Кондопога: что это было - Максим Григорьев

При этом приезжие также ощущали негативный настрой со стороны местного населения. Это подтверждают как представители кавказских народностей («Для местных ведь все равно, ты гражданин этой страны или другой, чеченец или азербайджанец, осетин или грузин. Для них мы все чужие. Очень плохо относятся. Чуть что не так, обзываются» (Интервью № 81), «Бывает, приходят молодые парни на рынок, что-то ходят, выбирают, а на меня и на других смотрят как будто мы у них украли что-то» (Интервью № 72), так и приезжие из не кавказских республик бывшего Советского Союза («У меня мать русская, жена русская, а я приехал, и как к фашисту относятся – и на работе, и в кабинетах» (Интервью № 15).

Основываясь на информации, полученной в одном из интервью, можно констатировать, что антикавказские настроения распространяются на представителей младшего поколения («Моя подруга работает в травме, к ней мальчик поступил азербайджанец, по-моему, его во дворе толкнули русские мальчишки, такие же как он, не хотели чтобы он с ними играл, а он головой ударился – сотрясение мозга, раньше ничего такого не было» (Интервью № 59).

ЧАСТЬ V

ОРГАНИЗАТОРЫ «КОНДОПОЖСКИХ» СОБЫТИЙ

Установить всех организаторов не представляется возможным. Однако, по многочисленным свидетельствам, кроме населения города в событиях явно приняли участие три организующие силы, которые действовали согласованно: Движение против нелегальной иммиграции (Москва), малый «русский» бизнес и «русские» преступные группировки города Кондопоги.

Полученные данные позволяют выявить ряд признаков организованного характера событий, а также демонстрируют наличие большого количества не местных участников, действовавших согласованно. Перечислим эти признаки.

Во-первых, наличие организованного распространения информации о митинге и событиях.

Распространение информации обеспечивалось с помощью нехарактерного для города согласованного размещения в сети Интернет, в частности на популярном городском форуме и массового распространения листовок: «У нас даже под выборы почти не было макулатуры, как в крупных городах, а тут вдруг стали листовки разносить» (Интервью № 11).

Была организована раздача листовок: «Они сообщения на телефоны рассылали, листовки разносили – мне двое говорили, что им всучили в руки листовки» (Интервью № 16). Использованные технологии доказали свою «эффективность»: 34, 4% участников митинга ответили, что прочитали о нем в листовке. Кроме того, была использована совершенно не характерная для Кондопоги рассылка информации на мобильный телефон с помощью sms, из которой узнали о митинге 8, 6% участников.

Во-вторых, проходивший митинг отличался высокой степенью управляемости, наличием заранее подготовленной звукоусиливающей аппаратуры (мегафонов), выступающих провокаторов, централизованно управляемой группы среди участников митинга, спецификой выдвинутых требований, централизованной раздачей заготовленных спиртных напитков, возможно, организованной «охраной» из местного криминального сообщества.

Такой простой факт как наличие у выступающих мегафона подтверждает версию о его подготовленности: «Там, на сходе, много было не местных. И мегафоны у них с собой были. Они точно приехали сюда специально. Я думаю, что наши бы сами не додумались бы так жестко ответить, народ у нас все-таки замороженный» (Интервью № 48). Лидер ДПНИ – Поткин, в начале своего выступления, говорит, обращаясь толпе «ничего, если я возьму, а то не слышно», и, после одобрительного гуда толпы, повторяет свой вопрос Папченкову, главе города, который стоит метрах в пяти от трибуны. В ответ опять слышится одобрительный гул толпы, и дальше все выступающие уже говорят в мегафон.

Также доводом в пользу организованности митинга служит наличие подготовленных провокаторов как местных, так и приезжих – например, человека, после выступления которого, стал распространяться слух об «отрезанных у всех убитых ушах». В реальности убитых было двое, а ухо одному из них отрезали в морге для установления, того, какое именно ранение послужило причиной смерти. Эта информация даже публиковалась в местной газете «Новая Кондопога», но все равно слух, даже спустя месяц после публикации опровержения, еще жил.

Показательна и реакция на провокатора. Когда выступающий говорит «я в морге работаю, так на это страшно смотреть», из толпы ему кричит женщина: «Что ж вы говорите, что вы в морге работаете?» – по интонации, даже несмотря на качество записи и шум вокруг, очевидно, что женщина имеет в виду, что на самом деле выступающий в морге не работает. Выступающий в ответ на это в мегафон говорит: «А не все знают, что я работаю в морге». Это подтверждают данные интервью: «Все видели, что выступали практически все не местные. Мужик, который про уши отрезанные говорил, вообще непонятно откуда взялся, не из местных» (Интервью №1).

