Смерть в шато - Йен Мур

так далее.

– Но в основном униформа? – Ричард больше не пытался скрыть презрение к Мартину, который все равно был настолько бесстыден, что никогда этого не замечал.

– Ну, я бы сказал, около девяноста процентов.

Девушка-медик запрыгнула на пассажирское сиденье рядом с Мартином и знаком дала понять, что пора увозить тело.

– Вы дали месье номер телефона психологической консультации? – встревоженно уточнила она.

– Со мной все будет в порядке, – отмахнулся Ричард, – но спасибо.

Хотя, по правде говоря, он даже после самого короткого разговора с Мартином всегда нуждался в психологической консультации – и в приеме душа.

– Ричард… – рядом с ним появилась Валери.

– Здорово, Вал! – заулыбался Мартин.

Как и в случае с Ричардом, Валери на мгновение смутилась, увидев Томпсона в новом облике.

– Мартин, – холодно произнесла она, – ты выглядишь очень элегантно.

Томпсон подмигнул Ричарду, и у того оборвалось сердце.

– Видишь? – улыбнулся Мартин. – Униформа!

Машина медленно выкатилась из-под каменной арки, оставляя Ричарда и Валери смотреть ей вслед.

– Униформа? – усмехнулась девушка. – Глупый человечек.

Томпсоны помогали им в «расследованиях», иногда предоставляя пошлые наручники или устраивая в своем «подземелье для взрослых» временную тюрьму. И пусть Валери питала некоторую слабость к Дженни, Мартин производил на нее куда меньшее впечатление. По правде говоря, она все еще не оправилась от того, как Мартин встретил ее в своем саду голым. Дженни тоже была обнажена, но это, по мнению Валери, не настолько оскорбляло взор.

– Ему нравится униформа, – загадочно произнес Ричард.

– Ну, по крайней мере, он одет! – фыркнула Валери.

А потом повернулась к Ричарду.

– Ричард, – тихо обратилась она. – Нам нужно поговорить.

Он этого, очевидно, ожидал. Когда заводишь с кем-то совместный охранный бизнес, если какой ошибки и следует избегать на ранних этапах, так это смерти подопечного в течение первых минут твоей смены. По спине Ричарда пробежали мурашки – не только по причине смерти старика Корбо, но и из-за вполне реальной возможности вот-вот оказаться уволенным из собственного бизнеса.

– Знаю, – вздохнул Ричард. – И все-таки давай посмотрим с хорошей стороны: когда я покидал съемочную площадку, там еще, думаю, оставались живые.

Валери, надо отдать ей должное, в течение последних нескольких месяцев пыталась примириться с мрачным чувством юмора Ричарда. Она пришла к выводу, что это его фаталистический ответ миру, который постоянно бросал ему вызов. Валери даже старалась соответствовать этому и решила постараться прямо сейчас.

– Да, оставались. Но не все.

Надо сказать, что первые результаты ее редких экскурсов в сатиру и едкость были в лучшем случае неоднозначными, и Ричард на мгновение оказался раздавлен ее словами. Валери достала салфетку, подалась ближе и вытерла ему лоб. Если бы Ричард успел оправиться от чувства вопиющей несправедливости, то от подобного жеста его смятение и вовсе ушло бы в штопор. Валери улыбнулась, взяла Ричарда под руку и осторожно повела в сад, прочь от замка и съемочной площадки.

Глава пятая

Они с Валери стояли у дальней стены сада, где Ричард впервые встретил Доминика Бердетта в роли Талейрана всего несколько часов назад, хотя ему казалось, что прошло гораздо больше. За стеной, метров через тридцать, долина резко обрывалась и переходила в узкую улочку, по которой было разбросано несколько домов. Вдали, прямо напротив замка, возвышался величественный охотничий домик с куполом, первоначально принадлежавший землям замка, но теперь отсеченный от них менее величественной дорогой D956, что вела в город Шатору.

Охотничий домик использовался как роскошная тюрьма для членов испанской королевской семьи, которые, по крайней мере в теории, были главной темой фильма, а их освобождение стало частью Валансейского договора 1813 года и положило конец Пиренейской войне. На самом деле Ричард не видел актеров на роли испанцев, эта интерпретация была больше сосредоточена на гипотетической ménage a trois[9] между Талейраном, Наполеоном и Марией-Луизой Австрийской. Несколько старомодный стиль голливудского повествования, когда два пожилых киногероя соперничают за юную героиню, что противоречило новому образу мышления, который появился после движения #Me Too[10]. Даже Ричарда, в основном убежденного сторонника старого Голливуда, это несколько покоробило.

Во всяком случае, именно это Ричард ощутил, когда накануне вечером заглянул в сценарий, но сейчас он думал не об этом.

– Как ты себя чувствуешь? – мягко спросила Валери.

Они стояли на расстоянии менее метра друг от друга, она изящно прислонилась к стене спиной, отвернувшись от охотничьего домика. Ричард же смотрел в противоположном направлении, тяжело упираясь руками в стену и уронив голову, да еще с таким видом, словно размышлял, а не прыгнуть ли.

– Как я себя чувствую? – повторил Ричард немного раздраженно, затем свесил голову еще ниже и вздохнул: – Я чувствую себя…

Он умолк.

– Я чувствую себя некомпетентным.

Валери немедленно развернулась.

– О нет, Ричард! – На ее лице отражалось искреннее замешательство. – То, что ты сделал утром, было блестяще!

Ричард искоса глянул на Валери. Он понимал, что в последнее время она пыталась идти ему навстречу, если можно так выразиться, но также понимал, что она неспособна скрывать истинные чувства. Хотя если именно это она сейчас и делала, то выходило чертовски хорошо. Лионель, должно быть, давала ей уроки актерского мастерства.

– Блестяще? – фыркнул Ричард, как покупатель, утомленный сомнительным предложением со стороны продавца. В его глазах такое бы не сработало, он был готов проглотить горькую пилюлю. Когда кто-то облажался, ты должен ему сказать, что он облажался.

– Да, блестяще.

Ричард хотел было перебить Валери, но та не отреагировала на его попытки возразить.

– Наша главная задача здесь – охрана Лионель Марго, точнее, это моя обязанность. А твоей сегодня утром было охранять остальных на площадке.

Валери посмотрела на Ричарда так, будто этого объяснения вполне достаточно.

– Ты хочешь сказать, что раз уж никто из основной команды фильма не скончался, моя утренняя работа увенчалась успехом? Как-то это за уши притянуто, тебе не кажется?

– Ричард, я разбираюсь в вопросах безопасности. – Валери была очень серьезна. – Мы окружаем кольцом людей, которых защищаем. Ты защитил наших работодателей от… не знаю, как это назвать, травмы?

Он думал об этом и одновременно искал признаки того, что Валери не посещала вечерних курсов по лицемерию, а просто пыталась заставить его почувствовать себя лучше. Валери казалась, как всегда, предельно серьезной. Правда и то, что актерский состав и основная команда занимались своими делами как по нотам и так далее, – за исключением токсичного Рида Тернбулла, который жаловался на задержку в работе, и Саши, которая хотя бы вышла на улицу, – они были слишком поглощены собой, чтобы смерть старика их как-то задела. Возможно, именно поэтому Ричард и чувствовал себя отчасти виноватым. Именно об этом и рассуждала Валери, говоря о его так называемой «блестящей» работе.

– И правда, – задумчиво произнес Ричард, – никто будто и не побеспокоился. Даже грустно.

Валери немного помолчала.

– Полагаю, никто