Человек играющий - Андрей Зинчук

"ВИДЕЛИ ЛОДКУ, НО ОНА ПРОШЛА МИМО ОСТРОВА".

Когда вернулись силы, мы спустились к палатке.

Что еще оставалось делать? Чапа увязалась следом.

- Ты как знаешь, а я так больше не могу! - Лот взял одеяло и пошел ночевать под маяк. Я видел, как он уходил: рассерженный, обиженный, бледная тоненькая фигурка. Чапа лезла в палатку. Я ее не пускал.

Я бы тоже пошел под маяк, но палатку оставлять было нельзя, тут были наши последние пожитки.

Чапа все-таки влезла в палатку и теперь крутилась, располагаясь поудобнее. Так мы и устроились: брат где-то под маяком, а мы с собакой в палатке. Я засыпал и думал: чем же я так сильно и перед кем провинился, что даже лодка, которой суждено было пройти рядом с островом, нас не заметила? Что мы наделали такого, что вынуждены теперь переживать массу неприятностей, которые даже не приснятся человеку на материке!

А материк - вон он - рукой подать. День хода на лодке. Если считать миля в час. И это с грузом. А если без груза? Часов десять - может быть, даже меньше.

Но это в том случае, если не будет ветра. А если будет?

Внезапный шторм - обычное для этих мест явление - тот случай, о котором не очень хотелось думать. Мне же хотелось думать о чем-то приятном, о маме, например. Мы ей, конечно, потом все расскажем, и она, конечно, будет нас ругать, наверное даже кричать... Но пусть крик, лишь бы нам добраться до этого крика...

Я начал проваливаться в сон, и опять появилось уже испытанное чувство неприятной раздвоенности. Мне, как и в прошлую ночь, показалось, что, с одной стороны, я лежу в палатке, а с другой - совершенно отчетливо вижу голубой, залитый светом месяца ракушечник, по которому ступают мои босые ноги. Я потянулся к дневнику,- при этом движении ракушечник качнулся и пропал, но потом появился вновь,- и начал писать:

"Я ЛЕЖУ В ПАЛАТКЕ. ЭТО Я ЗНАЮ НАВЕРНЯКА. И В ТО ЖЕ САМОЕ ВРЕМЯ Я УВЕРЕН, ЧТО НАВЕРНЯКА ХОЖУ ПО БЕРЕГУ. ЭТО НЕ СОН, ТАК КАК Я НЕ СПЛЮ. (ЕСЛИ ЭТО ВСЕ-ТАКИ СОН, УТРОМ НЕ БУДЕТ НИКАКОЙ ЗАПИСИ В ДНЕВНИКЕ.) Я СТОЮ... ВОТ МОИ НОГИ ПОДОШЛИ СОВСЕМ БЛИЗКО К ВОДЕ. Я ИХ ОТЧЕТЛИВО ВИЖУ. Я ВИЖУ, КАК В БЕРЕГ ТКНУЛАСЬ И ОТОШЛА ДОСКА С ГЛУБОКОЙ БЕЛОЙ ЦАРАПИНОЙ ПОПЕРЕК. Я ВСЕ ВРЕМЯ СМОТРЮ СЕБЕ ПОД НОГИ, БУДТО БОЮСЬ ОСТУПИТЬСЯ, И ЭТО ПОНЯТНО-НА БЕРЕГУ ТЕМНО. ВОТ МОЙ ВЧЕРАШНИЙ СЛЕД, УЖЕ НАЧАВШИЙ ЗАРАСТАТЬ ПЛЕСЕНЬЮ. Я ТРОГАЮ ЕГО НОГОЙ, ПРИМЕРЯЯ: МОЙ ЛИ? ЗАЧЕМ Я ЭТО ДЕЛАЮ - МНЕ НЕЯСНО. Я ДАЖЕ НЕ ХОЧУ ЭТОГО ДЕЛАТЬ, НО НОГА ПЛОТНО ВХОДИТ В СЛЕД.

ВОТ Я ПОВЕРНУЛСЯ ОТ ВОДЫ И ИДУ ВДОЛЬ БЕРЕГА. ГОРИЗОНТ ТЕМНЫЙ, СПРАВА НА НЕБЕ ЗАДЕРЖАЛСЯ КАКОЙ-ТО ПОЛУСВЕТ. ИСЧЕЗ. ИДУ ДАЛЬШЕ... ВСЕ ЭТО Я ВИЖУ СОВЕРШЕННО ОТЧЕТЛИВО. ЕЩЕ НЕДАВНО ШОВ НА ПОЛУ ПАЛАТКИ МЕШАЛ МНЕ, ТЕПЕРЬ ОН ИСЧЕЗ. Я СТОЮ НА БЕРЕГУ ОДИН И КУРЮ. В ВОДУ С ШИПЕНИЕМ, КОТОРОГО Я НЕ СЛЫШУ, А ТОЛЬКО КАК БЫ УГАДЫВАЮ, ЛЕТИТ СИГАРЕТА, И Я ЛЕЗУ В КАРМАН ЗА НОВОЙ. ЧЕРКНУЛА СПИЧКА, ВСПЫХНУЛА У МЕНЯ В РУКАХ, И Я ВИЖУ БОРТ НАШЕЙ ЛОДКИ И ТЯНУ К НЕМУ РУКУ. ИДУ ДАЛЬШЕ, НО ЧЕМ-ТО ЗАЦЕПИЛСЯ ЗА ТОРЧАЩЕЕ В СТОРОНУ ВЕСЛО, И ОНО МЕНЯ НЕ ПУСКАЕТ. ЧЕМ Я ЗАЦЕПИЛСЯ? ЭТО ОЧЕНЬ ВАЖНО!

