Наука выбирать и поступать. Книга вторая - А. Перцев

При феодализме человек в подавляющем большинстве случаев занимался в жизни тем же, чем занимались его предки. Но это, как считали социалистические педагоги, приводило к полной несвободе человека. Родился ты, скажем, в крестьянской семье – будешь крестьянином всю жизнь. Если, конечно, не заберут в солдаты. Но – тоже на всю жизнь. Родился дворянином – тоже выбора нет. Будешь заниматься дворянскими делами – состоять на военной или гражданской службе. Один-единственный дворянин по имени Лев Толстой удивил всю Россию, занявшись крестьянским трудом. Да и то ненадолго.

Поэтому социалистические педагоги сделали такой вывод: ни в коем случае не следует ориентировать детей с самого раннего возраста на какую-то определенную профессию. Это будет самый настоящий феодализм. Человек, на всю жизнь связав себя с одним делом, не сможет проявить все многообразие своих способностей и дарований. Это будет чуть ли не крепостное право, при котором человек окажется навсегда закрепленным за одной профессией. Чем большим будет разнообразие занятий человека, тем больше он сможет проявить себя разносторонне развитой личностью. А чем более разносторонен человек, тем он прогрессивнее.

Исходя из этого убеждения, социалистические педагоги стали развивать свою теорию дальше. Наемный рабочий, который появляется при капитализме, оказывается гораздо более прогрессивным, чем крестьянин. Ведь он работает на заводе, где можно освоить несколько «смежных» профессий – и менять одну из них на другую. Это создает широту кругозора, делает рабочего разносторонне и развитым. К тому же рабочий – в отличие от крестьянина феодальных времен – отвоевывает себе все больше свободного времени, в которое он может развивать другие способности и задатки. Например, пришел он с завода, где работал кузнецом, – и сел читать научные книги, сменив физический труд на умственный. Но все-таки рабочий при капитализме, даже если он занимается умственным трудом в свободное время, полной свободы обрести не сможет. Ведь он никогда не сможет стать на своем заводе директором. Профессиональная управленческая деятельность для него так и останется недоступной.

И только при социализме, то есть на первой стадии коммунистической формации, трудящийся человек сможет обрести полную свободу. Это выразится в том, что он сможет менять профессию по своему усмотрению – как угодно и когда угодно.

Поэтому новая, советская школа и должна стать политехнической. Она должна готовить человека к быстрой и легкой смене профессий.

По замыслу А.В.Луначарского и Н.К.Крупской, это означало, что уже в школе юный человек должен познакомиться со всеми профессиями, какие только существуют. Мечтатель-утопист Луначарский даже хотел, чтобы каждый школьник повторил весь трудовой путь человечества. К примеру, начал с того, что копал бы пришкольный участок палкой-копалкой. Затем перешел к мотыжному земледелию. Затем – освоил трактор. Точно так же должны были строиться и уроки промышленного труда. Правда, А.В.Луначарский не требовал обязательного изготовления каменного топора. Но начинать каждый школьник должен был с тяжелого ручного труда – с обтачивания напильником заготовок для молотков. А затем – перейти к станку, чтобы не только в теории, но и на практике почувствовать, что такое технический прогресс. Планировались регулярные экскурсии школьников на самые различные заводы. И все – для того, чтобы восторжествовала высшая социальная справедливость: человек должен абсолютно свободно выбирать себе профессию по душе и менять ее без особых проблем.

Во времена Н.С.Хрущева, когда было торжественно провозглашено, что «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме», советские обществоведы всерьез спорили о том, сохранятся ли профессии при коммунизме. Построение коммунизма планировалось к 1980 году. Коммунизм – это всестороннее развитие личности. А личность может развиться и проявить все свои способности только в труде. Означает ли это, что каждый человек будет владеть всеми профессиями сразу? Может быть, прав был В.В.Маяковский, который писал про коммунистических крестьян:

«Сидят папаши – каждый хитр:Землю попашет – попишет стихи»?

Или все же при коммунизме сохранится какая-то минимальная специализация?

