Солнечный зайчик. Шанс для второй половинки (СИ) - Ежов Сергей Юрьевич

Снова судорожные кивки, но напряжение на лицах поменьше.

— Значит так: первой солирует Ленуська, с песней «Всё только начинается». Напоминаю: последний куплет не поёшь, мы потом его немножко переделаем, а пока, вместо него поёшь первый куплет. Остальные дружненько, но вполголоса подтягивают.

— Вторым будет Кайрат с «Атамекен»12. Главное, не торопись, Кайрат! Поёшь протяжно, напевно, с лаской. Ну, ты помнишь! В том месте, где у Кайрата проигрыш на домре, все замирают, только Ленуська аккомпанирует на баяне, но еле слышно. Валера поддерживает на варгане, и тоже тихо-тихо. Если получится голосом поддерживать мелодию, это только на плюс.

Кайрат, Валера и Ленуська чуточку оттаяли: конкретная задача поставлена, стало полегче.

— Третьим будем я и Фая с «Галиной». Фаечка, ты вступаешь вторым голосом в припевах.

— Хорошо — согласно кивнула Фая.

— И завершает Оля с «Родимой школой». Оленька, твоя задача: во время пения делать наивные глаза, а голос должен звучать ласково и трогательно. Примерно так, как он звучит, когда ты отпрашиваешься у мамы в кино на последний сеанс.

Оля смешливо фыркнула, ребята заулыбались. Ну, слава богу, оттаяли, теперь бы директор не задержался. Как раз в этот момент директор и появился, да не один, а вместе с тремя учителями, Я ещё не знаю их имена, надо разузнать и запомнить, а то потом будет очень неловко. Ну да Ленуська, мой верный информатор, подскажет. Я мысленно погладил себя по голове за то, что догадался выставить ряд стульев перед сценой, их хватило на всех, и даже остались пустые.

— Дорогие наши учителя! Представляю вам новую музыкальную группу, которая, как мы надеемся, станет лицом школы на различных мероприятиях и конкурсах, как на нашей малой родине, так и в более удалённых местностях нашей необъятной Отчизны. Прошу учесть, что наш репертуар ещё очень ограничен, его не хватит на полноценный концерт, но мы работаем. Итак, первым номером прозвучит песня «Всё только начинается».

И пошла работа. Ребята старались, играли и пели с душой, впрочем, отсутствие опыта и сыгранности ощущались в полной мере. Но учителя принимали песни благосклонно, а припев «Течет ручей» и «Галины» даже подпевали.

— Ну что, дорогие коллеги, не зря я вас оторвал от домашних дел и во время отпуска позвал на прослушивание? — обратился к учителям директор, а в ответ послышался хор похвал в адрес, как ребят, так и самого директора. А тот всё гнул свою линию:

— Как вы считаете, достойны ли ребята звания школьного вокально-инструментального ансамбля?

Учителя опять зашумели в смысле «если это не помешает учёбе, то почему бы и нет».

— И последний вопрос: ребята, а как вы назвали ваш ВИА?

Ребята начали озадаченно переглядываться. Действительно, о такой важной вещи как название коллектива, они и не подумали.

— Знаете, Жумагалей Ахмедович, мы почему-то не придумали названия. Упустили из виду. Может, вам что-то пришло в голову?

— Даже не знаю… — озадачился директор — с одной стороны название должно быть близким к школе, а с другой, оно должно быть ярким, броским.

— И понятным на разных языках без перевода, всё-таки живём в многонациональной стране — дополнила одна из учительниц.

— Может быть «Ария»? — поколебавшись, предложил директор.

Мне сразу вспомнилась группа «Ария» из его будущего. Отличная, между прочим, была команда.

— Замечательно, отныне мы будем зваться «Вокально-инструментальный ансамбль «Ария»» — подытожил я — Ребята, вы согласны?

Возражений, естественно, не было. Было отчётливо видно, что директору очень приятно, что его название ребята приняли сразу. Он попрощался и вместе с учителями отправился по своим делам, напоследок вручив мне ключи от актового зала и гримерки.

