Потомство для зверя - Сигги Шейд

будут какие-то проблемы, мой муж...

 

— Стоп, — я поднимаю ладонь. — Это хорошо, что ты заботишься обо мне, но Лу действительно мой старый друг. Я не хочу вдаваться в подробности, но мы оказываем друг другу услугу.

 

Она продолжает смотреть на меня, как будто я могу расколоться от молчания. Брианна хочет как лучше, и я искренне верю, что она будет бороться до конца за меня, но я не променяю отношения с Конмаком на ябедничество.

 

Я думаю, что Конмак прижался ухом к двери и оценивает мою верность. Если я расскажу все Брианне, нет никакой гарантии, что она сможет убедить своего мужа помочь. Людей убивали из-за двух тысяч, не говоря уже о двух миллионах. Лучше пусть Конмак думает, что я соглашаюсь с его планом, а потом ждать подходящего случая.

 

— Может быть, мы приступим к тестам, пожалуйста? — я вынужденно улыбаюсь. — Лу сказал, что пригласит меня на бургеры.

 

— Ты прикрываешь его, да? — говорит Брианна.

 

Дверь с грохотом распахивается, заставляя нас обоих подпрыгнуть. Я оборачиваюсь и вижу, что в комнату вбегает Конмак, его глаз пылает.

 

— Что здесь происходит? — рычит он, переводя взгляд с меня на Брианну.

 

— Ничего, — я бегом пересекаю комнату и запрыгиваю на смотровой стол.

 

Брианна поднимает подбородок и кладет обе руки на живот.

 

— Хорошо, тогда я начну, но тебе нужно уйти.

 

Конмак складывает руки, наклоняется к ней и рычит:

 

— Я остаюсь.

 

Мои брови сходятся вместе, когда я наблюдаю за их взаимодействием. Только сейчас стало ясно, что они знакомы, но едва терпят друг друга. Должно быть, муж Брианны внушает страх, если она чувствует себя так уверенно, противостоя человеку с такой жестокой репутацией, как Конмак.

 

Они смотрят друг на друга, пока Брианна не поворачивается ко мне и не вздыхает.

 

— Ты не против, чтобы он присутствовал?

 

— Не против, — говорит Конмак.

 

Я устало киваю ей. Если бы она держала язык за зубами, Конмак оставил бы нас в покое. Я провожу дрожащей рукой по волосам. Кому какое дело до скромности, когда мне нужно вырваться из лап Мориса Танатоса?

 

Брианна протягивает мне контейнер для анализов и жестом указывает на дверь, где, по ее словам, я могу переодеться в халат.

 

Когда я соскальзываю с операционного стола и на дрожащих ногах пробираюсь в другой конец комнаты, тяжелый взгляд Конмака следит за каждым моим движением. Я чувствую на себе его взгляд, который прожигает мою кожу, и мои чувства приходят в состояние боевой готовности.

 

Его присутствие ошеломляет, даже когда я прячусь за дверью и пытаюсь помочиться. Не знаю, инстинкты ли это выживания, но какая-то часть меня тянется к его присутствию. А может быть, я настолько разбита предательством Сайласа, что могу доверять лишь своей денежной ценности.

 

Наполнив емкость для анализов и переодевшись в халат, я открываю дверь ванной и выхожу. Конмак уже стоит у смотрового стола, его взгляд прикован к моему. Брианна стоит рядом с оборудованием на тележке.

 

— Начнем, — говорю я.

 

Брианна берет анализы крови, УЗИ органов малого таза, мазок из горла, несколько мазков из влагалища и шейки матки. Эти анализы мне не чужды, поскольку я проходила их в начале года, когда хотела забеременеть, но меня отвлекает присутствие Конмака.

 

Он нависает надо мной, скрестив руки, и не сводит с меня взгляда. Как бы я ни старалась сосредоточиться на своем дыхании, вопросах Брианны или ее советах, это невозможно.

 

Лу Конмак поглощает меня целиком.

 

— Ты планируешь воспользоваться услугами клиники? — спрашивает Брианна, ее голос отрывает меня от мыслей.

 

— Прошу прощения? — отвечаю я.

 

— ЭКО, — говорит она. — Если ты уже выбрала клинику, я могла бы переслать тебе результаты...

 

— Мы сделаем это естественным путем, — говорит Конмак.

 

У меня перехватывает дыхание, и мышцы тела сжимаются. Не знаю почему, ведь я предполагала, что Конмак хочет зачать своих сыновей через секс. Услышав это вслух, моя ситуация становится еще более реальной.

 

Брианна кивает и делает пометку в своем планшете.

 

— Понятно. Могу я взять у тебя электронную почту, на которую отправить результаты?

 

Прежде чем я успеваю ответить, Конмак называет адрес и кладет руку мне на плечо.

 

— Вставай. Мы уходим.

 

Поездка из здания проходит в тишине, и я удивляюсь, что Конмаку разрешено управлять автомобилем с одним глазом. Я съеживаюсь на пассажирском сиденье, когда он сворачивает с проезжей части на уединенную подъездную дорожку, окруженную высокими хвойными деревьями.

 

Почему-то я думала, что такой парень, как он, будет жить в пентхаусе с видом на центр города, но здание, которое появляется в конце дорожки, — настоящий особняк.

 

Это величественный, статный дом, словно вырванный из старинной кинодрамы, с увитыми плющом стенами, скрывающими огромные эркеры и балкон на втором этаже.

 

Вооруженные люди повсюду — у ворот, на территории, и у двойных дверей особняка.

 

Я потираю горло.

 

— Всегда такой уровень безопасности?

 

Вместо ответа Конмак паркуется и выходит, чтобы открыть мою дверь. Он протягивает мне руку, и я беру ее, позволяя ему вытащить меня из машины и провести по каменным ступеням.

 

Мы входим в просторное фойе с мраморным полом, крутой лестницей и обшитыми деревянными панелями стенами, освещенными величественной хрустальной люстрой. Я оглядываюсь по сторонам в поисках хоть каких-то признаков моего нового хозяина — картин, фотографий, личных вещей, но их нет.

 

Конмак ведет меня по коридору к тускло освещенной лестнице, ведущей в подвал. Пульс бьется внутри ушей при мысли о том, что меня ведут на убой, но я отгоняю тревогу.

 

Он не заплатил бы за меня два миллиона, если бы хотел моей смерти. Он также не стал бы меня проверять. Скорее всего, он ведет меня в клетку, где я буду томиться несколько дней, прежде чем придумаю, как сбежать.

 

Когда мы достигаем промежуточной лестничной площадки, ноздри наполняются ароматом свежеиспеченного хлеба, и я понимаю, что мы направляемся на кухню. Облегчение охватывает меня при мысли о еде. Может быть, Конмак не так плох, как я думала.

 

Он открывает дверь и, придерживая меня рукой за спину, ведет в залитую солнечным светом кухню,