Песнь мечей - Василий Головачев

Открылся проход в соседний зал, более темный, низкий и мрачный. Здесь было душно и жарко, зал был пропитан древней злобой, содержащейся в мечах. Эта злобная энергия пропитывала все пространство пещеры и заставляла оглядываться и сжимать кулаки.

– Святой креститель! – выговорил Евхаристий, глядя на рукояти мечей разных размеров и форм, торчащие из низких столбиков; Хранитель называл их ортами. – Как долго я ждал этого момента!

Он сделал несколько быстрых шагов – по залу метнулось цокающее эхо, остановился у коричнево-багрового столба, протянул руку к рукояти меча:

– Иезек! Ты ждешь меня, друг мой!

У стены снова возник знакомый светлый силуэт.

– Не трогай, несчастный, – гулко заговорил Хранитель. – Ты обрекаешь себя на вечные муки!

– Убейте его! – прошипел монах, вздрогнув.

Кожаные парни открыли огонь, одна за другой взорвались две гранаты, породив ощутимо поколебавшую воздух вибрацию стен и пола. Хранитель исчез.

Евхаристий дотронулся посохом до столба. С кончика посоха сорвалась фиолетовая молния, растворилась в столбе, от чего он засиял, как раскаленная глыба стекла, задымился, потрескался, погас.

С отчетливым скрипом меч выдвинулся из камня вверх на два десятка сантиметров. Евхаристий схватил его за рукоять рукой в черной перчатке, вскрикнул, когда по рукояти пробежала сеточка зеленых молний, перешла на руку и разошлась по всему телу. Затем одним рывком вытащил меч из орта, поднял над собой. По блестящему дымящемуся лезвию скользнул кровавый блик.

Евхаристий обернулся к оцепеневшим зрителям, оскалился. Зубы его засияли, глаза стали черными, и в них бурлил такой жуткий огонь сумасшествия, что Дмитрия передернуло.

– Вот за чем я сюда шел! – раскатисто прорычал монах. – Чернобой – всего лишь проводник, он должен был привести меня сюда, и я здесь!

Евхаристий ударил мечом по столбу.

Грохот, взрыв свистящих осколков! Меч раздробил столб, легко развалил его на куски, будто тот был фарфоровым.

Монах захохотал:

– Он мой! Теперь весь мир у моих ног! Никто не помешает мне навести порядок! Новый порядок! На Земле будет только одна империя – моя!

Дмитрий невольно покачал головой. На Земле уже наводили свои порядки бесноватые фюреры, императоры и каганы, и все они плохо кончили.

Евхаристий заметил его жест, вытянул сверкнувший меч вперед острием:

– Иди сюда, гордец! Вытаскивай меч!

Дмитрий удивленно поднял брови:

– Что?!

Его ударили по затылку, подтолкнули. Он сделал несколько спотыкающихся шагов, остановился у столба.

– Тащи меч! – Евхаристий ткнул пальцем в рукоять меча: это был Чернобой, меч Чернаги.

– Зачем?

– Тащи, я сказал! – Острие Иезека едва не проткнуло глаз путешественника.

Помедлив немного, он с мыслью – вытащить и убить монаха! – взялся за рукоять черного меча.

Руку свело электрическим разрядом!

По нервам словно стегнули горящей плетью! От кончиков пальцев к плечу пробежал жидкий огонь, ударил в голову, затуманил сознание.

Дмитрий вскрикнул и вытащил меч из камня, вдруг ощутив радостно-воинственный прилив сил…

Есть

Сундаков приехал на знакомом серебристом «Мерседесе» не один. С ним вместе вылез из машины суроволицый сероглазый мужчина лет двадцати семи, одетый в камуфляжную форму бойца спецназа, но с погонами капитана. Лицо у него было твердое, костистое, с узкими губами, волосы стрижены коротко, и во всем его облике чувствовалась сдержанная готовность действовать.

– Знакомьтесь, – произнес Виталий, окинув фигуру Северцева одобрительным взглядом. – Это капитан Мальцев Игорь Ильич, Управление антитеррора ФСБ. Он согласился нам помочь. Это Олег Северцев, спортсмен и исследователь-экстремал.

– Наслышан, – кивнул капитан Мальцев, протягивая руку.

Олег протянул свою, попал в тиски, напряг ладонь. Силой природа Мальцева не обидела.

– Что там? – кивнул Сундаков на особняк за оградой.

– Милиция только что уехала. Я понял так, что на территории архива что-то произошло. Одного охранника еле довели до фургона, второго вынесли на носилках. Я попытался пройти, прикинувшись пользователем архива, но меня завернули.

– Где вход в подземный бункер?

– Во дворе небольшое здание, похоже то ли на гараж, то ли на трансформаторную будку.

