Неравный брак (СИ) - Фарова Ирина

— Извините, я слишком резка, — сказала я, чувствуя, что перегибаю палку. Так можно и в грубость свалиться.

— Извиню, если мы с тобой перейдем на «ты». Или затаю смертельную обиду и буду каждую ночь под дверью стоять и песни орать.

— Зачем? — я невольно рассмеялась, представив этого седого мужчину под дверью среди ночи. И что-то мне подсказывало, что он мог на это пойти.

— Чтоб тебе спать мешать.

— Это шантаж.

— На что только не пойдешь ради женщины. Даже на грязный шантаж.

— Хорошо, но я не понимаю зачем все это.

— Упрямство? Так ради упрямства и маленьких побед, — ответил Герман. Улыбнулся. Его глаза начали превращаться в обычный человеческий взгляд. И общаться становилось на порядок легче. — Значит я тебя разочаровал.

— Не совсем. Но это было неожиданно, — ответила я, пробуя пирожное. — Вкусно.

— Завтра встретимся в кофейне на Булочной 39. Вот там я тебя угощу настоящими сладостями, — сказал он. Явно увидев мой удивленный взгляд, добавил. — Это официальное приглашение.

— Вынуждена его отклонить.

— Потому что боишься, что я тебя съем?

— Нет. Потому что я не хочу появляться в твоем обществе, — ответила я, прикусив язык. Откуда такая язвительность с моей стороны? Но и он вел себя слишком нагло. Облизнув ложку, он положил ее на опустевшее блюдечко.

— Поясни.

— Мне это не выгодно.

— Из-за слухов? — прямо спросил он.

— Ничего не знаю об этом.

— Брось. Давай начистоту. Без всех этих словесных кружев. Ты не хочешь, чтоб о тебе говорили лишнего?

— Я недавно вернулась из поместья после долгого отсутствия. Мне нужно вернуть свое положение. И если я… Если я буду с тобой часто встречаться, то…

— То не сможешь познакомиться с другим интересным пожилым мужчиной? Хочешь выйти за такого замуж и стать вдовой?

— Не обязательно вдовой. Может мне такой типаж мужчин нравится?

— Даже спорить на эту тему не буду. А то начну тебе все минусы рассказывать про возраст и все нюансы, вызову отвращение и сам потом не смогу тебя уломать даже на небольшой разговор, — сказал он. Посмотрел по сторонам. — Вон, твоя сестренка возвращается. Ладно, все равно возвращаться к грызне с псинами за кусок территории.

— Спасибо за угощение.

— Всегда пожалуйста, — ответил он крепко пожимая кончики моих пальцев. — Иногда меня раздражает мода на перчатки. Без них ты легко бы согласилась завтра встретиться.

— Поэтому их и придумали, — ответила я. Он усмехнулся. Явно хотел что-то сказать, но передумал. Вместо этого раскланялся с Лизой и пошел по делам.

— Я думаю, что мы можем ехать? — спросила я Лизу.

— Да.

— Все нормально?

— Вроде да.

— Только что-то случилось. Я же вижу.

— Ничего. Все нормально. Просто поведение Жиля… Оно странное. Я удивляюсь, какой он принципиальный. Хотела купить шкатулку с рисунком в виде двух волков. Так он меня обвинил в том, что я мечтаю стать женой волха. И еще сказал, что если я ты будешь общаться с представителями холодных кланов, то он не будет со мной встречаться. А как я могу тебе запретить с кем-то общаться? Да и у папы есть разные друзья. Мне и ему запрещать?

— Лиза, такие категоричные люди, которые ставят ультиматумы с порога, с ним лучше не общаться. Тем более не надо ломать голову, пытаясь их понять.

— Сама чувствую, что это плохо. Но он в других отношениях интересный.

— Поищи кого-нибудь другого. Поедем. Я чего-то устала.

— Это из-за вампира. С ними сложно общаться.

— Мне со всеми сложно общаться. Вот бы правда выйти замуж за кого-нибудь пожилого барона и уехать в поместье подальше от города.

— Все тебя в глушь тянет!

— Там дышится легче, — ответила я. — И народу меньше.

— Ты зря переживаешь. Да, слухи ходят, но им никто не верит, — серьезно сказала Лиза. — Ольга Рошина замуж выходит. Будет устроен прием. Так что мы на него поедем.

— Я к посещением свадьб пока не готова.

