К строевой - годен! - Михаил Серегин

– Не вижу никаких проблем. Чтобы не делить четыре туалета на троих, ты, Дабл Зет, будешь чистить тот, что на первом этаже.

– За что?

– За то, что вложил своих товарищей.

Фрол, проходя мимо стола, где сидела троица, громко прошептал:

– Если еще раз захотите меня поиметь, снова помогу с успокоительными упражнениями.

– Тебе конец.

– Ночью тебе хана.

– Уроем.

Фрол, не оборачиваясь, пошел к раздаче. А про ночь правильно сказали: если их не заберут до вечера, ему придется туго.

Не забрали.

Оставшиеся призывники не занимали и трети коек в казарме.

Завалившись на верхний топчан, на котором ни матраца, ни подушки не было, Валетов накрылся выданным ему армейским синеньким одеялом с беленькими полосочками поперек и замер.

На самом деле пришлось мыть туалет, что весьма утомительно. И очень в падлу, особенно если идешь в первых рядах на такое грязное дело. И чем он не понравился командиру?

Спать не следовало. После просмотра видика, а данная культурная программа оценивалась в десять рублей, Икс ткнул его в спину и пожелал «спокойной ночи».

А смотрели «Крестного отца». Киношка изобиловала изощренными убийствами. Фрол знал шедевр наизусть. Но лучше уж заплатить деньги и сидеть в клубе, чем убирать территорию – это альтернатива для тех, кто не платит за вход.

Эх, если бы у него были такие возможности вести бизнес как у крестного папы, он бы никогда не оказался здесь. На него наехали, а он не смог выкрутиться. Наоборот, влип по уши. Пришлось бежать в армию. Спасать собственную шкуру. Как это стремно.

Шаги. Идут. Фрол повернул голову. Луны в окне достаточно, чтобы рассмотреть приближающихся к нему уродов.

С него резко сдернули одеяло.

Валетов, как и остальные, лежал в одежде. В помещении свежо. Особо закаленных не нашлось. Да и касаться кожей затертого дерматина не так уж и приятно.

Ему тут же врезали по животу.

– Вставай!

Фрол спрыгнул вниз и отошел на несколько шагов.

– Эй, потише. И включите свет.

– Охренел! – рявкнул Икс.

Фрол протянул руку ладонью от себя.

– Хорошо. Надеюсь, и так разглядите.

Он вытащил из кармана пачку банкнот.

– Здесь тысяча долларов десятками. Без обмана и галлюцинаций. Берите, только не бейте.

В казарме никто не спал. Большинство парней никогда не держали в руках такой суммы.

Троица оторопела. Зет пошел и включил свет. Все увидели деньги. Фрол улыбался.

– Берите, только бить не надо.

Никто не решался подойти. Икс стоял, хлопал глазами, наблюдая за пачкой. Руки его безжизненно мотались вдоль туловища.

Штука баксов в кармане у призывника.

– Ты за эти деньги мог бы откупиться, – завистливо пробормотал кто-то из угла.

– Застыл? – Фрол ловко засунул деньги обратно в карман спортивной куртки. – Пацаны, вы меня лучше не доставайте, целее будете. Почему я здесь, это не ваше дело.

Вся рота отекла и замолкла до утра, благодаря чему Фрол смог спокойно выспаться.

– Становись, – командир роты задолбал сегодня построениями. Уже половина из оставшихся ждала отправки. Скоро от роты вообще ничего не останется.

Люди вяло построились на улице, рядом со спортивной площадкой.

– Путинцев, Ветров, Коломеец – девятая команда, – лейтенант взглянул на Икс, Игрек и Зет. – Запомните, раздолбаи, цифру «девять». – Валетов, Казимир, Баграмов, Розанов – одиннадцатая. Разойдись.

К Фролу больше не лезли. Теперь все заискивали перед ним и спешили тактично познакомиться. Он небрежно рассказывал полусказки, поднимая себя в глазах общественности все выше и выше.

Автобус приехал за одиннадцатой командой сразу после полудня. Очень многие поспешили проститься с Фролом за руку, выражая надежду встретиться с ним на службе. До чего же сердечные люди служат в российских войсках!

Офицер, стоя на подножке автобуса, прикрикнул на Валетова:

– Чего застрял! Быстрее, мы опаздываем. Поезд через сорок минут.

Фрол подошел к Иксу – Путинцеву.

– Держи на память, – он отдал ему пачку денег и быстро побежал к автобусу.

– Ах ты, сука! – неслось ему вслед.

Но поезд уходил, и парень, прозванный лейтенантом Иксом, просто для того, чтобы не запоминать его фамилию, ковырял пачку с нарезанными газетными листочками. Туалет Фрол быстро вымыл, осталось время к ночке подготовиться.

Валетов обернулся перед самым автобусом.

– Эй, Путинцев! Верхняя и нижняя десятки фальшивые! Извини!