– Оружие взял?

– Только нож и комплект сякэнов.

– Все так серьезно? – приподнял бровь капитан Мальцев.

– Боюсь, серьезнее, чем я предполагал. У меня с собой карабин и дистанционный электрошокер «оса».

– У меня табельный «пашка»[1]. Что надо делать?

– Проникнуть на территорию, потом в гараж. Там лифт. Если нас не опередили, мы предупредим охрану хранилища и вернемся. Если опередили…

– Ясно. Моя роль?

– Официальный представитель спецслужб.

– Светиться мне ни к чему, сам понимаешь. Санкцию на мероприятие мне никто из начальства не давал.

– Сверкнешь ксивой только охране архива, в дальнейшем она не понадобится. Ни наши друзья, ни тем более враги документы спрашивать не станут.

– Ладно, пошли, раз уж я согласился на эту авантюру.

Все трое, оставив машины в ста метрах от особняка, двинулись к решетчатой калитке.

Их встретил пожилой хмурый субъект в синей форме:

– Архив закрыт.

Капитан достал малиновое удостоверение с золотым тиснением «ФСБ России», небрежно развернул, показал охраннику:

– Федеральная служба безопасности. Откройте.

Охранник засуетился, щелкнул замком, распахнул калитку:

– Проходите. Ваши коллеги вроде бы во всем разобрались, недавно уехали…

– Что здесь произошло?

– Никто ничего толком не знает. Это не моя смена, меня вызвали, я приехал. Работники архива ничего не видели и не слышали, но Петрович и Миха… ну, сменщики, Валерий Петрович и Миша, были найдены в беспамятстве. Миша вроде бы как помер, а Петрович ничего не помнит. В общем, непонятки какие-то.

– Посторонних людей на территории не видели?

– Н-нет, никого… вроде бы…

– Помещения обыскали?

– Все здание обшарили, никого не нашли. Да и если бы кто был, его бы увидели, а так никого…

– А во дворе смотрели?

– Так там только бывший запасник стоит, запертый, в нем гараж был, теперь там всякий хлам свален.

– Ключи от двери есть?

– Как не быть? Сейчас принесу.

Охранник рысью направился к особняку.

– Пошли, посмотрим. – Сундаков повел спутников во двор здания.

Подойдя ближе, все увидели, что металлическая дверь в низкое строение выглядит как после сильного нагрева, а висячий замок и вовсе отсутствует.

Мужчины переглянулись.

– Странно… – понизил голос Северцев. – Замок здесь был, здоровенный, амбарный.

– Странно другое, – озабоченно сказал Сундаков. – Почему менты не осмотрели гараж?

Появился охранник с ключами, заметил пропажу замка, вытаращил глаза:

– Мать честная! Это еще что такое?!

– Отойдите, – посоветовал ему Сундаков, посмотрел на капитана. – Я пойду за карабином, подождите.

– Не стоит, – качнул головой Мальцев, ловко вынимая из-под полы куртки пистолет, снял с предохранителя. – Мы не на войсковой операции. Хватит и моей пушки. Входим!

Сундаков рванул дверь на себя, и они один за другим метнулись внутрь строения, готовые к рукопашному или огнестрельному контакту.

В небольшом помещении с голыми бетонными стенами, освещенном тусклой лампочкой в сетчатом колпаке, их встретили трое: крепкий парень в черной кожаной куртке и джинсах, молодой монах в черной рясе, с редкой порослью на подбородке, и девушка, сидящая на ящике из-под пива со связанными руками. Лицо у нее было бледное, измученное долгим ожиданием и неизвестностью. Северцев узнал ее сразу: это была Катя Дерюгина, невеста Дмитрия.

– Руки! – рявкнул Мальцев, направляя пистолет на кожаного амбала, в руке которого тоже появился пистолет. – Пушку на пол!

Парень не послушался, начиная поднимать ствол «вальтера».

Капитан выстрелил.

Пуля вжикнула над ухом кожаного, тот присел, бледнея, поднял одну руку над головой, второй опустил пистолет на пол.

Зато возбудился монах, на шее которого висел на толстой медной цепи необычной формы крест – миниатюрный меч. Он прокаркал какое-то заклинание, поднял суковатую палку, направляя острый конец в грудь Мальцева.

Северцев прыгнул вперед, ударил по руке монаха, и синевато-сиреневая молния, сорвавшаяся с острия посоха, с треском вонзилась в стену помещения, проделав в ней приличную выбоину с паутинкой трещин. Монах обнаружил недюжинную прыть, извернулся, ударил Олега ногой, – тот уклонился, – затем рукой и посохом. Пришлось включать боевой режим и работать в полную силу, чтобы не попасться на прием.