Домой? Да никогда! - Радомира Берсень

Едва не ограбила, чудо, что я вовремя вернулась!

Оооох, нет! Какой знакомый мерзкий голос! Неужели это визгливая феечка?

Я попыталась вырваться, но она крепко держала меня, зажав половину блузы в кулаке так, что у меня обнажилась спина.

— Держите ее, держите! — Продолжала голосить мерзавка. — Поглядите, люди славные, поглядите на воровку!

— Я не воровка! — Возмутилась я и дернулась, что есть силы, но меня уже кто-то держал сзади за плечи. Все, кто был на площади в этот момент, уже вовсю глазели в мою сторону. Проклятье, это не Кинжалова ли рожа мелькнула там, в стороне? Сбежала, называется, по-тихому! Впрочем, в данный момент не он моя главная проблема, а несколько весьма импозантных мужчин с тросточками, что отделились от толпы и приблизились к нам.

— Розали, милочка, вы необыкновенная! — Щедро отвесил комплимент один из них, слегка склоняясь в изящном полупоклоне. — Столь нежная фея своими дивными ручками самолично ловит воровку! Ах, вы такая смелая!

Я скривилась. Что еще за игры в королевский двор? Затем одернула и заправила блузку, раздраженным движением попыталась сбросить со своих плеч руки, но тщетно. Тип с тростью приблизился и заглянул мне в глаза, затем покачал головой:

— А-я-яй, — с укоризной заявил он и возвысил голос, добавив в него ноток горькой печали, — столь молодая особа и уже развращена преступными деяниями! Девушка — и в ней порочный образ! Как печально сие осознавать! Красота молодости и мерзость преступления! Воровка! Не стыдно ли вам слышать о себе такое?

— Я ничего не воровала, — процедила я сквозь зубы, — более того — я вошла в дом по приглашению. Добрая женщина позволила мне переночевать в этом доме, и ничего больше!

— Розали? — Удивленно воззрился на фею-засранку этот джентльмен. — Правда ли это? Ты пригласила эту девушку к себе?

— А вот и нет! — Торжествующе выпалила она и победоносно сверкнула огромными бирюзовыми очами. — Я ее не приглашала и не вводила в свой дом! Однако поутру нашла ее в одной из спален. А вам всем известно, что феи никогда не врут, потому что не способны сказать неправду! — Она возвысила голос и толпа отозвалась одобрительным рокотом. — Я требую, чтобы эту наглую девицу наказали!

Я скрипнула зубами. Кажется, меня уже держит не один человек — минимум двое. Похоже эта визгунья решила отомстить мне за то унижение, которое я умудрилась причинить ей сегодня утром.

— И что ты теперь скажешь в ответ, ласточка моя? — Пропел ласковым голосом изящный, склонившись к моему лицу и зажав свою трость подмышкой. — Феи не способны лгать, это всем известно.

— Это не она пригласила меня, — хмуро ответила я, — а другая. Бабулька. Огневичка, вот. Она работает в доме этой … феи.

— А вот и нет! — Радостно завопила девица. — Не работает!

Уже — догадалась я, уже не работает, потому что ее уволили сразу после моего ухода. Так что проклятая фея не врет и в этом.

— Работала! — Я тоже усилила голос, но меня заглушали голоса толпящихся вокруг людей, и это явно играло против меня. — Она работала! И еще там был Торвус! Пусть он подтвердит! — Я огляделась, в надежде увидеть его, памятуя о том, что Торвус меня защищал, но его нигде не было. Тут толпа всколыхнулась, заговорила громче, зашумела, стиснула меня и куда-то потащила. Прелестно, блин. Сейчас меня будут наказывать. Надеюсь, дело обойдется каким-нибудь пустяком — может до утра подержат в местной каталажке или покричат, поплюют, да отпустят. Если надо будет — изображу раскаяние, могу даже пару слезинок выдавить. Лишь бы не били. Однако меня по-прежнему куда-то волокли, совершенно не обращая внимания на мои попытки что-то сказать. Ноги у меня уже натуральным образом заплетались калачиками от усталости. Может хоть Кинжал поможет мне? Впрочем, это вряд ли, у самого-то тоже рыльце в пуху.

Мы влились многоголовым бурлящим ручьем в улицу, что тянулась по другую сторону площади. С правой стороны чернел овраг, с левой — стояли дома, но уже не такие нарядные и довольно ветхие. Господи, пусть уже все поскорее закончится — тоскливо думала я. Меня тянули, дергали и подпихивали вперед, оттаптывая уже и без того совершенно онемевшие ноги. Ну что за дурацкий мир! Может все-таки стоило позволить тому магу вернуть меня обратно?

Дорога неожиданно стала плавно подниматься. Задрав голову, я увидела, что меня тащат к какому-то огромному зданию из белого камня. Здание суда? Чем ближе мы подходили, тем отчетливее я видела трещины и сколы. Вот мы уже поднимаемся по широким, сильно истертым выщербленным ступеням. Впереди возвышаются монументальные колонны, поддерживающие крышу, а стен нет. Неужели храм? Если от меня сейчас потребуют какого-нибудь показательного покаяния, я его изображу так, что сам Станиславский обрыдается, лишь бы меня уже отпустили!

Меня волоком затащили наверх, обтерев мною каждую ступень. Там уже стоял какой-то долговязый сухопарый старик с удивительно белоснежными кистями рук. Пальцы его были необычайно длинными и изящными, будто у какой-нибудь дамочки из высшего света. Залюбовавшись на эти руки, я не сразу поняла, что мне что-то говорят. Ответить я не успела — меня с силой пихнули в спину, так что я рухнула в ноги старику. Сдерживая раздраженный рык, я попыталась подняться, но кто-то надавил мне на плечи, не позволяя встать с колен.

— Шшштоб вам щщами по шштанам, — прошипела я первое, что пришло в голову. Слишком грубо выражаться я боялась — а ну как еще есть шанс избежать серьезного наказания? Старик грустно взглянул на меня сверху вниз. Я изобразила плаксивую рожицу, остро чувствуя неубедительность своей мимики, потому что настроение у меня было ни разу не покаянное — больше всего, мне сейчас хотелось возмущаться в полный ор и еще немножечко чего-нибудь сломать. Старик возложил свою белоснежную лапку мне на голову и тихим голосом что-то произнес. Спиной я ощутила, как мои пленители отступили. Да кто он такой — маг, жрец, священник? Тот колдун, по вине которого я оказалась здесь, мог бы и инструкцию выдать к этому миру. Ну, или на крайний случай коротенькую лекцию на тему «кто есть кто, за что и куда». Ах, да! Я же сбежала от него, вот же гадская досада.

Старик тем временем изучал мои глаза, по его озадаченному взгляду я поняла — что-то не так. Он убрал руку и неожиданно легко поднял меня на ноги одним движением, затем отступил в сторону. Тут только я увидела в центре помещения огромную белоснежную книгу. Лишь несколько мгновений спустя я поняла, что она полностью высечена из камня, причем