Рейтинговые книги
Читем онлайн Конан Дойл и Джек-Потрошитель - Игорь Можейко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 39

Доктор Конан Дойл отыскал Туи на кухне. Как ей нравится сочетание: Джон Ватсон и Шерлок Холмс? Представляешь: Лондон, пустой дом, дорожка к нему, покрытая желтой мокрой глиной, мёртвый человек, лежащий при свете красной свечки, и слово «месть», написанное кровью на стене…

— Ах! — сказала добрая Туи.- Как интересно!

Может, она выразилась иначе, но Артур, ободренный семейной поддержкой, поспешил вниз, к себе в кабинет. В ту ночь он так и не лег.

Да и в следующие дни выдержанного и веселого доктора было не узнать. Он стал рассеянным, откладывал визиты и приемы, отпустив очередного пациента, тут же вытаскивал из стола рукопись и принимался писать…

И уж конечно, Артур не подозревал, что пишет рассказ о самом популярном сыщике в мировой истории, а может быть, даже о самом известном герое английской литературы.

Конан Дойл создал современную детективную литературу, он открыл современный тип сыщика, который пользуется не только дедукцией в раскрытии преступления, но и привлекает достижения науки. Конан Доил предугадал криминалистику двадцатого века — в этом сила Шерлока Холмса и его популярность у читателей даже через сто лет. Я сейчас не говорю о литературных достоинствах прозы Конан Дойла, они очевидны и, конечно же, способствовали успеху и долговечности его произведений. Я говорю о их соответствии жизненной правде. И соответствии своему времени.

Вполне можно допустить, что, не стань Конан Дойл столь головокружительно популярен уже в конце прошлого века, не издавали бы его столь энергично во всём мире, не передавали бы его затрепанные книжки по наследству: отцы — детям, деды — внукам, — может быть, сегодня он бы не был столь знаменит. Ведь если положить рядом томики Конан Дойла и тысячи книг его талантливых последователей, литературоведческий анализ докажет, что ученики далеко обогнали учителя. Но мы всё равно читаем Конан Дойла раньше и увлеченней, чем Агату Кристи, Гарднера, Эллери Квина или Чандлера.

Еще одно соображение: за полвека до Конан Дойла о принципах научной дедукции размышлял другой большой писатель — Эдгар По. И написал несколько классических новелл. Они, пожалуй, более известны сегодня, чем в год написания. Эдгар По настолько обогнал свое время, что не почувствовал адекватного читательского отклика и бросил это занятие.

Конан Дойл же точно отразил время. Так же как Жюль Верн в фантастике и приключениях. Так же как Уэллс, сменивший Жюля Верна.

Для того чтобы мои рассуждения не были бездоказательными, постараюсь рассказать о том, что происходило в криминалистике именно в те годы, когда Конан Доил поселил своего героя на Бейкер-стрит.

В Лондоне стоял старый дворец, в котором когда-то останавливались шотландские короли. Дворец назывался Скотленд-Ярд, то есть Шотландский двор. После того как Шотландия потеряла остатки независимости и королей там не стало, здание использовалось различными государственными службами, пока не было передано в первой половине прошлого века лондонской полиции. Полиция в стране не пользовалась популярностью, работать там было позорно. К тому же высокие представления англичан о личной свободе вступали в противоречие с запутанностью старых законов, которыми можно было манипулировать в интересах судьи и чиновников. Законы были жестоки и порой бессмысленны. Достаточно сказать, что смертная казнь полагалась за двести различных преступлений, среди которых были и вовсе пустяковые с точки зрения просвещенного девятнадцатого века. Вместо организованной полиции существовало множество частных сыщиков, которые нередко сами шли на преступления, чтобы заполучить «кровавые деньги» — те сорок фунтов стерлингов, что полагались за поимку вора или иного преступника. Так что грань между преступниками и детективами была зыбкой.

Уголовная полиция в Лондоне была создана лишь в 1829 году, куда позже, чем в других европейских столицах. Полицейские получили униформу — серые панталоны, голубые фраки и черные цилиндры. Тысячи лондонских полицейских смогли навести порядок на улицах, но преступники лишь отступили в темные углы города — ночные преступления, грабежи не прекращались. В 1842 году несколько полицейских, сняв форму и одевшись в штатское, стали детективами. А еще через восемь лет Чарлз Диккенс изобразил в романе «Холодный дом» такого героя и даже ввел столь привычное для нас слово — детектив (от «следить», «расследовать»).

Приемы и методы детективов были чисто любительскими, число их мизерно. В 1869 году в Скотленд-Ярде числилось 24 детектива — на миллионный город! Новый шеф британской полиции тогда же признавался: «Большие трудности лежат на пути развития детективной системы. Многие англичане смотрят на нее с недоверием. Она абсолютно чужда привычкам и чувствам нации».

