Искушение Модильяни - Ирина Волк

Владимир сдался. Вроде бы все действительно выглядело логично. Но почему же тогда?..

– Но ты дала заключение о подлинности.

– Да, конечно. Ведь это и есть подлинники.

– Это подделки!

– Что?

– Собирайся, едем!

– Куда?

– Ко мне на работу. Посмотришь акт экспертизы и то, что было исследовано. Те самые рисунки, к которым была приложена твоя справка о подлинности.

* * *

Наталья ошарашенно смотрела на разложенные на столе рисунки.

– Но это подделки. Очень хорошие, но подделки.

– Я знаю, – невесело усмехнулся Владимир и кивнул на бланк экспертизы: – Тут все написано.

– Но я видела другие! – убежденно сказала Наташа. – Для неспециалиста разница в рисунке вообще не заметна. Но есть некоторые тонкости, которые сейчас нет смысла объяснять. Но вот бумага! Отличие сразу бросается в глаза. Дело в том, что Модильяни в то время всегда рисовал в дешевых синих альбомах, которые покупал в одном и том же месте. Это стало почти легендой на Монмартре, так что ошибиться нельзя. Собственно, все выкладки есть у меня в компьютере.

Воронцов вздохнул:

– Но вот же факты – твой акт, акт лаборатории и эти рисунки.

– Значит, настоящие рисунки находятся в другом месте. Ты же веришь мне?..

– Да, конечно, – поспешил он с ответом. – Только это ничего не меняет. Загадка остается загадкой.

– Но ты же сыщик, вот и ищи ответ.

– Придется. Но без тебя не обойтись. Расскажи, как все было.

Наталья пожала плечами: как обычно. Или почти как обычно. У нее есть собственный сайт в интернете, там, конечно, указан электронный адрес. И вот на этот адрес примерно месяц назад – дату можно уточнить – пришло письмо с предложением провести экспертизу. Обратившийся сообщил, что, разбирая вещи, доставшиеся в наследство от умершей родственницы, он обнаружил пятнадцать графических рисунков и хочет провести их экспертизу. Они условились о цене. В назначенное время пришел перевод, а еще через несколько дней курьер доставил рисунки. После экспертизы он же их и забрал. Вместе с актами.

– Значит, ты видела курьера и можешь его описать? – с надеждой спросил Владимир.

Наташа покачала головой. Получала и отдавала пакет горничная.

– Но у тебя же есть на входе видеокамера!

Она пожала плечами. Конечно, есть, но…

Впрочем, Воронцов и сам понимал, что это ничего не даст.

Снова ничего!

– Послушай, милый, – нежно посмотрела на него Наташа, – давай я попробую переговорить с нашими экспертами и коллекционерами. Тебе-то они вряд ли что-то расскажут, а мне – наверняка.

Он нахмурился.

Если бы дело шло только о пропавших рисунках, он мог бы рискнуть и воспользоваться Натальиными связями, но в конечном итоге вся разработка по банку разворошила воровское гнездо, а это уже совсем не из области искусствоведения. Больше того, вполне вероятно, что преступники имеют в этой истории свои интересы – убийство Зубова тому подтверждение. И если они что-нибудь пронюхают про рисунки, то Наташе грозит непосредственная опасность. Страшная опасность. И она была в том отеле, где собирался сход!

– Послушай, – осторожно начал он. – Я уже спрашивал тебя, но ты не успела ответить. Там, в Швейцарии, ты не встречала никого… ну скажем… похожего на… Тебе не привелось там столкнуться с мафией?

Владимир произнес это слово и замолчал.

Словно разговор тинейджеров, подумал он. А как еще спросить? Она ж не профи-оперативник, которому и объяснять-то ничего не надо.

Наташа недоуменно посмотрела на него, и у Владимира слегка отлегло от сердца.

Но нет. Тут же на ее лице отразилась целая гамма чувств – удивление перешло в возмущение, а потом в глубокую задумчивость.

– Странно, – медленно произнесла она. – Из-за этой аварии совсем вылетело из головы. Видеть я не видела, а вот слышать что-то похожее, пожалуй, слышала…

И она пересказала – сначала сбиваясь и с трудом припоминая, а потом все увереннее – разговор, услышанный на террасе отеля.

– Понимаешь, сразу после этого появился Визиров, потом катастрофа… В общем, если бы ты не спросил, я бы и не вспомнила.

Все, это тупик. Наташу вычислят. И свяжут с Аренским, ведь они были в отеле. Аренский неизвестно кому отдал десять миллионов долларов наличными под залог фальшивых картин! А деньги эти – «семьи» в широком смысле слова – бандитские. Они будут искать и? даже не подозревая, что логика их ошибочна, выйдут на правильный путь – Наталья сейчас единственная ниточка, связывающая банк и десять пропавших миллионов.