— Тогда на вечер в салон к Курочкиной. Там весело. И народ разный.

— Туда поеду, — согласилась я.

— Договорились. Раз сегодня жених разочаровал, так найдем себе другого. Что нам стоит? — наигранно весело сказала Лиза. Я ее поддержала, понимая, что сама разочаровалась в Германе. Будь он обычным человеком, то все было бы проще.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Обычного человека я могла бы обмануть, а как провести вампира и убедить его, что до сих пор невинна? Он разбирается в крови. Тут уже не поможет куриная кровь или порез.

Я знала, что мне придется обмануть будущего мужа и не видела в этом ничего плохого. Можно сказать, что это была месть. Месть за обман, за то что никто не заступился. Так почему я должна была кого-то жалеть?

После поездки настроение как-то резко ухудшилось. Может всему была виноват испортившаяся погода? К вечеру пошел дождь. Сразу появилось ощущение тоски и безнадежности. Даже Денис лег спать раньше. Я какое-то время пыталась читать, но потом последовала примеру сына и решила лечь спать. Только сна долго не было.

Дождь. Он мучил меня. Заставлял вспоминать, как я возвращалась домой и как мимо проносились кареты, обдавая холодными брызгами. То ощущение безнадежности и холода настолько врезалось в память, что каждый раз это ощущение возвращалось вместе с ночным дождем. Успокоится помогал лишь стакан молока, за которым нужно было спускаться на кухню.

Конечно, можно было бы разбудить Ольку и попросить молока, но проще было пробраться самой на кухню. К тому же я не боялась спящего дома. Наоборот, я чувствовала в нем себя вполне комфортно, часто представляя, что нахожусь в заколдованном замке, где все уснули вечным сном. Или осталась одна на корабле. Все уплыли на шлюпках, а я осталась одна на неуправляемом корабле, который несся куда-то к невиданным ранее землям.

— У нас все так плохо? — спросила мама. Я замерла. Вначале не поняла откуда донесся ее голом. Потом увидела приоткрытую дверь папиного кабинета откуда был виден свет.

— Хуже некуда. Я могу еще придержать неделе на две, может три дело о банкротстве, но это максимум. Вчера пытался отыграться, но мне сильно не везет в последнее время, — устало сказал он.

— И что у нас останется? — голос мамы холоден. Спокоен. Она не ругалась и не укоряла. Это у меня были мысли на грани крика. Чем он думал, когда шел играть, если мы и до этого были на грани банкротства? Хотел его приблизить?

— Ничего.

— Жаль, что ты не исполнил своего обещания.

— Я помню, что обещал сохранить твои деньги, но все бывает…

— Бывает ошибка. Бывает, что утонул корабль. Разрушились цеха. Обокрали магазин. Банк, где ты деньги хранишь. Все бывает. И я это приму. Но я не принимаю, что ради какой-то девки, ты нас разорил. Что? Думаешь, я не знала о ней? Милый, я далеко не дура. И я знала о всех твоих интригах.

Я не стала дослушивать. И как-то молока совсем расхотелось. Все было очень плохо. Меня не волновало кто и с кем изменял. Это было их дело. Личное. Зато меня волновало другое. Папа не смог бы сдержать слово по оплате обучения Дениса. А это было очень плохо.

Вернувшись в комнату, я подошла к окну. Хоть в куртизанки иди, чтоб заработать денег. Но это так… Противно. Унизительно. До тошноты. Я и к браку относилась примерно также. Только в браке исполнять супружеский долг было не обязательно каждый день. Да и если выйти замуж за старика, то можно быть просто куклой, которая будет сопровождать его на балы и обеды.

Вдох и выдох. У меня еще было время. Пусть немного, но оно было. А значит нужно всего лишь найти жениха. С этой мыслью я легла спать. Только ночью мне снились глаза Германа. Я понимала, что это всего лишь наваждение, но оно почему-то грело душу. Проснулась я еще до рассвета. И почему-то первым делом схватилась за книгу, которую он мне подарил. Как будто там могли найтись ответы на все вопросы или там было решение проблемы.

Завтрак. Денис крутился, пытаясь разглядеть в окно телегу, развозящую молоко. В этот раз отец присоединился к нам. Ни по нему, ни по маме нельзя было сказать, что они поссорились. Все как обычно, только как-то тихо. Поэтому звон колокольчика почтальона заставил вздрогнуть.