Лишь в семидесятых годах, когда начальником Скотленд-Ярда стал Говард Уинсент, наметились некоторые перемены. Создавались картотеки на рецидивистов, их начали фотографировать, а в начале восьмидесятых Уинсент даже отправился в Париж, чтобы познакомиться с работами Бертильона. Напомню, именно тогда Конан Дойл поселился в Портсмуте и начал заниматься врачебной практикой.

Что заинтересовало Говарда Уинсента в Париже?

Если Англия держалась за нисходящие еще к средневековью правила и обычаи, если ее замшелая законодательная система уже не отвечала интересам империи, то Франция, пережив потрясения Великой революции и наполеоновских войн, старую систему разрушила. А куда легче начинать всё на пустом месте!

В молодой капиталистической, агрессивной Франции Наполеона царил (вернее, должен был царить) порядок: Франция рассматривалась императором как тыл всеобщего фронта. А в тылу должно было быть спокойно.

Спокойствия было нелегко добиться, так как полиция господина Фуше занималась в основном политическим сыском, выявляя врагов и диссидентов, раскрывая заговоры. Так что между наполеоновским идеалом и действительностью существовал громадный разрыв. Именно постоянная война и способствовала росту уголовной преступности в стране — было кого грабить, было где скрываться. Нельзя сказать, что это не вызывало в полиции беспокойства, но каким образом справиться с преступным миром, никто себе не представлял. Пока в 1810 году к полицейскому префекту Парижа не явился плотный, красивый господин тридцати пяти лет от роду с вьющимися над высоким лбом кудрями, густыми бровями и горбатым носом над четко очерченными губами…

Считается, что судьба и характер Франсуа Видока послужили Виктору Гюго основой для образа незабываемого Жана Вальжана из «Отверженных». Распространено также мнение, что именно Видок вдохновил Бальзака на создание Вотрена, каторжника, заявлявшего в «Отце Горио», что тайна всех состояний — это преступление, которое хорошо забыто, потому что чисто сделано. Бунтовщик Вотрен настолько испугал российские власти, что ввоз «Отца Горио» в Россию был запрещен по личному распоряжению императора Николая I.

Связь бальзаковского Вотрена с Видоком подчеркивается и тем, что юного Видока прозвали в Аррасе Вепрем, «Вотреном», и это прозвище укрепилось за ним надолго, последовав даже на каторгу.

Но перед тем как получить такое прозвище, Франсуа Видок, второй сын аррасского булочника с Венецианской улицы, услышал (но еще не понял) предсказание повивальной бабки, которая принимала роды его матери. «Это дитя,- сообщила бабка родственникам будущего Вепря,- наделает немало шуму на белом свете и перенесет множество житейских бурь».

К пятнадцати годам слишком красивый и сильный подросток бросил школу и ринулся в приключения. Он покорил сердца многих местных девчонок, а также замужних дам, был многократно бит мужьями и родителями возлюбленных, сам давал сдачи, дрался на дуэли и на кулаках, буянил в трактирах и на улицах — в общем был грозой мирного Арраса.

Для того чтобы вести такую бурную, но не приносящую доходов жизнь, Вепрю приходилось залезать к отцу в заветную шкатулку, а то и в кассу булочной. Отец решил преподать сыну достойный урок и направился в полицию, где служил его свояк. На следующий день два полицейских заявились в дом к булочнику и по жалобе отца арестовали Франсуа за многократные мелкие хищения. Десять дней Франсуа провел в городской тюрьме, потом громогласно раскаялся, и отец его простил. В последний раз.

Некоторое время Франсуа вел себя прилично, но постепенно обещания и клятвы были забыты. Франсуа вместе с его таким же беспутным приятелем решили убежать из дома, наняться на корабль матросами и добраться до Америки, где такие ребята, как они, тут же станут миллионерами.

На этот раз Франсуа до дна очистил шкатулку и извлек из нее тысячу франков. Вдвоем с приятелем они добрались до Остенде, где в трактире поделились своими намерениями с местным проходимцем, который поклялся всё устроить как надо, взял у юношей деньги и убежал. Удрученный приключением товарищ Видока вернулся домой, а Видок, понимая, что ждать пощады от папы не следует, несколько дней промыкался по городу, пока не уговорил хозяина театра марионеток взять его к себе в помощники. Счастливая творческая жизнь Франсуа продолжалась всего несколько недель. Виной тому была конечно же хорошенькая жена кукольника. Ей очень понравился новый спутник, а он не стал сопротивляться. Кукольник застал любовников в своей постели и успел принести кочергу, прежде чем молодец убежал. Кукольник так измолотил Франсуа кочергой, что ему ничего не оставалось, как, отлежавшись, плестись домой, чтобы залечить там ссадины и сломанные ребра.

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 39
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Конан Дойл и Джек-Потрошитель - Игорь Можейко бесплатно.
Похожие на Конан Дойл и Джек-Потрошитель - Игорь Можейко книги

Оставить комментарий