Хрононавигаторы (сборник) - Сергей Снегов

— Что мы делали, рассматривать неинтересно, Ланна, — заметил Ронна. Сконцентрируемся на том, что видели в это время пришельцы на экране корабля.

Пришельцы видели то же самое, что совершалось перед глазами Ронны и Ланны, когда они сопровождали разведчик в его метаниях над городом и мешали ему опасно приблизиться к охранным маякам. Интересней были комментарии пришельцев.

— Настоящий город! — воскликнул Бах. — Правда, здания без окон. Боюсь, они не радуются свирепому сиянию своей белой звезды. Отсутствие окон — наверно, для защиты от нее. Сколько аборигенов на улицах! Асмодей, познакомь нас поближе с кем-нибудь.

Асмодей, сидевший у пульта, направил астроразведчика на одного дилона, задравшего вверх голову.

Женщина, сидевшая рядом с Кнудсеном, вскрикнула. Дилон, испуганный пикировавшим на него разведчиком, проворно удрал, а женщина сказала:

— Какой уродец! Собачья морда, а не лицо. И сколько зубов в пасти! Но глаза добрые и умные. И как этот уродец выразил ужас, когда наш датчик стал падать на него. Он, похоже, подумал, что его собираются раздавить. Между прочим, все они хвостатые и чудовищно длиннорукие.

Кнудсен задумчиво сказал:

— Не знаю, можно ли так говорить: «между прочим, хвостатые и длиннорукие». А если здесь это важная функция — быть хвостатым и длинноруким? Не между прочим, а по существу, Мария! Напомню, что на Латоне в своей геноструктурной лаборатории ты выводила живые конструкции со множеством необычных и неожиданных органов и деталей. Ведь так? Но у каждого нового органа была своя важная функция, ни один не создавался «между прочим».

Женщина с улыбкой посмотрела на Кнудсена.

— Анатолий, ты продолжаешь попытки обратить меня в свою веру. Но я говорила тебе, что в геноструктурной лаборатории на Латоне новые живые формы создаются по разработанным разумным проектам. Не верю в разумность природы. Она работает не по чертежу, не по программе. В ней игра сил, а не проникновенность разума. Вынужденная реакция на внешнюю необходимость. Природа — творец, не отрицаю, но плохой конструктор. И я это всегда буду утверждать.

— Мы, между прочим, для того и отправились в наше хронопутешествие, чтобы выяснить, кто из нас прав, — примирительно сказал Кнудсен.

Асмодей, показывая рукой на экран, закричал:

— Аборигены мешают разведчику. Что делать?

В это время разведчик приближался к башне и поисковик дилонов вклинился между ним и маяком, не давая дороги. Молодой хрононавигатор, Аркадий Никитин, сказал:

— Анатолий, вот прекрасный способ выяснить намерения аборигенов. Они отгоняют от башни — значит, там что-то запретное. Но как они поступят, если продолжим разведку башни? Какие возможности недопущения и защиты?

— Информация методом провокации, — сказала женщина, пожимая плечами. — Не уверена, что это лучший способ знакомства.

— Лезть на рожон не будем, но и сразу отступаться не надо, — сказал Кнудсен. — Асмодей, покажи, что способен уйти от контроля, но большим приближением не нервируй.

Асмодей легко увел разведчика вниз, еще легче оторвался от шара, взмыв вверх. Игра, только начавшись, прервалась. Тускло светившаяся верхушка башни вспыхнула и погасла. Аэроразведчик превратился в клубок пламени, пламя стало облачком пыли, пыль рассеивалась в воздухе. Пассажиры трансмирового корабля молчали, не отрывая глаз от экрана.

— Поделом нам, — прервала молчание Мария Вильсон-Ясуко. — Имели ясное указание, что можно и чего нельзя, и вызывающе не посчитались с этим.

— Обращаю внимание, — доложил Асмодей, — что разведчик перед распадом вдруг завибрировал. В него не попадало извне ни снарядов, ни пуль, он не был облучен силовыми полями. Он вспыхнул и взорвался изнутри, а не от удара извне. Он распался от безмерно усилившейся вибрации. Мне такие методы уничтожения неизвестны. На нас напали неведомым мне способом.

— Не напали, а защитились, Асмодей, — поправил Кнудсен. — Итак, аборигены, столь похожие головой на земных собак, только со змееобразными руками и большим хвостом, искусно защищают свои секреты. Это весьма отрадно.

— Что тебя, собственно, радует, Анатолий? — поинтересовался Бах. Что наши новые знакомцы, с которыми мы, впрочем, еще не познакомились, обладают мощными средствами уничтожения? Или — конкретней — что без особых усилий превратили в облачко праха наш разведчик?

