Кольцо из клуба "Архимед" - Леонид Сапожников

– Бежим, пока десятиклассники не очухались,- предложил Свистунов,- а то будет нам сейчас плюсик!..

Компания дала деру. В парадном, где жил Бунимович, дождались Катю.

– С Крушинским все в порядке – телесных повреждений нет. Только ведет себя странновато.

– Как? – испугался Саша.

– Говорит, что ты тайный марсианин и что тебя необходимо проверить.

Ромка присвистнул:

– Шарики за ролики заехали.

– Вернее, ум за разум,- поправил Максим Дрозд.-Наукой давно установлено, что жизни на Марсе нет.

– Если б тебе так влепили,- сказал Жук,- ты бы сразу забыл свою науку. Ох, и ударчик у Заи! Классный!

"Подлизывается",- догадался Заец.

– Хорошо, что Диктор не видел,- продолжал Жора.-Хочешь, Зая, ценный совет? Полдневника, где вызывают папу, покажи маме, а полдневника, где мамашу,- папе. И никто не придет to school*.

– Ну, Жук дает! – восхитился Ромка.-Хитрый, как змий!

– Мастер махлевания,- буркнула Колотыркина, глядя не на Жору, а на мусоропровод.

– Хочешь жить – крутись, как штопор! – смачно выговорил Жук.-Так мой father говорит…

Девять плюсиков

В квартире старика Бунимовича пахло пылью и лекарствами. Катя хотела открыть форточку, но хозяин испуганно замахал руками и стал рассказывать, как его просквозило в тысяча девятьсот пятьдесят шестом году на именинах троюродного брата.

– Максим,- тихо сказала Катя,- ты пойдешь в аптеку. Свистунов заберет белье из прачечной, а Саша купит хлеб. Я в это время сделаю влажную уборку…

– Тирлим-пом-пом,- замурлыкал Жук, довольный, что о нем забыли.

– …а Жора будет сидеть с Бунимовичем и слушать его воспоминания.

Петь Жуку расхотелось. Он изменился в лице:

– Ты что, Колотыркина, уморить меня хочешь? Я лучше с Сашей пойду!

– Ладно, катись.

– …и с тех пор, как только сквозняк, начинает стрелять в пояснице,закончил старик Бунимович.

На стене висела пожелтевшая фотография: бравые солдаты стоят навытяжку и рядом с каждым – велосипед.

– Кто это? – спросила Катя, протирая пыльную рамку.

– Самокатчики. Фото сделано в Могилеве в тысяча девятьсот шестнадцатом году, когда я служил вольноопределяющимся в самокатной роте…

– Так вы здесь тоже есть?

– А как же! Второй слева. Как сейчас помню, наш поручик…

– Вот это да! – перебил изумленный Максим.-Вы, значит, воевали в первую мировую?

– На велосипеде? – вытаращил глаза Жук.-Расскажите!

– Ну уж не-ет! – сказала Катя, подталкивая его к двери.-Отказался – теперь марш за хлебом!..

Хлебный магазин был закрыт на обед.

Саша посмотрел на старые мамины часики:

– Полчаса еще ждать.

– Тридцать шесть с половиной минут,- уточнил Жора, глянув на свои японские.-Слушай, не торчать же нам под дверью. Давай наделаем пока добрых дел!

– А как?

– Ты еще спрашиваешь! С твоей-то силой! Пошли, я буду показывать.

И Жора зашагал впереди, как начальник.

Возле соседнего дома стояла расстроенная старушка в очках и с палкой.

– Эй, бабушка, почему грустим? – спросил Жук.

– Лифт не работает. И когда починят – неизвестно. А ногами я по лестнице не дойду…

– Вам крупно повезло! Мой помощник поднимет вас на руках. Вам на какой этаж?

– На третий… Шутники вы, ребята.

Жук пошевелил губами, что-то высчитывая:

– На третий не понесем. Невыгодно. Вот если б вам на девятый!..

– Какая разница? – удивился Саша.-Главное ж – помочь!

– Баран ты, Заец. Нам плюсики нужны. Тебе ж не хочется, чтобы нас нарисовали верхом на черепахе?

– Не хочется.

– Тогда делай, что говорю.

– Надо помочь,- заупрямился Саша.

– Ладно, будь по-твоему. Хватай бабушку и дуй вверх по лестнице, пока я не скажу: "Стоп!"

– Ой! С ума сошел! Уронишь! – заволновалась старушка, когда Саша подхватил ее на руки.

– Спокойно, бабуля, он и не таких поднимал. Заец, внимание – марш!..

Саша вбежал в парадное и помчался по ступенькам, как вихрь.

– Быстрее! – орал сзади Жук.

– Спаси… спаси…- пыталась выговорить старушка.

"Хочет сказать мне "спасибо",- догадался Саша.

– Спаси… Спасите!

– Стоп! – скомандовал Жук.-Девятый этаж. Прислони бабушку к стенке.

– Мерзавские морды! – невежливо выкрикнула старушка и замахнулась палкой.