Другой утопист, единомышленник А.В.Луначарского А.А.Богданов в одном из своих фантастических романов описал такую картину. Рабочие утром подходят к проходной завода – и читают надписи на табло, извещающие, какие работники сегодня необходимы предприятию и в каких количествах. Они каждое утро свободно выбирают, кем именно будут работать сегодня – токарем, слесарем, электриком. А то, быть может, и директором? Ведь В.И.Ленин требовал от каждой кухарки, чтобы она училась управлять государством. Впрочем, насчет директорства у А.А.Богданова не написано ничего…

Но социалистическая идея была достаточно ясной. Человек не должен быть прикован к своей профессии на всю жизнь, словно каторжник – к пушечному ядру, которое он таскал за собой на цепи. Высшая социальная справедливость – обеспечить человеку разнообразие труда, раскрытие всех его способностей. Человек не должен мучиться от скуки и рутины на рабочем месте, занимаясь в жизни только одним делом.

Политехническое, то есть «многотехническое» образование предполагало не только то, что школьник или студент свободно выберет для себя профессию по вкусу. Оно предполагало также, что он сможет в любой момент сменить ее на другую. Австрийский единомышленник А.В.Луначарского, Отто Нейрат даже всерьез утверждал, что каждые семь лет человек должен менять не только профессию, но и род деятельности вообще – самым радикальным образом.

* * *

Сегодня, конечно, эти утопии кажутся наивными.

Кто же пойдет лечиться, например, к стоматологу, который проработал в больнице всего четыре года и уже всерьез подумывает о будущем: не переквалифицироваться ли ему в управдомы или архитекторы? Столь же недоверчивое отношение вызовет любой временщик на своем рабочем месте, будь он даже портной или пекарь, не говоря уже об операторах атомных станций.

Справедливости ради надо сказать, что идея «политехнической школы» сразу же подверглась критике со стороны руководителей производства. Они критиковали А.В. Луначарского за то, что его школа учит всему сразу и ничему конкретно, а уроки труда – вместо того, чтобы знакомить со всеми профессиями сразу – свелись всего лишь к «примитивным формам самообслуживания». (Говоря проще, на уроках труда школьники всего лишь изготавливали примитивную мебель для своих школ да выращивали продукты питания на пришкольном участке). Во многом из-за этой критики «производственников» А.В. Луначарский и лишился своего поста.

Утопизм А.В.Луначарского, призывавшего к свободной смене профессий, резко контрастировал с реальной практикой советской жизни. В трудармиях, в «шарашках», то есть научно-исследовательских институтах за колючей проволокой, в колхозах, работники которых были лишены паспортов и, следовательно, не могли свободно передвигаться по стране – словом, нигде идея «политехнического образования» с последующей вольной сменой профессий никакого распространения не получила. Вначале такое закрепление человека за профессией оправдывали необходимостью противостоять международной контрреволюции, трудностями индустриализации, а затем – военным временем.

Но даже и по окончании войны, во времена Н.С.Хрущева и Л.И.Брежнева, ни о какой свободной смене профессий речи тоже не шло. Наоборот, вовсю развернулась борьба с «текучестью кадров». Осуждались не только те люди, которые меняли профессию, но и те, которые продолжали заниматься тем же делом, но по своей воле переходили на другие предприятия. Против такой «текучести кадров» использовалась партийная и комсомольская дисциплина, а также общественное мнение, формировавшееся всесоюзным сатирическим журналом «Крокодил». В этом журнале тех, кто менял место работы, презрительно именовали «летунами».

Максимумом свободы остался «механизатор широкого профиля» на селе да рабочий, овладевший несколькими смежными профессиями. Но менять их по своей воле он, разумеется, не имел морального права. Просто иногда «производственная необходимость» могла заставить его поработать не токарем, а слесарем – в случае какого-нибудь аврала или прорыва.

Идея свободной смены профессий, таким образом, не прижилась в низовом, исполнительском звене. Зато она утвердилось в верхах. Считалось, что каждый «ответственный работник» может руководить любой отраслью народного хозяйства. К примеру, одно время министром культуры СССР был П.Н. Демичев, по образованию – химик. Весьма правдоподобна была байка об одном директоре театра, который ранее был начальником тюрьмы, а затем был «переброшен на культуру». Когда ему говорили, что в приемной посетители, он громко командовал «Введите!»