— И то, и другое, Миша. Ибо оба факта свидетельствуют об их мирных намерениях. Имея такие могучие средства борьбы, они могли бы напасть на нас, но этого не сделали — значит, войны не хотят. А уничтожением аэроразведчика продемонстрировали, что имеют секреты и предлагают в них не проникать. Напомню, что осмотр города и жителей возражений не вызвал. В общем, я надеюсь на дружбу.

— Что мне делать, капитан? — спросил Асмодей. — Запустить второго разведчика, но держать его подальше от запретных башен?

— Не надо. Тебе — дежурить. Нам четверым — спать. После сна высаживаем десант: начальник — Аркадий Никитин, эксперт — Михаил Петер Бах, помощник и охранитель — Асмодей. Мы с Марией страхуем вас защитными механизмами «Гермеса». Теперь — по каютам.

Пассажиры корабля разошлись.

Рина Ронна притушил экран. На нем виднелся один Асмодей. Этот красивый парень с рожками на голове что-то напевал, трогал гибкими пальцами кнопки и рычаги — важного значения его действия не имели.

— Умный народ эти люди или хрононавигаторы, что, возможно, одно и то же, — с уважением промыслил Ронна. — Даже странно, что существа с такими конструктивными недоработками тела, с таким примитивным обменом информацией — только при помощи слов, не всегда адекватных мыслям, с такими… в общем, что они быстро уловили наши возможности и наши намерения. Ты зафиксировал, что они успели узнать о нас и что мы узнали о них?

Ланна перечислил, что считал самым важным. Они узнали, что защита корабля непроницаема для звука, света, корпускулярного излучения, но бессильна против гравитационных аппаратов — и догадываются, что эти аппараты в любой момент могут превратиться в орудия истребления. О ротонных прожекторах они представления не имеют. О резонансных механизмах догадываются, ибо аэроразведчик был испепелен перед их глазами. О разрыве времени на Дилоне не знают. Воевать с нами и покорять нас не намерены — и не только потому, что уступают нам в уровне техники. В отличие от рангунов, хрононавигаторы, они же люди, или человеки, патологической воинственностью не заражены.

— Неплохо, — одобрил Рина Ронна. — Тебе, полагаю, поручат доложить о пришельцах Старейшинам. Основу доклада ты уже выстроил. Противодоклад делаю я. Ты уже обговорил с Мат Магоном ваше взаимоперевоплощение?

— Когда же, Ронна?

— Все же долго не уклоняйся от операции. Появление пришельцев вызовет много событий. Ты должен быть полностью синхронизирован, чтобы не попасть в беду, если возникнут непредвиденности. Говорю это тебе не только как друг, но и как провидец по должности.

— Все сделаю, — пообещал Ланна без энтузиазма.

— Теперь так, — продолжал Рина Ронна. — После сна люди высаживают на Дилону десант. Мы с тобой поведем этот десант в Ратушу. Надо их прозеркалить, без этого — никаких дружеских контактов.

— А если они воспримут прозеркаливание как враждебное действие?

— Не воспримут, Уве. Ты ведь помнишь, что говорил их капитан Кнудсен, так похожий на портрет своего родственника на стене?

— На портрет бога Хроноса, Ронна.

— Я и говорю — не то брата, не то отца. Они поняли, что мы не желаем им зла, а мы знаем, что они явились не воевать, а познавать нас. После прозеркаливания — прием у Старейшин, наши с тобой доклады и окончательное решение Программы Судьбы пришельцев. Подразумеваю программу их пребывания на Дилоне, а не существование вне планеты.

— Ты не боишься, что рангуны помешают приему пришельцев?

— Боюсь. Даже очень. Но надеюсь на разум Кун Канны. Он хоть и служит рангунам, но все же дилон, а не рангун. Он отговорит Ватуту от нового нападения на пришельцев. На всякий случай Братья Опровергатели приняли меры: на всех маяках, на всех батареях резонансных орудий дежурят полные комплекты операторов. Даже хронобойные аппараты задействованы.

5

Киборг Асмодей для первого выхода на незнакомую планету выбрал свою любимую личину № 17. Он охорашивался, поправлял кудри, складки одежды высокий, темнолицый, остроглазый, с узенькой бородкой на удлиненном лице, с двумя серебряными рожками, красиво выступающими из курчавых волос, с жесткими усиками, в богатом костюме средневекового аристократа: камзол, короткие штаны, шелковые чулки, шпага на левом боку, сверкающий бриллиантами пистолет — на правом. Мария смеялась, Аркадий хохотал.

— Ты похож по одежде на французского маркиза, а усами — на какого-то немецкого монарха. В общем, помесь дьявола с аристократом. А зачем шпага и пистолет? Устраивать дуэли с аборигенами?