Зеленоглазая гадюка едет в Хогвартс - Психея Лу

– А как распределяют по факультетам, сэр?

– Я не могу вам этого сказать. Но будьте уверены – вас отправят туда, где вам место. Надеюсь, это будет Гриффиндор.

– Почему? А если я попаду к вам?

– В Хогвартсе уже более пятидесяти лет не было смертей учеников. А мистер Малфой обещал вас убить. Если вы будете в Слизерине, ему будет гораздо проще это сделать.

Снейп рассчитывал шокировать ее, хотя бы услышать потрясенное «вы серьезно?!», но она сразу поверила. Перестала улыбаться, требовательно взглянула:

– Из-за такой мелочи?

– Вы оскорбили человека, который видел от мира только хорошее. Человека, уверенного в своей исключительности. И не без оснований уверенного. – Он помедлил, но закончил: – Вряд ли он всерьез решит убить вас, хотя в глазах чистокровного мага жизнь полукровки немногого стоит. Чтобы вам было понятнее, проведу магловскую аналогию. Если вас укусит собака, вы вряд ли будете ее убивать. Не потому, что это плохо и грешно, скорее – брезгливость, нежелание пачкать руки. Но вот избить эту собаку, пнуть ее хорошенько, чтобы знала свое место, а еще лучше отправить на живодерню – это можно и нужно сделать.

– Значит, мне надо опасаться Малфоя, он будет пытаться меня унизить и побить? – спокойно спросила Поттер. – Живодерня в данном случае что?

– Комиссия попечительского совета и исключение из Хогвартса. Вам хочется вернуться к Дурслям?

– Я поняла вас, сэр. Постараюсь… сдерживать свой темперамент. И избегать Малфоя.

Они уже подходили к лавке Олливандера – осталось купить волшебную палочку, и Снейп избавится от раздражающей, как камешек в ботинке, спутницы. Неожиданно она остановилась, наставила на него огромные ведьминские глазищи, и спросила тихо:

– А что будете делать вы, сэр? Я оскорбила вашего крестника. И весь день язвила на ваш счет, да и о факультете тоже. Что будете делать ВЫ?

«В который раз она меня удивляет. Но отвечать надо честно».

– Я буду снимать баллы и назначать отработки. Как можно больше – до тех пор, пока вы не потеряете свою наглость и не приобретете немного ума. Возможно, когда-нибудь вы скажете мне за это спасибо.

– Я никому не позволю себя сломать. Сэр. – Северус хотел съязвить по поводу глупого пафоса, но промолчал. Так серьезно это прозвучало, что у него мурашки пошли по спине.

– Что ж, если вы не видите разницы между «сломом» и корректировкой поведения… – он не стал заканчивать фразу. Прошел мимо нее в лавку Олливандера, предоставляя возможность подумать.

Если она, мать ее, вообще умеет это делать.

***

Когда Поттер-младшей подошла палочка с пером феникса, когда Олливандер торжественно сказал, что сестрой ее является палочка Темного Лорда – Снейп почти не удивился. Не зря девчонка вызывала у него тревогу. Она действительно напоминала ему самого себя в этом возрасте – но даже полукровка из плохого района не был настолько безбашенным. Одиннадцатилетнему Северусу в голову бы не пришло прохаживаться по поводу ориентации Люциуса Малфоя и хамить в лицо Слагхорну. А Темный Лорд, когда он еще носил скромную фамилию Риддл, не знал о существовании волшебного мира и был убежден в собственной исключительности – был ли он таким? Никто уже не ответит.

– Сэр, позвольте задать вам один вопрос, – выпалила девчонка, когда он увеличивал сегодняшние покупки и складывал их в сундук. Они снова были в кафе, где Снейп, выполняя обещание, накормил ее обедом из пяти блюд. Она съела все, до чего могла дотянуться, и завернула в салфетку оставшиеся булочки. Он сделал вид, что не заметил.

– Задавайте, Поттер, – равнодушно ответил Северус. Он чувствовал себя бесконечно усталым – а ведь это только начало.

– Почему я вам так сильно не нравлюсь? Я имею в виду, теперь-то понятно, но вы ведь с самого начала меня терпеть не могли. Как только увидели. Я еще не успела ничего сказать или сделать. Почему?

«Я всегда знала, что я особенная».

Я. Я. Я.

– Потому, Поттер, что я учился в школе с вашими родителями. Яблоко от яблони… это выражение существует и в магловском мире, и в нашем. Я уже был предубежден по отношению к вам. Ваш отец был самодовольным болваном, обожающим издеваться над слабыми. Олицетворение Гриффиндора, как его называли. Неумение мыслить дальше, чем на один шаг вперед, патологическая лень, наглость и самолюбование. Вы его точная копия – я имею в виду внешность. Да и характер тоже, как я понял из ваших выходок. Кроме того, он был подкаблучником. Полностью под контролем вашей матери. А она, хоть и училась в Гриффиндоре, была холодной стервой, манипулировавшей всеми вокруг. У нее мозг был побольше, чем у вашего отца, признаю. Полагаю, манера неуклюже язвить у вас от нее. Лучше бы вы переняли ее способности к зельеварению. Да, я был предубежден – но вы оказались именно такой, как я и предполагал. Теперь вы мне не нравитесь намного больше, чем в первый момент. И на сей раз – оправданно. Если вы попадете на мой факультет, я буду вынужден бороться с этим, хотя думаю, это безнадежно. В вашем возрасте личность уже сложилась, можно лишь скорректировать поведение. Если вы попадете на любой другой факультет – это будет не моя забота. В таком случае я буду наказывать вас только за наглость и нарушения школьных правил. Не сомневаюсь, их будет немало. Надеюсь, мне не придется иметь с вами дела – вы мне неприятны. Я ответил на ваш вопрос?

– Да, профессор Снейп. Сэр. Можете отправить меня домой?

– Конечно, Поттер. Держите свой сундук и билет. Первое сентября, вокзал Кингз-Кросс. Там все написано. Аппарейт!

***

Что, Северус, доволен? – думал он, стоя в саду Дурслей и глядя, как девчонка – спина прямая, подбородок задран – тащит сундук со школьными вещами к дому. Когда дверь за ней закрылась, он аппарировал к границам Хогвартса и медленно пошел к воротам замка. – Ты ее по-настоящему достал. Своих жалких родственников-маглов она, понятное дело, не слушала. Эванс и Поттер погибли в автокатастрофе, надо же такое придумать. Она и не верила. За сегодняшний день создала легенду о них, после лепета Дингла это оказалось просто. Целых три часа у нее была героическая семья. А теперь ты все разрушил. Мерзко ей. Противно. – Он сжал и разжал пальцы, стараясь не думать, как девчонка вздрагивала от каждого его слова, задирая нос все выше – чтобы не выкатывались слезы из глаз. – Все получилось, потому что ты сказал чистую правду, а она, похоже, чувствует, когда ей врут. Правда… странное оружие. Да, ее родителей ты терпеть не мог, да, она похожа на них, да, она наглая, циничная, импульсивная. Наконец – да, она тебя раздражает. Но ведь ты не сказал, что эти же качества восхищают. Что раздражение перемешано с восторгом и любопытством, что этот ребенок точно запомнится, выделится из общей массы. А ведь это тоже правда!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});