Виноградник Ярраби - Дороти Иден

— Кислятина! — жалобным голосом сказала Бесс. — То, что вы приносили в прошлый раз, определенно походило на уксус.

— Согласен. На виноградник обрушилось слишком много дождей, и к тому же не вовремя. Поэтому в ягодах оказалось недостаточно сахара. Это одна из трудностей, с которыми мне приходится сталкиваться.

Выходит, говорили вовсе не о ней, а опять о винограде, винах, урожае. Юджиния изобразила на лице приятную улыбку и вошла в комнату.

Гилберт вскочил и кинулся ее приветствовать. Он представил свою невесту Эдмунду Келли, некрасивому человеку с коричневой кожей, который ей, впрочем, понравился с первого взгляда. Гилберт сказал, что весь багаж на берегу, но мебель будет поднята из трюма только завтра. Он намеревался погрузить ее в фургоны и доставить в Ярраби, до которого от пристани около тридцати миль. Они поедут туда же примерно через неделю — после того, как она станет его женой.

Он хотел договориться о простой церемонии в новой церкви на улице Маккуори. Если Юджиния не возражает, хорошо бы провести церемонию в следующую среду.

Он взял ее руку и поднес к губам. Единственное, что она могла сделать, — это молча кивнуть. Она думала о вине, которое будет заложено на хранение при рождении их первого сына. Сердце тревожно забилось. В этой стране все как-то уж слишком прямолинейно.

В следующую среду. Слишком быстро для того, чтобы стать женой человека, до такой степени превратившегося в незнакомца.

— Нет смысла заставлять его ждать, — заявил вдруг мистер Келли.

Она вспыхнула, поняв, что по крайней мере один из присутствующих прочел ее мысли.

Гилберт взял ее под руку:

— Пойдемте, дорогая. Бесс просит нас к столу.

Голос его был ласковым. Она полагала, что, возможно, он тоже чувствует себя несколько смущенным, надо думать об этом и перестать так сосредоточиваться на собственных ощущениях.

Стол был освещен свечами, и от этого в маленькой комнате скоро стало очень жарко. Бесс пояснила, что ей пришлось приготовить жареную говядину, ибо Гилберт заказал именно это блюдо. Его красное вино, видите ли, хорошо к жаркому. Если бы он согласился выпить за ужином кружку пива, они могли бы довольствоваться холодным мясом, зажаренным накануне, и в доме было бы намного прохладнее.

Однако Юджиния не могла не признать, что вино, которое Гилберт столь любовно разлил по бокалам, действительно было очень красивого цвета. Пожалуй, даже красивее вина дяди Анри.

Когда она подняла бокал на свет, оно заискрилось. Она заметила, что Гилберт наблюдает за ней, и порадовалась тому, что глаза его смотрят на нее с такой нежностью. Впрочем, быть может, это было вызвано вовсе не ее жестом, а достоинствами вина.

Она отпила глоток и с трудом удержалась от гримасы. Как ни мало Юджиния понимала в винах, даже ей было ясно, что это еще слишком молодое, неустоявшееся вино.

— Оно очень приятно на вкус, Гилберт, — сказала она, как и положено верному другу.

Гилберт пополоскал вином рот, проглотил и разочарованно покачал головой.

— Нет. Это еще не то, что надо, но все же лучше прошлогоднего. Правда, Эдмунд?

— То вообще было как уксус. Да, это получше. Но с его помощью вы любителей рома в свою веру не обратите.

— Оно сделано из винограда, который я вырастил на лозах, привезенных с берегов Дуэро. Думаю, что с новыми лозами мне повезет больше. Рад сообщить вам, что на вид они в полном порядке. Я начну посадки немедленно, после первого же хорошего дождя. — Он протянул свой бокал через стол к Юджинии. — Я уверен, что вы привезли мне удачу, моя дорогая.

— Этот человек не может говорить ни о чем, кроме своего виноградника, — заметила Бесс. — Расскажите Юджинии что-нибудь о колонии. Когда вы намерены представить ее здешнему обществу?

— Обществу? — переспросила Юджиния.

— Такому, какое у нас есть, — отозвался с оттенком иронии мистер Келли. — Для того чтобы считаться здесь презентабельным, вы должны быть либо преуспевающим юристом, либо богатым землевладельцем, либо влиятельным государственным чиновником, либо, наконец, самим губернатором. У нас множество колониальных магнатов, которые воображают себя чуть ли не собственниками страны. Ни один досрочно освобожденный преступник не может даже помыслить об этом.

— И правильно! — воскликнула Бесс. — Надо же сказать такое!

— Досрочно освобожденные? — спросила Юджиния.

— Ссыльные, награждаемые досрочным освобождением за примерное поведение. Им предоставляется право выбрать себе будущего хозяина еще до истечения полного срока наказания. Иногда им даже разрешают открыть собственное депо. Впоследствии они становятся вольными. Клянусь вам — вы не сумеете углядеть какое-либо различие между ними и мной.

— Эдмунд! — одернула его Бесс.

Гилберт засмеялся, будто довольный шуткой собеседника. Однако, перехватив взгляд Эдмунда, Юджиния поняла, что это не шутка. Впрочем, это было ясно только ему и ей.

— У меня в Ярраби работают несколько досрочно освобожденных заключенных, — заявил Гилберт. — Большинство из них ирландские мятежники. Меня пока что никто не убедил, что бороться за свободу своей родины — преступление. Хотя, вынужден признать, не всякий англичанин питает симпатию к необузданным ирландцам.

— Бог ты мой, — воскликнул Эдмунд — уж не хотите ли вы сказать, что за вашими лозами ухаживают ирландцы?! Ведь они наверняка должны думать, что вы изготовляете какую-то отраву.

Гилберт громко расхохотался:

— При всем при этом они не прочь отхлебнуть глоточек. Я застал одного малого, который выплюнул отпитое вино. Я чуть не приказал накатить ему дюжину хорошеньких плетей. Эдмунд, позвольте мне наполнить ваш бокал. Я послал добрую дюжину бутылок вот этого вина в Правительственный дом. Как вы думаете, Дарлингу оно понравится?

— Он вас похвалит за труды, но сомневаюсь, чтобы он отказался от портвейна, который привозят из-за границы, в пользу вашего вина.

— А этих людей когда-нибудь репатриируют? — спросила Юджиния.

Бесс посмотрела на нее. При свете свечей ее полное лицо казалось очень разрумянившимся. Гилберт вежливо спросил:

— О каких людях вы говорите, моя дорогая?

— О тех ирландцах, которые не совершили никакого преступления.

Она заметила, как нахмурился Гилберт.

— Когда они выходят на свободу, они могут поступать, как им вздумается. Вас этот вопрос не должен волновать, моя дорогая.

— Но, если у меня под самым носом… — начала было Юджиния, однако, заметив, что морщины на лбу Гилберта углубились, решила благоразумно оставить эту тему.