Он вбегал в новый для себя мир на волне прилива свежих сил, толкая по проходу старенького «Икаруса» прямо перед собой небольшую сумку, в которой уже не было ни колбасы, ни сгущенки, ни сардин. И съел их не он, а те, кто охранял его поклажу пролетевшие сутки.

Черт подери, он готов терять по службе жратву и одежду, готов терпеть боль и работать, если прикажут, но потакать всяким козлам он не будет. Не из того он теста, он вообще не из теста, а из жесткой, слежавшейся пластами породы. Мять ее невозможно, только рвать динамитом на куски с мясом и кровью.

С двенадцати лет у него нет родителей, вместо них – двоюродная сестра и тетка. Им не всегда было до него дело. Ничего. Он сам себя выучил и с четырнадцати лет кормит. Большую часть жизни живет сам по себе, не отчитываясь ни перед кем за совершаемые поступки.

На то она и жизнь, чтобы жить.

Ренат Баграмов мял короткопалой, широкой ладонью лоб. Они с Фролом летели против Казимира и Розанова в «козла» четвертую партию подряд.

Играли тихо, рассевшись за столиком при свете крохотной ручки-фонарика. Приза не было. Просто на интерес.

– Говорят, молодым в армии туго, – Баграмов бросил на стол туза бубей.

– Куда попадешь, – поддержал разговор Розанов, чья голова раскачивалась на длиннющей шее в такт поезду.

– Мы вроде в инженерные войска попали, – Фрол сбросил десятку бубей.

– Брат говорил, что, пока на место не приехали, нечего гадать, – Казимир кинул семерку.

К трем ночи Фрол с партнером летели десять-пять.

Махнув рукой, Баграмов отправился курить, объявив, что ему хватит. Фрол тоже взял свои сигареты и пошел в тамбур.

Ренат уже паровозил в открытое окно.

Валетов поджег «Мальборо» бензиновой зажигалкой.

– Прикольная штучка, – обратил внимание Ренат, повернувшись и выпустив дым в вагон.

– Специально купил. Может, пригодится по службе.

– У тебя столько бабок.

– Полно, – Фрол достал из кармана десять долларов, покрутил в руках, так, чтобы собеседник мог разглядеть.

– Дай-ка.

Фрол пожал плечами и выкинул купюру в окно.

– Ты что!

– Брось, – Фрол ухмыльнулся. – Фуфло все. Я наколол этих уродов. Думаешь, у меня на самом деле баксы? Нет. Взял несколько фальшивок с собой. Приколоться. Извини, больше нет. А дергает нервишки, правда?

– Ты тонко играешь, так можно и сорваться.

Фрол не стал ставить в вину Ренату их проигрыш. Был бы у него партнер посмышленее, шансов в «козла» у противников никаких бы не осталось.

– Я так живу, – солидно ответил Фрол, выдувая дым в окно. – А ты стой поближе к воздуху. Душок идет. Тот, кто знает этот запах, может причинить тебе неприятности.

– Травка как травка, – докурив сигаретку, Баграмов выбросил остатки в окошко. – Это тоже последняя. Как я без них дальше в Самаре, не знаю.

Фрол остался один в тамбуре. Он тихонько смолил, размышляя о не случившейся командировке в Самару с наркотиками. Теперь он едет туда служить. В Самаре штаб округа. Наверное, и дедовщина не такая свирепая.

В тамбур вошел сонный сопровождающий, остановился и принюхался. Фрол замер с сигаретой в руке.

– Куришь? – прохрипел офицер со сна, задирая тельняшку и почесывая волосатое пузо.

Валетов не был идиотом.

– У меня «Мальборо».

– Кому ты рассказываешь о запахе марихуаны, юноша? Давай все сюда. В армии курят только табак. Кстати, у тебя больше нету?

Фрол развел руками.

– У меня ничего нет.

– У тебя нет, – согласился офицер, засовывая руки Фролу под мышки и отрывая его от земли. – Значит, есть у того, кто был здесь с тобой. Кто?

– Я выкурил последнюю, оставшуюся с гражданки, а теперь поставьте меня на место, пожалуйста.

* * *

Капитан Смирнов пил в каптерке чай с жинкиным малиновым вареньем. Под его ногами солдат, стоящий на четвереньках, надраивал полы, что не производило на офицера абсолютно никакого впечатления.

– Давно куришь? Ш-ш-шп, а-а-а, хорошо.

Валетов никак не мог посмотреть лысому мужику в черной кожаной куртке в лицо, все внимание перебивал солдат, ползающий на карачках.

– На меня смотри, а не на жопу военнослужащего.

Фрол посмотрел, но особой разницы не заметил.

«Большой подбородок, маленький лоб – пусть мало мозгов, зато челюсть вперед. Мыслю стихами. Однако».

– Вы же тоже... военнослужащий.

– Хочешь сказать, тоже жопа. Может, ты и прав, – капитан зачерпнул из розеточки варенье.

– С десяти лет курю.