Он вспомнил Зубова. И на мгновение представил, что может произойти с любимой. Фразы из протокола всплывали в голове.

Пытаясь унять спазм, он резко встал со стула, подошел к окну и распахнул его. Голова слегка остудилась. Он закрыл окно и повернулся к Наташе. Живой и невредимой, но, похоже, слегка напуганной.

– Что с тобой, Володя? Ты как будто привидение увидел…

– Ты должна срочно уехать. В Англию. К отцу.

– Почему?

– Не спрашивай, так надо. Я сам позвоню ему и объясню.

– Никуда я не поеду! Особенно если ты не скажешь, зачем мне это надо.

– Потому что я не могу обеспечить тебе безопасность здесь! Не могу приставить к тебе круглосуточную охрану.

– Я и сама ее нанять могу, я вполне обеспеченная женщина. Вопрос только – зачем?

– Поверь мне, Наташенька, это очень серьезно. Я не могу тебе все объяснить, ты просто поверь мне.

– Не нужна мне никакая охрана! – И она упрямо замолчала.

Неужели он не понимает, что она не станет срываться из Москвы только из-за его прихоти? Что может грозить мирному искусствоведу? Тем более что как раз пора начинать готовить новую выставку.

Только профан предполагает, что организация выставки – дело простое. Что, мол, тут такого? Развесил картины и всех-то забот… На самом деле, если, конечно, стремишься к успеху, это серьезная работа. И сделать ее могут только профессионалы. Надо проинформировать СМИ, спонсоров, инвесторов и партнеров. При необходимости связаться с властями. Составить каталог выставки, утвердить его, отпечатать и разослать всем заинтересованным лицам.

А дальше – собственно экспозиция. При этом нужно помнить множество всяких нюансов – проверить наличие договоров страхования, договоров с авторами, договоров на аренду помещений, подготовить программу встреч и переговоров, провести проверку соответствия экспонатов.

А потом идут уж совсем прозаические проблемы – какого цвета сделать драпировку стен в каждом зале, какие и из чего изготовить щиты и подиумы, большие вертикальные и малые горизонтальные витрины, включать ли музыкальное фоновое сопровождение. Одним словом, нужно постоянно держать в голове массу всяческой информации.

Но и это еще не все. Посетитель даже самой заштатной провинциальной выставки слабо представляет, сколько труда и нервов стоит размещение экспонатов. Сколько приходится выдержать скандалов с авторами – ведь каждый настаивает на том, чтобы именно его работа располагалась в самом удачном месте. Надо так расставить по своим местам скульптуру и так определить место на стенах для картин, с учетом размеров, качества, общей концепции выставки, чтобы все они были представлены в самом выгодном свете. А еще ведь есть мелкая пластика и масштабные инсталляции – как совместить все в одном месте?

Конечно, не все эти заботы лежали на плечах Натальи, но работы предстояло немало.

Они расстались, так ни о чем и не договорившись.

Глава 8

Москва. Арт-галерея.

Дом Соколова. Дом Натальи.

Наташа выключила компьютер, подошла к большому зеркалу в глубине кабинета. Лицо уставшее, побледневшее, волосы спутались, плечи опустились… Нет! Так не пойдет! Она встряхнула головой, расправила плечи, вытащила из сумочки косметичку, привычными и точными движениями сделала несколько взмахов кисточкой, провела по губам помадой, затем медленно расчесала волосы. Ну вот, совсем другое дело, можно на люди появляться.

Наталья быстро сменила удобные рабочие туфли на сапоги, накинула шубку и вышла из комнаты. Остановившись в центре выставочного зала, Наташа подумала, что сейчас лучше поехать в «Else-club»…

– Здравствуй, дорогая Наташа.

Она оглянулась и увидела хорошо знакомое лицо.

Всеволод Вениаминович Соколов, ее первый наставник в области российского искусствоведения добродушно смотрел не нее.

Надо же, как бывает! Она сама собиралась ему звонить, поговорить о Модильяни – и такая удачная встреча.

– Всеволод Вениаминович, я о вас как раз вспоминала, мне так нужно с вами посоветоваться, очень прошу, уделите мне немного времени!

– Хорошо, но только тебе придется меня добросить до дома.

– С радостью!!! – ответила Наташа, и они вышли из галереи.

На улице разыгралась пурга. В проводах противно завывал ветер, снежные вихри забирались под полы шубы, хлопья мокрого снега забивались под воротник, под ногами, скрытая предательским белым покрывалом, хлюпала вода. Тусклые уличные фонари давали света ровно столько, сколько требовалось для того, чтобы обозначить их собственное существование. Уже в трех метрах от них царила кромешная тьма.