— Ну что, дорогие участники ВИА «Ария», вы довольны? У нас теперь есть шикарная репетиционная база, теперь дело только за художественным руководителем и собственными усилиями. Геныч, ты сможешь в следующий понедельник пригласить Ирину Сергеевну? Надо ей с нами познакомиться, а если мы ей понравимся, то и с директором школы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— А зачем с директором? — спросил Гена. Теперь он смотрел на меня не как на своего ровесника, а как на взрослого. Чувствовалось, что он удерживается от того, чтобы обращаться ко мне на «вы».

— Очень просто, Геныч. Если она согласится с нами работать, то это нужно будет как-то оформлять, а тут уж без администрации не обойтись. Но загадывать не будем, сейчас разбегаемся по домам, собираемся завтра к девяти часам. Я завтра представлю вам ещё несколько песен, будем репетировать.

Дома, после обеда, я приступил к обучению Ленуськи основам кройки.

— Начнём с простого. Для начала мы сконструируем и сошьём бейсболки для тебя и меня. Тащи, Ленуська, метр, будем мерять окружность твоей и моей голов.

К вечеру Ленуська уже щеголяла в бейсболке собственного производства. Разумеется, она не утерпела, и помчалась хвастаться к Гене, а с ним и с Фаей отправились в кино. А после кино все трое, под моим руководством, выстраивали выкройки джинсов. Провозились бы до полуночи, а то и до утра, но мать разогнала Гену и Фаю по домам, а меня и Ленуську спать.

ПГТ Троебратский, 7.40 утра

Опять тянули, и опять за ногу.

— Ленуська, мелкая вредная зверушка! — не открывая глаз, бурчу я — Отстань, я ещё сплю.

— Юра, вставай, там к тебе пришли! — Ленуська была крайне серьёзна.

Я сел на диван и потер лицо ладонями.

— Что случилось, Ленуська?

— Юра, там Пешков Алексей Максимович пришел, тебя спрашивает.

— КТО? ГОРЬКИЙ?

— Какой Горький?

— Алексей Максимович…

— Дурак ты! Забыл, что ли, это отец Гриши Пешкова, про которого ты песню сочинил.

— А, — я сразу вспомнил украденную песню «Галина», и понял. — Ну, давай я оденусь, нехорошо взрослого человека задерживать.

Быстренько натянул штаны, накинул рубашку и вслед за Ленуськой выскочил за ворота. На скамейке нас ожидал крепкий мужик лет пятидесяти в выходном костюме, при орденах и медалях. Даже галстук был повязан, правда, не слишком умело, да и сидел он кривовато, но видно было, что мужик одевался тщательно, как на парад.

— Здравствуйте, Алексей Максимович!

— Здравствуй, Юра. Я ведь зачем пришел, услышал, что ты про Гришку моего песню сочинил.

Мне стало нестерпимо стыдно. Я-то спер песню безо всякой задней мысли — просто потому, что песня хорошая, а ситуация в ней описана самая жизненная. Кто же мог предположить, что песня так попадёт в точку? Но отпираться глупо, да и человек может обидеться.

— Ну, — нейтрально отвечаю — в общих чертах…

— Юра, а спой мне эту песню? Я и аккордеон принёс для этого. — и Алексей Максимович поставил на лавку футляр с аккордеоном, до того прикрытый плащом.

— Ленуська, ты с аккордеоном разберёшься?

— Извините, Алексей Максимович, я лучше на своём баяне. Понимаете, лучше играть на знакомом инструменте.

— Понимаю, конечно. Даже простую стамеску надо в руках подержать, допрежь к работе приступать.

Я быстренько принёс баян, и устроившись на скамейке, Ленуська заиграла. Я запел:

Ходил по свету, колесил я много лет

А счастья так и не нашел…

Алексей Максимович слушал, задумчиво покачивая головой.

— Юра, — сказал он, когда песня закончилась — спасибо. И, правда, песня про Гришку и Галочку. А я должен тебя наградить.

— За что? — я был действительно поражён.

— По-твоему, может и не за что, а, по-моему, есть. Тут такое дело: вчера с утра пришли ко мне на двор Кривенчиха с Палной, да не просто так, а с тачанкой, а в тачанке два куста калины. Разбудили они Гришку, и чуть не за руку повели к Галочке мириться. Мол, если такая песня про них сложена, то пусть всё счастливо кончится.

— И что?

— Ну что? Бабы ведь не успокоились, пока не заставили Гришку с Галочкой помириться, да своими руками ту калину в палисаднике посадить. А потом пошли мои детки в ЗАГС, заявление подавать.