Дворец в камышах - Марина Серова

За дверью были слышны шаги, а также голос девушки. Но разобрать что-то в ее восторженных репликах я не могла.

Роман Евгеньевич молчал. Очевидно было только, что эта девушка — не какая-нибудь посторонняя. Скорее всего у них близкие отношения, настолько близкие, что она позволяет себе бросаться ему на шею в подъезде.

— Вот! Ромка, ты всегда так! — неожиданно раздался возмущенный голос девушки, и я прижалась к двери еще сильнее.

Она, по всей видимости, находилась в прихожей, поэтому я расслышала ее восклицания. Сейчас в голосе девушки было больше возмущения, чем радости. Интересно, чем это ее разочаровал Роман Евгеньевич?

В ответ на восклицания девушки послышались бормотания Красноперова, а затем девушка снова воскликнула:

— Не хочешь уезжать?! Я тебя с собой не тащу. Сиди здесь, пожалуйста. Пропадай в этой дыре!

— Катя, успокойся, — четко произнес Роман Евгеньевич.

— Успокойся? Да как ты смеешь?! Я так старалась. У меня все готово. Билеты есть, вещи собраны, деньги я уложила. А ты, ты…

Девушка захлебнулась от возмущения. Она не выдержала нервного напряжения и залилась слезами. Рыдания были слышны даже мне. Роман Евгеньевич бросился утешать свою девушку, и тут у меня за спиной раздался требовательный голос:

— Женщина, вам кого?

Я обернулась. На лестничной площадке стояла вышедшая в подъезд соседка пенсионного возраста, которая держала в руках скомканное полотенце. Я, очевидно, привлекла ее внимание. Женщина смотрела на меня с опаской, а затем добавила:

— Я сейчас милицию вызову.

— Не надо милиции, — попросила я. — Мне Красноперов Роман Евгеньевич нужен…

— А ты кто ему будешь? — бестактно поинтересовалась соседка, и в глазах ее возник неподдельный интерес.

— Я его знакомая.

— Ага, знаю я этих знакомых, — закивала головой старушка, усмехнувшись. — Приходят, ночуют… Сколько же можно жен менять, как тряпки. И неужели у вас, у баб, нет чувства собственного достоинства? Вы хоть себя пожалейте, Ромка же ни одну из вас не любит. И Катька вот сейчас его страдает…

— Вы знакомы с Катей? — насторожилась я, вспомнив, что именно этим именем Красноперов называл выбежавшую в подъезд девушку.

— А как же! Она, в отличие от других, у Ромки надолго задержалась. Я уже к ней привыкла, — произнесла соседка, вздохнув. — Хорошая девушка! А Ромка как был непутевый, так и остался. Я бы таких мужиков брала за одно место и подвешивала на суку. Вот так! — заключила женщина гневно.

— А Катя — его жена? — поинтересовалась я.

— Какая жена?! Разве у таких самцов могут быть жены? — возмутилась еще больше соседка. — Нет, она с ним просто встречается, — последнее слово женщина произнесла с какой-то брезгливостью, как будто бы ей было неприятно рассказывать о личной жизни соседей. — Катенька его и обстирывает, и обглаживает, и работает она, чтобы его прокормить. А он знай себе гуляет…

— Роман Евгеньевич работает консультантом в сотовой компании, — заметила я.

— Может быть, он и работает, только все деньги на баб тратит! — воскликнула соседка. — Ничего Кате не дает.

Я недоверчиво посмотрела на соседку. По ее эмоциональному рассказу выходило, что Роман Евгеньевич является настоящим альфонсом. Подруг он меняет как перчатки.

Честно говоря, мне в это верилось с трудом. Конечно, Красноперов был привлекателен внешне, но красавцем его при всем желании назвать было трудно. Альфонса я представляла несколько иначе. Роман Евгеньевич даже по возрасту не подходил для этой роли. Ему было уже около пятидесяти лет. Просто смешно, ну какой же это альфонс! Я бы еще поняла, если бы речь шла о молодом тридцатилетнем парне. И тем более интересно, что нашла Катя в этом уже стареющем мужчине? Причем сама девушка была довольно-таки привлекательной.

— Любовь зла, полюбишь и старого козла! — пробормотала соседка, как будто бы прочитав мои мысли.

Она громко хлопнула дверью. Я осталась стоять в подъезде. За время разговора с соседкой я совершенно отвлеклась от шума в квартире Романа Евгеньевича. Теперь за дверью было тихо. Где-то в глубине квартиры работал телевизор. Еле слышен был ровный голос диктора.

Я подождала еще немного и затем нажала на кнопку звонка. Веселая трель соловья прервала тишину. За дверью возник шорох, а затем послышался шепот. Кажется, говорила девушка. После моего второго звонка раздался лязг замков, и дверь распахнулась. На пороге возник сам Роман Евгеньевич. Вид его потряс меня. За короткое время Красноперов сменил строгий костюм на домашнее трико и теперь преградил мне дорогу в свою квартиру голым пузом.

