Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Куда же спрятаться? Куда?!
Она вбежала в узкую арку, манившую откровенным безлюдьем, потом в следующую, а за ней оказалась целая цепь из арок, словно Инна попала в зеркальный коридор. Три, четыре, пять…
Девушка зажмурилась и выскочила на открытое пространство.
Ветки в лицо. Хлестко.
Бежать, бежать, бежать…
Упала.
В ушах медленно утихал рокот крови.
Под пальцами гравий. Горстью.
У самой земли стелился медленный, низкий запах цветов. Инна не видела, но ощущала, как высоко над ветвями проплывают белоснежные облака, а по земле трепещут тени от листьев.
Она лежала на усыпанной гравием круглой площадке в самом сердце какого-то парка или даже леса – такой он был старый и неухоженный. Светлые дорожки разбегались от нее во все стороны, как лучи паутины и в центре она сама, словно пойманная в эту неосязаемую сеть.
Застрекотали кузнечики.
Инна была одна. Кроме нее ни души – только птицы на ветках. Вороны.
– Что же делать… – в голос сказала она. – Господи, что же мне теперь делать?
Она встала и не отряхиваясь побрела по одной из дорожек. Вороны поворачивали головы, как автоматы слежения. Механизмы.
Парк безмолвно уползал за спину, свет солнца пятнами плыл под ногами. Геометрия одиночества.
Инна остановилась.
– Мамочка, милая, зачем же я тебя не послушалась?
Она опустилась на колени и закрыла лицо ладонями.
– Господи, сделай так, чтоб все это было во сне. Господи…
Она подняла лицо к небу. Там плыли очень медленные облака и светило яркое солнце.
Давно, в далеком-далеком детстве, все было другим, но облака были точно такими же. Мягкими и плотными. Казалось, что на них можно лежать, как на бабушкиной перине, и забраться туда было бы лучшим на свете решением жизненных неурядиц.
… Летом Инна уезжала в деревню к бабушке, где можно было целый день ничего не делать, а только лежать на траве и смотреть в облака. Мама отпускала ее охотно, оставаясь в городе по своим непонятным взрослым делам.
Дядя Миша заезжал за ней рано утром на своем стареньком «Москвичонке» и они долго-долго ехали по разным дорогам, через мосты, через железнодорожные переезды, подолгу ожидая, когда пройдет длинный, перемазанный в мазуте товарняк.
Они ехали по асфальту и дядя Миша специально набирал скорость, чтобы на неровностях дороги в животе щекотало от ощущения полета. Они ехали по беконечным проселкам и тогда Инна забиралась на заднее сиденье с ногами, глядя, как позади вихрится длинный-предлинный шлейф пыли. Потом она уставала и ложилась на том же сиденье. С закрытыми глазами она представляла, будто не едет, а летит в самолете выше всех облаков.
Они ехали через леса, от которых постепенно оставались узкие лесополосы, а потом ехали через степь, по которой катились широкие волны колеблющейся от ветра травы. Инна открывала окно, высовывала голову наружу и хохотала в восторге от скорости, лета и приближающегося счастья. Она захлебывалась ветром и никто не бурчал, что она простудится. Может именно поэтому она никогда не простужалась в дороге, хотя дома даже неосторожный сквозняк нередко укладывал ее под пропахшее микстурой одеяло. В такие дни мама становилась рядом с кроватью и что-то долго невнятно шептала, отчего сразу делалось легче – и температура спадала, и голова переставала болеть.
Вечером солнце садилось в степь. Дядя Миша всегда съезжал с дороги подальше, останавливал «Москвичок» и выводил Инну под алое небо.
– Раньше люди думали, – говорил он. – Что солнце, это бог.
А оно уже прижималось к земле, огромное, красное, чуть сплюснутое и трава от него была красной, и небо.
– Бог, не бог, а уважение к нему надо иметь. – добавлял дядя Миша. – От него все добро в мире – и свет, и тепло. Давай его проводим.
