Брачное ложе - Клаудиа Дэйн

Во второй раз.

Он, наверное, плохо молится, раз ему дают дважды такое поручение за один день. Ведь Бог всегда посылает испытания людям, которые отдаляются от него. Ансельм решил, что отныне будет молиться еще чаще и усерднее.

Когда Ансельм зашел к Ричарду, тот готовился ко сну, как и другие послушники. Но в отличие от всех в полутемной келье Ричард выглядел необычно. Благодаря своему росту и ширине плеч он казался великаном. Даже год скудного монашеского питания не отразился на его тучности, и он возвышался над всеми остальными послушниками как черная гора.

Но Ансельма сейчас пугала не огромная фигура Ричарда, а манера его поведения. Пугало даже то, как он снимает башмаки. Но так быть не должно. Разве все они не равны перед Господом?

И все же ни один человек в монастыре не считал себя равным Ричарду. Он находился в стороне от всего остального братства даже тогда, когда находился среди них. Ансельм еще никогда не видел, чтобы человеку так везло и тем более чтобы кто-то так легко относился к своему успеху.

Ансельм почувствовал, как у него задрожали колени. Он заулыбался, стараясь взять себя в руки. Все-таки то, что он сейчас скажет, будет для Ричарда большим ударом. На самом деле Ансельму было жаль его. Сам он пришел в монастырь, когда ему не было и десяти лет от роду, поэтому жизнь за стенами обители казалась ему малопривлекательной и пугающей.

– Ричард, аббат хочет видеть тебя. – Он старался произнести эти слова как можно более мягко.

Ричард нагнулся и, не говоря ни слова, стал надевать башмаки. Все также молча он встал и вышел из кельи, опередив Ансельма. Остальные послушники тайком наблюдали за этой сценой, каждый про себя моля Господа о милости. Все знали о распоряжении лорда Роберта. Все знали, что в монастырь приехала леди Изабель. И также все знали, что к лорду был послан гонец, которому поручалось просить лорда найти иной выход из положения, чем женитьба Ричарда на Изабель. Но никто не надеялся на то, что такой выход есть. Ричарду придется уйти из монастыря.

– Мне кажется, что леди Изабель, – начал Ансельм, стараясь хоть как-то приободрить Ричарда, – она… я думаю, что она очень милая и добрая…

– Дьявол может принять любое обличие, брат, – перебил его Ричард грубым низким голосом.

Ансельм замолчал, ошеломленный таким ответом.

Годрик ждал их, его дверь была открыта. Ансельм привел Ричарда и быстро ушел, чувствуя себя не в своей тарелке. Годрик был один. Гонец покинул келью настоятеля так же поспешно, как Ансельм. Было такое ощущение, что никому не хочется быть свидетелем того, как Ричард узнает об уготованной ему судьбе.

– Я полагаю, ты молился Господу, чтобы он дал тебе смирения, сын мой? – сказал Годрик.

Ричард промолчал. Комнату освещала единственная свеча; ее пламя подергивалось в ленивом танце, закручивая над собой нити серого дыма.

– В этой жизни нам очень часто приходится делать что-то не по своей воле. Я думаю, что у Господа есть на это свои причины. Он ведет нас к определенной цели. Нам остается только принимать Его волю, ведь в смирении ключ к праведной жизни.

Ричард всем своим видом показывал, что не хочет мириться с таким положением вещей. Годрик вздохнул и мысленно подготовился к противостоянию. Не он все же хотел, чтобы Ричард покинул монастырь, такова была воля Божия. Но послушник смотрит на него как на злейшего врага, хотя его задача – просто убедить Ричарда подчиниться воле Господа. Человек не может верно служить Богу, если он не подчиняется приказам людей, стоящих выше его по рангу. Ричард же чувствовал себя нормально только тогда, когда мог сам распоряжаться собой, когда над ним не было хозяина. Он никому не доверял так, как себе самому. Даже Господу Богу? Возможно, именно поэтому Всевышний избрал для него такой путь. Ричард должен научиться повиновению, подчиниться воле более высокой, сильной и твердой, чем его собственная. Годрик не будет вставать на пути у Господа, не попытается хоть как-то смягчить удар, нанесенный по самолюбию человека, даже если этот человек – Ричард из Уорфилда.

– Все уже решено, – прямо сказал Годрик, отбросив слова утешения, вверяя благополучие Ричарда и его души в руки всемогущего Господа. – Ты должен взять леди Изабель в жены.

* * *

Спросив разрешения брата, отвечающего за послушников, Ричард отправился в часовню и склонил голову перед алтарем Христа. Следуя совету отца Годрика, он отдавал молитвам всего себя. Он яростно боролся со своими желаниями, подобно Иакову, бившемуся с самим Господом.

Он не хотел расставаться с уединенным образом жизни.

Он не хотел клясться в верности никому, кроме наместника Бога на земле – папы римского.

Он выбрал свой путь и не свернет с него ни за что, тем более из-за прихоти обычного человека, пусть даже самого лорда Роберта.

У Изабель было хорошее приданое, любой другой мужчина посчитал бы великим счастьем связать с ней свою жизнь, но только не Ричард.

Ее имя носилось в его голове как ястреб, парящий на воздушных потоках. Он терял контроль над своими мыслями. За эти годы она ничуть не изменилась, только стала намного женственнее. Он помнил ее девочкой с вечно грязным от игр на улице платьем и растрепанными волосами. Она была его лучшим другом… единственным другом, которому он мог довериться. Она поддерживала его, когда ему было одиноко. Всегда веселая, она могла превратить любой, даже самый тяжелый труд в увлекательное занятие. Она наполняла смыслом его жизнь, делая ее ярче.

Каждый день в Молтоне был полон шума, напряжения и неустанной борьбы. И Ричард понял, что ему нужно там делать: добиваться успеха. Превзойти всех и вся. Прославить свое имя и свой род. А если с ним не дружат те, с кем он хочет общаться, то и не надо. Он не много потеряет.

Его задачей было стать почитаемым и благородным рыцарем, а чтобы постичь это мастерство, друзья не нужны.

И все же он дружил с Изабель.

Но дружба между взрослеющим юношей и девушкой, чья фигура постепенно приобретала женственные изгибы, казалась неуместной. Другие юноши заметили, что она отмечает его от других, с легкостью расположив к себе и завоевав его дружбу. Она улыбалась ему, как никому больше. Их стали дразнить влюбленными, и Ричард, чтобы не запятнать ни ее, ни своего имени, старался не показывать при людях своего расположения к ней. А Изабель – нет. И по мере того как они росли, ее интерес к нему становился все более и более очевидным, неуместным и нескромным.

В Молтоне у Ричарда была всего одна цель: стать самым известным рыцарем из всех, кого тренировал лорд Хенли. Когда он достигал определенных успехов, он повышал уровень своих притязаний. И до того, как он решил стать монахом, его основной целью было получить главный приз на рыцарском турнире.