Я НАГИБАЮСЬ... И БОЛЬШЕ НИЧЕГО НЕТ".

Я опять совершенно отчетливо ощутил себя в палатке рядом с Чапой. Назавтра решил порасспросить Лота, не было ли с ним чего-нибудь подобного?

А утром... Утром Лот лежал под маяком и мирно похрапывал. Я даже не смог его сразу растолкать.

- Вставай, лежебока! - сказал я.- Пора завтрак готовить. Что у нас на сегодня?

Лот поднялся, размялся и нагло ответил:

- А я не знаю!

Я напомнил ему, что если моя забота - поддерживать огонь, то его готовить пищу. Он потянулся и побрел к костру.

Случайно бросив взгляд на его ноги, я увидел распоротую от кармана вниз до лодыжки штанину.

- Где это ты так? - спросил я.

Лот нагнулся, посмотрел.

- Не знаю. Вчера где-то зацепился,- и пошел дальше.

- Лот, постой! - от предчувствия я похолодел.

- Ну что? - засмеялся он издалека.- Ерунда какая, подумаешь! Старые портки распорол...

Я дал ему почитать дневник.

- За что, спрашиваешь, зацепился? - задумчиво спросил он, кончив читать.- А за весло. Здорово? - и захлопнул дневник.

- И что теперь с нами будет?

- А я не знаю,- ответил он.- Не знаю. Можешь ты это себе представить?

- Да хоть как этому название?- не отставал я.

- Название-то? Может, у него и названия нет!

- Вспомни, Лот, ты что-нибудь о подобном читал?

- Нет, даже не читал.

- Все-таки что ни говори, а читаем мы мало!

- Маловато читаем! Наверное, в этом все дело, - с усмешкой подхватил мои слова Лот и отправился готовить завтрак.

"ОХОТА НЕ УДАЕТСЯ. РЫБЫ НЕТ".

И мы вновь валяемся на берегу. Двух здоровенных парней кто-то опять обрекал на безделье, заточал на миле площади, где только и могли они ощутить себя хозяевами в полной мере. В полной ли? - эта мысль могла бы больно уколоть мое самолюбие, если бы к тому времени оно сохранилось. Действительно, в полной ли мере мы тут хозяева? Нет. Да, мы хозяева, но в ужасе от того, что уже наверняка приготовило нам завтра. Хотя и в том, что произошло вчера, мы тоже не в состоянии разобраться. Мы хозяева, да! Но не можем покинуть своих владений! Заперты, унижены... Сами перед собой, перед мнимым своим всесилием...

- Человек! - совершенно отчетливо произнес чей-то хрипловатый голос.Венец природы, всемогущий бог, ею же самой созданный, призванный совершенствовать и изменять ее словом своим по образу и подобию своему... возомнивший себя богом, хотя такого права никто ему не давал, но и теперь не отнимает... каждодневно и тупо подгоняет решение под сомнительный ответ, который только один ему и понятен, и знаком до черной тоски, до последней точки... как нерадивый школьник, забывая не только о своем величии, но также и о том, к чему оно ему дано! Всемогущий или же Всемогущая - себе в насмешку, что ли? или в назидание потомкам? - создала, наконец, такой камень, который не то что поднять, но и сдвинуть с места теперь не в состоянии! А он - этот труднопередвигаемый результат ее деятельности всего лишь навсего школьник. Зарвавшийся, упрямый двоечник. Ушастый, злой, ведущий бессмысленную тяжбу со своим великим учителем... Погоди, не уходи, я еще не договорил!..

Голос умолк или неожиданно оборвался. И я сидел на берегу с глупым чувством, будто только что подслушивал под дверью и меня за этим занятием поймали.

"РЕШЕНО БЫЛО ПРИСТУПИТЬ К ПОСТРОЙКЕ ДОМА, ДАВНЫМ-ДАВНО НАМИ ЗАДУМАННОГО".

Нам хотелось оставить после себя добрую память для того, кто мог бы оказаться на острове после нас.

Мы задумали поставить универсальный дом. Чтобы он предохранял от ветра, дождя, от возможных штормов и холодов. Чтобы во время шторма волны, перекатывающиеся через остров, не заливали пола, решено было приподнять его над ракушечником. Все щели мы хотели законопатить тиной, а на крыше возвести наблюдательный пункт. И принялись сколачивать большие щиты, чтобы устроить из них стены, а вскоре положили первые доски пола. Работа шла плохо, так как у нас не было никакого инструмента. Уже дважды мы переругались, уже дважды или трижды прищемляли досками пальцы. Лот громко сопел, продолжая устанавливать то и дело заваливавшийся от ветра щит. Щит падал, и мы опять его поднимали...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});