Сказка (не) про нас (СИ) - Михайлова Кристина

— Одноклассник, — я старалась отвечать максимально отстранённо, застёгивая при этом ремень безопасности.

— И только? — теперь этот холодный взгляд был направлен в мою сторону.

Что это? Ревность? Таким я Славу видела впервые.

— Да, и только, — строго ответила ему, ибо на выяснение и без того непонятных отношений у меня под конец дня не было ни сил, ни настроения.

Но тут произошло нечто, поразившее меня, несвойственное поведению Славы. Наплевав на скоростные ограничения, он резко нажал на газ и пролетел на бешеной скорости мимо Тимура. Вот так выпустил свой пар действующий судья. Обалдеть просто. Это точно мой когда-то учтивый и нежный Слава?

— Ты что творишь? — недоумевала я. — Слава, у тебя всё с головой в порядке? — зло шипела я на мужчину.

Но в ответ тишина. Мне даже не удосужились объяснить такой порыв. Нет, подобное поведение я терпеть не собираюсь.

— Останови машину, — потребовала я у неадекватного водителя. — Я говорю, машину останови!

В ответ полнейший игнор со стороны Славы.

— Слушай, я тебя не узнаю, — не веря, прошептала ему, отворачиваясь к окну.

Пусть так. Главное, чтобы довёз до дома в целости — и на этом всё. Не могу больше так. Просто тяжело осознавать, что я нахожусь сейчас возле своего неадекватного парня, а сердце моё осталось в том ресторанчике рядом с Тимуром.

Маленький плюс от бешеной скорости всё-таки имелся — у дома я была буквально через пятнадцать минут. Лихо выпрыгнув из машины, направилась сразу же к своему подъезду. А Слава… Слава так и не заговорил со мной. Он будто находился в прострации. Нет оправдания его поведению. Просто нет. Если раньше я многое списывала на его сильную загруженность на работе, то сейчас… сейчас мне кажется, что Славе как минимум нужен психолог. И как я раньше могла не замечать эту пелену ярости в его взгляде? Неужели была настолько слепа?

Вопросы. Вопросы. Вопросы.

Опять меня мучают вопросы, которые не дают свободно дышать. Слишком тяжёлый день сегодня был. Слишком…

После долгого душа я сидела в кресле у окна и просто смотрела на утопающий в темноте город. Загруженная эстакада, бесконечный поток машин. Вот она — Москва. Потеряться и не найти себя настоящую в этом городе легко. Я всегда была уверена, что в жизни всё делаю правильно, что, переехав сюда, с каждым днём становлюсь лучшей версией себя. Любимая работа, машина, квартира, перспективный судья рядом. Изо дня в день я убеждала себя в правильности своего пути. А что в итоге? А в итоге мне хватило лишь одной встречи с Тимуром, лишь одного вопроса: «Как жизнь, котёнок?», чтобы понять, что никак… никак моя жизнь не налаживается без тебя, Тимур. Всё серое. А ты — самая яркая, но при этом раздражающая, краска в палитре.

— Мне тебя не хватает, — прошептала я в пустоту, — но ты об этом никогда не узнаешь.

Спать не хотелось. Да и не смогла бы я сейчас уснуть с такими мыслями. До глубокой ночи мне звонили и писали — Слава, Аня, папа. Я не отвечала никому. Хотелось побыть наедине с собой. Просто поразмышлять. Лишь к утру я схватилась за телефон и набрала номер человека, которого очень сильно люблю — только общение у нас так и не сложилось, — брата. Брат. Такое родное и одновременно далёкое слово. А всему виной события восемнадцатилетней давности.

— Алло, — сонно ответили мне на другом конце провода.

— Привет, Никита, кхм, — постаралась я прочистить горло, чтобы голос был не таким печальным. — С днём варенья тебя, братик!

— Спасибо, — как всегда мрачно пробубнил он в ответ. Этот день для него самый нелюбимый.

— Сегодня ты стал совершеннолетним, — я упрямо старалась изобразить позитив, — и я желаю тебе успешно сдать экзамены, а самое главное — найти себя в этом тяжёлом бренном мире. Здоровья тебе. И всегда помни, что у тебя есть сестра. — Говорить почему-то стало тяжело, на глаза наворачивались слёзы. — Я всегда буду рядом, Ник.

— У тебя всё хорошо? — поинтересовался он. Раньше такая забота была ему несвойственна.

