешные тонкие брови. Сутуловатая осанка, некое подобие фигуры. Широкие бедра и хорошая грудь, но талия…

В общем, ей было до красавицы, как Ракель до Ангела.

Нет, нет, я не скажу, что она была дурнушкой, или как моно сейчас говорить, уродиной, но… в ней не было ничего, за что бы я мог уцепиться. Самая обычная, сама простая… Как бесформенное облако. Таких тысячи. Еще ода золушка. Прямо как Соня.

Эго печально заныло внутри меня.

Но, как сказала сама Ракель, разве мне мало остальных? И вправду, что я примиряю каждую себе в цели для развлечения?

Девушка неуверенно ступила шаг вперед.

Большие карие глазки сначала уставились на меня, но лишь на мгновение, а затем все же отыскали нужную цель, спрыгнув взглядом на Ферер.

— Здравствуйте.

И голос. Удивительно, она проиграла даже в этом. Ничего необычного.

Я раздраженно скривился.

— Здравствуй, — ответила ей Ракель, — присаживайся, — и Ферер указала рукой на стул прямо возле меня.

О да, раз я уселся на столе, так теперь можно мое законное место отдать этой девочке?

Флористка поспешно исполнила просьбу.

Да уж, сверху вниз я ее еще не рассматривал.

И снова девушка краснеет под моим пристальным взглядом.

Эх, Соня, Соня, во скольких же натурах ты еще живешь? Сколько таких глупых золушек?

Неожиданно девочка открыла свою сумку и достала альбом.

Со стуком от тяжести, она бросила его на стол и торопливо стала пролистывать ненужные фотографии.

Ужас! Как так можно себя запускать? Видели бы ее ногти! Брр, я сказал: "ногти"? Простите! ЭТО нельзя называть таким словом. Никак. Настоящие огрызки, капельки ороговелой кожи на кончиках детских пальчиков.

В общем, уж лучше я пойду, иначе точно расплачусь.

— Я присмотрела несколько вариантов для вас. Но если не подойдет, то будем дальше думать.

Неожиданно, быстро, уверенно, подобно речи мастера, затарахтела девушка, тут же тыкая на какие-то фотографии букетов и цветочных композиций.

Ракель улыбнулась.

Видимо, она тоже не ожидала от этой, еще недавно перепуганной, скромницы такого "вопля", такой "пламенной" речи.

— Прости, напомни свое имя, — наконец-то пришла в себя Ферер.

— Эшли, Эшли Райс.

* * *

Еще пять минут ее умной речи — и я сдался.

Для меня цветы всегда были бурьяном, пусть даже и с удивительным ароматом.

Так что ее длинные, возвышающие, "мудрые" речи об этой уникальной "траве", удивительных форм и красок, вывели меня из себя.

Нашла, на что молиться. Чем увлекаться. Чем страдать.

— Ладно, — грубо перебил очередную "тираду" девочки. Уж лучше я переберусь в более уютное место, — Ракель, пора мне. Как-нибудь еще забегу.

— Давай, — радушно кивнула мне на прощание Ферер и тут же снова углубилась в рассказы флористки.

Глава Седьмая

*** (Эшли)

Да уж, надеюсь, что заказчица не за этого самовлюбленного павлина собирается выйти замуж. Хоть она выглядит лет на пять его старше, но разве это проблема? Тем более богатых хрен поймешь!

Я более чем уверенна, что Ракель Ферер не из добродушных людей, но никто не заслуживает такого "счастья", как этот…

Он проронил лишь пару слов, но в манере их произношения, в его тоне было столько напыщенности, пренебрежения к остальным, самолюбования, что мне стало невыносимо противно.

Браво, что этот павлин соизволил нас покинуть, иначе бы я так и не смогла сосредоточиться на работе.

* * *

— Так что, разобрались со своими цветочками? — съязвил я, еще ближе наклонившись к Ракель.

Ехидная улыбка. Что же, давай, сражайся за свою сказку.

— Еще в процессе.

— Я тебя не понимаю, столько раз выходишь замуж, и каждый — все планируешь, словно это впервые, словно навсегда.

— Гас, я отношусь к этому серьезно. И только. Я хочу играть в принцессу. И я могу в нее играть. На это у меня есть все: фантазия, красота, время и деньги. Тогда в чем дело? От этого я чувствую себя счастливой. Разве это плохо?

— Это — самообман, — нервно фыркнул и отстранился назад.

— Возможно, но только он способен меня убедить в том, что я еще существую. Что ЖИВУ.

— Нашла мне "жизнь".

— Неужели тебе еще не надоела правда? Мы оба — реалисты. Циники. Но этим я сыта, а потому не против, хоть иногда, пригубить радость и счастье, пусть даже миражное.

— Неужели ты из взрослой дамы превращаешься в ребенка?

— А взрослый не может быть счастливым?

— А что такое счастье?

— Для каждого оно свое, но я убедилась в одном: его никто тебе не принесет и не подарит. За ним самому придется карабкаться на гору, нырять в океанические скважины, лететь в небеса. Самому строить.

— А как же золотое правило "не связывать себя со смертным"?

— Я и не связываю. Любовь и счастье скоро развеются — и брак растает, как лед. Это не связь — так, легкие наметки.

— Слышал бы он тебя.

— И понял бы. Ты думаешь, он верит в то, что будет меня любить вечно? Ты думаешь, что я ему нужна навеки? Нет, тут уже моя сказка заканчивается — и я мыслю трезво.

— Хоть это радует.

* * *

— А, может, еще добавить немного пурпурного? — задумчиво произнесла Ракель, перебирая в вазе предложенные варианты цветов.

— Можно. Этот цвет символизирует силу и достоинство, содержит в себе господство.