— Кого надо? — строго спросил Красноперов, бросив на меня недовольный взгляд.

— Вас, Роман Евгеньевич. Мне надо с вами поговорить, — сообщила я.

— Со мной? — переспросил Красноперов, но, поняв, что не ослышался, осмотрел меня внимательным взглядом, а затем отстранился и пропустил в свою квартиру.

— Ромочка, кто там? — раздался голос Кати из комнат.

— Это ко мне, — коротко отозвался Красноперов и указал рукой на гостиную.

В квартире было уютно благодаря стараниям девушки. На подоконнике рассажены цветы в горшочках, журнальный стол накрыт плетеной салфеткой, а около тумбочки стояла статуэтка в виде фонтана. В углу я заметила две спортивные сумки, набитые одеждой, которые были закрыты.

— Вы собираетесь уезжать? — поинтересовалась я.

— Я никуда не еду, — заявил Роман Евгеньевич, вздрогнув. — Катя хочет к своим родителям съездить, а я остаюсь в городе. Так в чем же дело? — неожиданно перешел он к делу.

— Вы знакомы с Еленой Золотавиной? — прямо спросила я.

Роман Евгеньевич не торопился отвечать на мой вопрос, который был для него совершенно неожиданным. Услышав фамилию Елены, он невольно вздрогнул, покосился на дверь, за которой была Катерина, а затем еще раз смерил меня оценивающим взглядом. В глазах его была тревога. Странно, можно подумать, я пришла бы, чтобы просто поговорить с ним о погоде.

— Так вы… — произнесла я, не выдержав молчания.

— Знаком, но я не хочу об этом говорить в своем доме, — поспешно перебил меня Красноперов.

Причиной его тревог была Катя, которая могла слышать наш разговор. Скорее всего девушка ничего не знает о романтической связи Романа Евгеньевича с Еленой Золотавиной. Ни к чему и мне травмировать трепетную женскую душу. Я вышла из квартиры Красноперова одна. Роман Евгеньевич обещал подойти к моей машине через минуту.

— Вы что, с ума сошли? — набросился на меня Роман Евгеньевич, как только открыл дверь моей машины и уселся на соседнее сиденье. — Это вас Ленка послала? Вы решили совсем расстроить мое счастье? Чего вам неймется?

— Подождите, Роман Евгеньевич. Кажется, вы меня не так поняли, — произнесла я неуверенно, заметив, что Красноперов был просто вне себя от гнева.

— Так, так я вас понял. Я так и думал, что Ленка меня в покое не оставит. Ну не получилось у меня с ней, так что же с того? — возмущался Роман Евгеньевич. — Мы с Катей друг друга давно любим. Пожениться собираемся…

— И с Золотавиной вы такие же планы строили, — заметила я.

— Да не строил я ничего! — вскрикнул в сердцах Роман Евгеньевич, но затем вдруг осекся, как будто бы он и без того сказал лишнее.

— А Елена говорила, что вы ее под венец звали, — настойчиво повторила я.

— Звал, — потупив голову, покорно ответил Роман Евгеньевич.

— Так что вы теперь врете?

Красноперов с удивлением посмотрел на меня, затем помотал головой и вскрикнул:

— А вы, собственно, кто такая? По какому праву вы лезете в мою личную жизнь? Хотя я, кажется, догадался. Вы — подруга Елены…

— Нет, я — частный детектив, — сообщила я с некоторой гордостью.

— Сыщик? — перефразировав, спросил Роман Евгеньевич.

— Да, я разыскиваю пропавшего сына Елены Золотавиной, — призналась я.

— Женьку, что ли? — усмехнулся Красноперов.

— Да, Евгения. Вы с ним знакомы?

— Ну, постольку-поскольку, — протянул нерешительно Роман Евгеньевич.

По его осторожным взглядам, а также по некоторым брошенным фразам я поняла, что Красноперов что-то от меня скрывает. Тем более странным показалось мне то, что к исчезновению сына Золотавиной Роман Евгеньевич отнесся с некоторым предубеждением. Он ничуть не удивился тому, что Женя пропал, как будто бы этого и следовало ожидать, так обычно говорят о детях, которые сами часто сбегают из дома. И уж тем более Красноперов не видел причин для волнений и тревог.

— Роман Евгеньевич, вы же были продолжительное время знакомы с Еленой. Что вы можете рассказать о ее сыне? — поинтересовалась я.

— О Женьке ничего хорошего не могу сказать, — торопливо ответил Роман Евгеньевич. — Сынок у Елены не подарок.

— Странно, а сама Золотавина считала, что у нее «золотой» сын, — вспомнила я, как Лена отзывалась о Евгении.