Сердце Феникса - Мэтью Гэбори

– Но, мэтр, ведь этот посох может разлететься на куски…

– Не будь дерзким. Этот посох коренится в источнике жизни, и его не так-то просто сломать.

– Но может иссякнуть сам источник, его могут отравить. И тогда посох превратится в никчемную хворостину, мертвую ветку…

Внезапно из полумрака донесся ломкий старческий голос:

– Коли так произойдет, это не страшно, если живо само дерево, породившее эту ветвь.

Оглянувшись, Януэль различил в темноте стеклянное поблескивание. В освещенном пространстве появилась сгорбленная фигура мэтра Игнанса. Фарель, склонив голову, отступил в тень.

– Ты не понимаешь силы воспоминаний, мой мальчик. Тебе еще не представилось случая оценить целительный и вдохновляющий аромат прошлого. Со временем это придет. Но Фарель воистину прав: этот посох невозможно сломать. Стоит выпустить его из рук, и он перекроет тебе путь. Необходимо принять его, иначе ты вмиг окажешься на обочине.

– Но ведь вы ничего не знаете, – запротестовал Януэль.

Вдруг до юноши дошло, что он допустил невероятную дерзость, и черты его лица исказились. Впервые к нему обратился старейшина лиги, хотя обычно мэтр Игнанс ни с одним учеником не говорил напрямую. Теперь же после утреннего молчаливого поединка в трапезной он явился в залу Завета, чтобы побеседовать с ним. И именно здесь, в этом священном месте, Януэль осмелился противоречить ему!

– Не знаю? – откликнулся старец. – Что я должен знать, мой мальчик? Для меня важны успехи, достигнутые тобой за все эти годы. Ты наделен неоспоримым даром, коего не в силах затмить никакое воспоминание. Дар этот нелегок, но его бремя ничто в сравнении с будущим. Твой путь простирается за горизонт, и это для меня куда важнее, чем то, что ты оставил позади. – Мэтр Игнанс выпрямился и скрестил руки. Символ Завета на его лбу, казалось, почти растворился в сиянии свечей. – Не стоит испытывать страх перед будущим. Ты доказал, что не страшишься опасностей. Доказал, что можешь общаться с Фениксом, можешь завоевать его доверие. В моих глазах этого достаточно. У тебе нет ничего от прошлого – ни страха, ни боли.

– Возможно, это так, но я не могу отринуть его, – возразил Януэль. – Оно бьется внутри моего черепа, как зверь, заключенный в клетку. Прошлое навязчиво, мэтр, оно не остановится перед тем, чтобы как-то помешать моей связи с Фениксом.

– Мне ведомо это. Я наблюдал за тем, как ты работаешь. Ты чересчур опасаешься поражения, излишние предосторожности сковывают твои силы. Знаешь ли ты, что чаще всего нам приходится воспитывать в учениках умеренность и терпение? Все они жаждут стать фениксийцами, а сами не способны прислушаться к сердцу Хранителей. Ты, мой мальчик, – произнес он, уперев указательный палец в грудь Януэля, – ты умеешь его слышать… Вот что делает тебя исключительно одаренным фениксийцем. К несчастью, ты не смеешь применить свой дар, ты будто страшишься этого. Я понимаю, до прихода в Башню ты любил жизнь. Сужу об этом по незначительным деталям, которые мне удалось подметить, по тому, как быстро тебе удалось постичь науку пробуждения Фениксов, которая являет собой вершину этой любви к жизни. Поэтому ты испытываешь колебания в преддверии Возрождения. Частица тебя считает, что ты недостоин этой высокой игры, затрагивающей само существование достославных и благородных Хранителей. Оставь это заблуждение, Януэль, оставь…

Голос мэтра пресекся. В поисках опоры он нащупал спинку кресла и с помощью Фареля медленно опустился в него.

Растерянный Януэль не знал, что и думать о вмешательстве старейшины Башни. Почему он избрал именно этот день, чтобы высказать ему все это? Он, который до сих пор лишь изредка шепотом благословлял учеников. Связано ли это с тем, что случилось утром?

Игнанс в свою очередь простер руку над кристаллами Священного Пепла, предназначенными Януэлю. Со вздохом он обратил к юноше свои незрячие стеклянные глаза и сказал:

– Ты считаешь, мой мальчик, этот Хранитель достоин твоего дара?

Януэль нахмурил брови:

– Не знаю, мэтр. Я лишь полагаю, что сам я достоин того, чтобы помочь ему обрести Возрождение. Наконец я…

– Довольно скромности! – (Януэль подскочил от неожиданности, такая решимость зазвучала в хриплом голосе старца.) – Скромность подобна лицемерию. Она рождает лишь слабость. Этот Хранитель достоин твоего дара – вот все, что мне хотелось бы слышать.

Януэль застыл, совершенно ошеломленный. В нем изначально было заложено уважение к Фениксам, он воспринимал себя как их преданного слугу. Как же Игнанс посмел…

Наставник повернулся к мэтру Фарелю и произнес, почти не разжимая губ:

– Ты по-прежнему считаешь, что мы поступаем правильно?

– Конечно, – подтвердил Фарель, взирая на своего воспитанника с благосклонной серьезностью.

– О чем вы говорите? – выкрикнул Януэль.

Мэтр Игнанс выпрямился, поморщившись, и возложил руки на плечи Януэля. Затем он торжественно произнес:

– Януэль, тебе предстоит представлять нас перед лицом императора. Именно тебя мы выбрали для совершения ритуала Возрождения имперского Феникса.

Януэль опешил. Он растерянно обернулся к мэтру Фарелю, но тот кивнул, подтверждая сказанное:

– Да, мой мальчик. Ты должен идти.

ГЛАВА 4

Януэль почувствовал, что по его спине пробежали мурашки. Потеряв равновесие, он едва не свалился с табурета, но удержался, пробормотав:

– Этого не может быть…

– Может! – настаивал старейшина лиги. – Несмотря на все твои терзания и сомнения, тебя считают одним из самых одаренных учеников во всем Миропотоке.

– Вы, должно быть, ошибаетесь! – вскричал Януэль. – Ведь выбрали Силдина, а вовсе не меня.

– Да, Силдин покинул Башню. Но он вместе с мэтром Дирио отправился в столицу, для того чтобы продолжить там свое обучение.

– Нет… – Януэль судорожно вздохнул, и на глазах его выступили слезы. – Для чего вся эта ложь? Зачем же вы обманули его?

– Для того чтобы сохранить гармонию в стенах этой Башни, а также защитить тебя.

– Защитить меня? Но от кого же? От чего? Что вы имеете в виду?

– От тех, кто настойчиво ищет случая ослабить влияние лиги, а может быть, и самого императора. Тебе ведь известна лишь ничтожная часть наших целей.

В разговор вступил доселе хранивший молчание Фарель.

– Как ты знаешь, – начал он, – в империи Грифонов у лиги есть три основных центра: две Башни, где готовят учеников, и материнская лига в столице. В этом году Башне Седении выпала честь назвать ученика, который проведет ритуал Возрождения имперского Феникса-Хранителя.

– Это почетно не только для нас, – продолжал мэтр Игнанс. – Это высокая честь для всех фениксийцев Миропотока. Ясно ли тебе это?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});