Несмотря на то, что малый «русский» бизнес города действительно находился в достаточно сложном положении, был фактически «выдавлен» с городского рынка представителями коренных национальностей Кавказа, для жителей города эта проблема не была наиболее острой. Можно предположить, что если бы митинга имел спонтанный характер, эта проблема была бы поднята 2-3 жителями города.

Однако же, лозунг защиты интересов бизнеса и изгнания «кавказцев» с рынка фактически стали одними из основных. Каждый второй пункт списка требований принятых на митинге содержит призыв «передать местным предпринимателям» коммерческие объекты – рынок, «Чайку» и так далее: «И там уже (около администрации – авт.) кто чего, но в основном про бизнес говорили, что надо весь чеченский бизнес местным отдать» (Интервью №101), «Да вы сами узнайте, чего они просили. Выгнать черных – это понятно, это лозунг, а вот реально чего – отдать все местным предпринимателям. Всегда по тому, кто выгоду извлекает, надо выводы делать» (Интервью № 24), «Рынок они делили, наши с чеченцами. Все поделить не могли, а тут как такой шанс не использовать?» (Интервью № 3), «Ну, наверное, и местных кого-то привлекли к организации, чужакам сложно было быстро сориентироваться, народ собрать. Тут у нас ведь были сильно недовольные чеченцами, тем, что они бизнес малый захватили» (Интервью №1). Это также подтверждает версию о существенной организованности событий и участии малого «русского» бизнеса в его организации.

При изучении видеозаписи митинга на приведенных иллюстрациях – в кадре видеосъемки части митинга, проходившей около здания администрации – видно, что слева от Поткина, лидера ДПНИ (слева на фотографии, в реальности – справа) стоит молодой человек. Этот человек явно и недвусмысленно подает знаки организованной группе митингующих, указывает, что делать (кричать / затихнуть): «сотня-две ребят пьяных полукольцом стояли, им чего махнут, они то и кричат» (Интервью №66).

Важно описать еще одну особенность второго митинга – около администрации. Было очевидно, что в целом недовольство во многом касается не только «кавказцев», но и властей, однако организаторы старались усилить недовольство кавказцами: «Дикин этот на митинге стоял рядом с мэром. Охранял власть, наверное, от народа, пытался не допустить столкновения «русский против русского», ему, наверное, выгодно было, чтобы русский только против чечена шёл» (Интервью № 64). Отметим, что эксперты утверждают, что Дикин является представителем местного «русского» криминального сообщества.

Из 244 опрошенных участников митинга на вопрос «Видели ли вы лично, что во время митинга или погромов кто-либо раздавал водку или другие спиртные напитки?» утвердительно ответили 14 человек. Эти данные подтверждаются экспертными и глубинными интервью: «Да проблема что ли заехать на базу и купить 5 ящиков? Стоит тысяч пять-семь» (Интервью №12), «Мне рассказывали, что там молодежи прямо в толпе водку раздавали, вот они потом и пошли громить всех» (Интервью №52), «Ну сначала все долго стояли перед «Чайкой», ждали, кричали. И, говорят, там наливали что-то. Я сам такого не видел, но пацаны рассказывали» (Интервью №44). Один из опрошенных прямо сообщил, что ему и его друзьям подносили водку в сумках – «Типа для согреву подносили» (Интервью №105).

В-третьих, погром объектов, принадлежащих выходцам с Кавказа, имел достаточно организованный характер, в том числе было организовано снабжение бензином для организации поджогов.

По мнению целого ряда опрошенных, организаторы достаточно умело обеспечивали управление толпой во время митинга, а потом организовали погромы по выявленным ранее адресам «они (приехавшие организаторы – авт.) отслеживали, чтобы толпа не пошла, куда им не надо. А конкретные точки уже местные либо указывали, либо ребята сами знали» (Интервью № 17), «Вначале еще ничего, а потом просто чужаки какие-то чего-то говорят, а народ настолько на взводе, что и не слушают особо. Когда пошли к администрации, много народу по домам разошлось, только самые недовольные остались. А потом ребята стали ходить по рядам, не местные. Я точно не слышал, но, по-моему, они как раз договаривались кто куда пойдет и чего делать будут» (Интервью №106), «И слишком все четко сработано было – как собрались вовремя, прошли потом к администрации, а потом вроде разошлись и тут у „Чайки“ собрались» (Интервью № 13).