Пришлось улепетывать.

– Нехорошо получилось,- сказал Саша на улице.

– Ты что, Зая? Все о'кэй! Запишем себе девять плюсиков за скоростной подъем старушки на девятый этаж.

– Так ей же надо было на третий…

– Пустяки! Спустится потихоньку: топ-топ. Спускаться ж легче, чем подниматься?

– Легче.

– А ты споришь. Делай, что говорю,- со мной не пропадешь!

Кулек с яйцами

Когда Саша и Жора принесли, наконец, хлеб, старик Бунимович рассказывал, как под Пинском его верный боевой велосипед погиб от германского снаряда и ему выдали другой, системы изобретателя Карла Дрэ:

– Это был первый в мире двухколесный велосипед. Он имел руль, но педали отсутствовали.

– Как же он двигался? По инерции, как самокат? – спросил научник Максим.

– Совершенно верно! Чтобы ехать на нем, надо было предварительно разбежаться, толкая велосипед перед собой, а затем вскочить в седло. Я слышал, что Карла Дрэ за это легкомысленное изобретение уволили с должности лесничего. Но он стал впоследствии профессором механики и изобрел тележку для езды по рельсам. В честь Дрэ ее назвали дрэзиной.

– Дрезиной,- поправил Максим.

– Юноша, я знаю, что говорю! В мое время это слово произносили через "э". Не спорьте со старшими, пока не поживете на свете, как они…

После Бунимовича в тимуровском списке стояла бабушка Бебешко. Она жила в том парадном, где Жук и Заец заработали девять плюсиков. Там же проживал и Свистунов.

– Ребята,- сказал он,- есть одна сногсбивательная идея.

– Сногсшибательная,- поправил Максим.

– Неважно. Все читали про Тимура. Помните, как он и его команда помогали людям? Тайно, как волшебники! Их никто не видел! Так же интереснее, правда?

– Еще бы! – сказала Катя.

– Так вот: айда ко мне, возьмем яйца – у нас их навалом – и подбросим бабушке Бебешко!

"Сногсбивательная" идея всем понравилась. Пошли к Свистунову, открыли холодильник, отобрали в кулек десяток самых красивых яиц. Потом спустились на один этаж и позвонили в бабушкину дверь.

– Когда она спросит: "Кто там?" – шептал Ромка,- оставим яйца на коврике и убежим!

За дверью было тихо.

Позвонили еще раз – опять тишина.

– Нету дома,- огорчилась Катя.-Ничего не выйдет.

– Выйдет,- сказал Жук.-Все будет о'кэй!

Вернулись к Свистунову.

– Квартира Бебешко как раз под Ромкиной,- развивал свою мысль Жук.-Обвяжем одного веревкой, спустим его вместе с яйцами на Бебешкин балкон, а потом поднимем обратно.

– Ты что? – сказал Максим.-Это неоправданный риск.

– Еще как оправданный! За риск мы добавим себе плюсиков пять.

– Тебе, Жора, лишь бы плюсики. А о товарище ты подумал, что он может сорваться с четвертого этажа?

– Спокойно, Колотыркина! Заец не сорвется. Он сильный!

Все посмотрели на Сашу. Он видел, что Катя за него боится, и это ему было приятно.

– Я согласен. Обвязывайте меня!

Свистунов притащил из ванной длинную бельевую веревку, Сашу обвязали, как парашютиста, и вывели на балкон. Вот сейчас Колотыркина крикнет: "Нет! Ни за что!", бросится к нему и обнимет. Но она молчала. В ее широко открытых глазах боролись восхищение и страх.

– Нет! Ни за что!

Это крикнул сам Заец, глянув с балкона вниз.

– Струсил? – спросил Жук.

Катины глаза моментально сузились.

– Сам ты струсил! – ответил Саша и заложил руки за спину, чтобы никто не видел, как он сдирает пластырь с кольца.

Вот КУК на храбром пальце. Саше теперь море по колено. Он перелез через перила и взял у Свистунова кулек с яйцами.

– Нет! Ни за что! – закричала наконец Колотыркина.

– Слишком поздно! – ответил Саша торжественно и гордо.-Если я погибну, не садись вместе с Гордеевым. Опускайте, ребята!

Он поплыл вниз, прижимая кулек к животу. Сверху капали горячие слезы Колотыркиной.

Вот и балкон третьего этажа. Саша до половины просунулся в открытую форточку, поставил кулек с яйцами на подоконник…

– Это ты, Мурка? – раздался голос.-Поспать не даешь. Где мои очки?

С кровати встала бабушка Бебешко. Это была та самая старушка, на которой Жук и Заец заработали девять плюсиков.

Возвращение велосипеда

Бабушка Бебешко нацепила очки. Несколько секунд она и Заец ошарашенно смотрели друг на друга. Потом она крикнула: "Караул! Грабят!" – и Саша вылетел задним ходом из форточки.

– Опускайте меня!

– А где яйца? – глупо спросил Свистунов со своего балкона.