Инна не возражала.
Они стояли взявшись за руки и ждали, когда от солнца останется сначала три четверти, потом половинка, и совсем скоро четвертушка. Молчали, а ветер все крепче дул в спину, щелкая краями голубого ситцевого платья.
– Куда уходит солнце? – однажды спросила Инна, вдыхая пряный аромат трав. – Мама говорит, что оно просто крутиться вокруг Земли. Это правда?
– Для тех, кто не верит в чудеса – правда. – ответил он. – Но не надо отказываться от чудес раньше времени.
– А если по-чудесному, что с ним становится там, за краем?
– Оно уходит в страну, где раньше жили все люди, а теперь только птицы и звери. Там оно отдыхает и набирается сил, потому что это страна счастья.
– Я знаю. Иркина бабушка называет эту страну «рай». Там раньше жили люди, а потом они осрамились и Бог их выгнал оттуда. Бог это злой волшебник?
– Нет, он добрый. Вряд ли он мог их выгнать, скорее это сделал кто-то другой.
– Злой волшебник?
– Да. Только я не знаю, как его звать.
– А если бы знал, ты б его победил?
– Разорвал бы на части! – рассмеялся дядя Миша.
– Значит ты, такой взрослый, все еще веришь в сказки?
– Знаешь, очень многие взрослые верят в сказки и от этого их жизнь вовсе не становится хуже. Только лучше.
– Почему?
– Потому что всегда бывает то, во что веришь.
Солнце село за край земли, оставив в небе полыхающий хвост заката.
– Пойдем. – сказал дядя Миша. – Надо еще палатку поставить.
Инна очень любила ночевать в палатке – маленький брезентовый домик почему-то вызывал у нее ни с чем не сравнимое чувство защищенности и уюта. А за мягкими стенами в темноте страшно вскрикивали ночные птицы, и трава шуршала, будто вокруг ходил великан.
Иногда любопытство пересиливало страх темноты и тогда Иннна по плечи высовывалась наружу, глядя, как в черноте неба расцветают огромные звезды, каких никогда не было в городе.
Утром они шли умываться к озеру. Было прохладно, а над водой висело плотное покрывало тумана. На глинистом берегу рос камыш, а чуть дальше от воды густые заросли болиголова.
– Хочешь сделаю тебе дудочку? – улыбнулся дядя Миша.
– Хочу! – Инна даже в ладоши захлопала от радости.
Дядя Миша срезал стебель складным ножом, затем отмерил нужную длину и снова обрезал.
– Пусть чуть просохнет пока завтрак готовится. Сделаю до отъезда.
Вода за ночь остыла и приятно холодила лицо. Сквозь нее было видно плоские, чуть поросшие бархатной зеленью камушки. Еще Инна заметила стайку мальков, но они испугались и уплыли, когда она зачерпнула воду рукой.
Костер дядя Миша разводить не любил. У него для стряпни был специальный бронзовый примус, на который он ставил маленькую, почти игрушечную сковородку. Примус свистел и фыркал, а в сковородке грелся извлеченный из банок «Завтрак туриста». Инна говорила на него «ужасная смесь».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Возьмите спичку - Айзек Азимов - Научная Фантастика
- Эпицентр удачи - Дмитрий Янковский - Научная Фантастика
- Чистилище. Грань - Дмитрий Янковский - Научная Фантастика
- Чистилище. Грань - Дмитрий Янковский - Научная Фантастика
- Нелинейная зависимость - Дмитрий Янковский - Научная Фантастика
- Архелоги. Деревня. Полный вариант. - Андрей Иванов - Научная Фантастика
- Большая Охота - Дмитрий Янковский - Научная Фантастика
- Машина желаний (сценарий). Вариант 2 - Аркадий и Борис Стругацкие - Научная Фантастика
- Колесо Бесконечности - Марта Уэллс - Научная Фантастика
- Лаборатория великих разрушений - Симон Бельский - Научная Фантастика