— Да, всё прекрасно, — соврала я. Сколько раз мне пришлось лгать за эти сутки — даже не сосчитаю уже. — Прости, что не приехала. Работа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ничего. Всё нормально. Ты же знаешь, я не праздную, — в очередной раз напомнил он.

Знаю, прекрасно знаю. И причину я тоже очень хорошо знаю… ведь восемнадцать лет назад, родив моего прекрасного братика, умерла наша мама… Вот так в один день у меня появился братик, но не стало мамы. Тяжелее всех было отцу: в одиночку тянуть двоих детей, один из которых совсем кроха… не каждый на такое способен. Было сложно. Очень сложно. Особенно нелегко стало со временем подрастающему Никитке. Он винил себя в случившемся. И как бы мы с отцом ни объясняли ему, что ничьей вины тут нет, что у мамы было слабое сердце, Никита начал замыкаться. Компьютер и телефон — его лучшие друзья и по сей день. Он не сложный подросток, нет… он замкнутый, хмурый и недоверчивый. Но что бы ни случилось, я убеждена в одном — в душе он любит свою семью и за нас с отцом горы свернёт. А мы просто будем ждать… ждать, пока он будет готов открыться нам, когда поймёт, что в жизни случается многое и это многое не всегда зависит от нас.

— Кать? — позвал меня брат, отрывая от тягостных раздумий.

— Да, прости, — тут же вернулась я в реальность, — Никит… просто знай, что мама бы очень хотела видеть своих детей счастливыми. Мы семья, пусть и с горестным прошлым, но мы вместе.

— Да-да, — отстранённо ответил он. Хочется верить, что это просто защитная реакция.

— Я люблю тебя, братик. Будь счастлив, — всё же постаралась я достучаться до него и донести нежность и любовь, которую он не получил в детстве от мамы. Папа у нас человек строгий, а я тогда была слишком мала, чтобы понять важность проявления чувств.

— Отцу позвони, а мне пора на занятия. Ариведерчи, старшая, и… спасибо, — всё-таки как греет душу разговор с родным человеком. Сразу стало так хорошо оттого, что у меня есть брат.

— Отличного дня, — с улыбкой закончила я разговор.

Глава 12

М-да, деньки морально непростые.

Чего только стоит странное поведение Славы в отеле, его обещания о предстоящей страстной ночи, а потом — полный игнор. Про встречу с Тимуром я вообще молчу. Не так, совсем не так представляла я это «событие» спустя столько лет. Всегда думала, что предстану перед бывшим одноклассником улыбчивой, весёлой и счастливой, доказав таким образом, что жизнь моя и без него прекрасно удалось. А по факту что? Раздражение, язвительность и сарказм на протяжении всей встречи. Хотела быть женственной леди, а на деле повела себя как мегера. Хотя, что уж греха таить, именно такого поведения Тимур и заслуживает. Другое дело, что я была моментами несдержанной в своих высказываниях. Это плохо. Надо как-то себя контролировать, иначе Тимур поймёт: я к нему до сих пор, мягко говоря, неровно дышу. Новый день тоже будет нелёгким. Он наполнен воспоминаниями о смерти мамы, и даже совершеннолетие брата никак не сможет унять боль и дикую тоску. Мамы мне не хватало сильно. Её нежные руки, приятный голос, тёплая улыбка… а ведь я бы сейчас могла попросить у неё совета. Как быть со Славой? Что делать с чувствами к Тимуру? С отцом такого не обсудить…

Кстати, папа! Нужно обязательно ему позвонить в этот непростой для нашей семьи день.

— Дочка, — с первого же гудка ответил он на звонок.

— Здравствуй, папочка, — как же сильно я соскучилась по его голосу и по тому, как он ласково гладит меня по голове.

— Как ты?

— Всё хорошо. Как у вас дела?

— Всё нормально. Никитка вот совершеннолетним стал, скоро выпускной. Приедешь? — Об этом я совсем не думала, но, видимо, придётся выкроить для семьи пару деньков в конце мая.

— Да, отпрошусь на пару дней.

— Это прекрасно, как раз хотел с тобой обсудить наши дальнейшие планы. Никите ведь поступать, успеваемость у него на удивление хорошая, вот я и подумываю о переезде в Москву. Но об этом потом, — голос отца был очень печален; как бы он ни старался скрыть свою боль… в этот день не стало его жены. Маму он очень сильно любил. Все эти годы папочка не мог смотреть на других женщин. Да и некогда ему было это делать: двое маленьких детей на руках плюс он тогда только-только открыл свою нотариальную контору. В общем, приходилось очень нелегко.