Ночью, в сиянии полной луны... - Ким Ньюман

Про Лиса они знали и прежде.

Порой в лунные ночи юные девушки, бывало, совокуплялись с Лисом. С Диего эти девушки были почтительными и послушными, как были бы с отцом или старшим братом своего возлюбленного, но с Лисом они бывали страстными, восторженными, счастливыми. Они носили зигзагообразные царапины как знаки отличия. Я замечал, что у некоторых старух тоже были похожие, давно зажившие отметины, и вспоминал порой о старце.

Отдавая Калифорнию, мексиканская сторона полагала, что избавляется от дикого края, где не прекращаются набеги индейцев, а остальное население представлено всего-навсего семью тысячами христианских душ и неведомым количеством дикарей. Они не знали, что девятью днями раньше англо по имени Джеймс Маршалл нашел в долине Сакраменто золото. За три года на эту землю хлынул поток из более чем двухсот тысяч человек. Не все вновь прибывшие были англосы из Штатов; здесь появились и большие шайки гамбузино — опытных мексиканских старателей, которые двинулись к северу от Соноры,[33] увеличивая население охваченного "золотой лихорадкой" края.

По преданию англосов, Маршалл ворвался в Форт Саттер, крича: "Золото, золото, золото!" На самом деле слово, которым он воспользовался, было чиспа, что по-испански значит "сверкающие крупицы". Во всем, что касалось золота, англосы ничем не отличались от испанцев. Конкистадоры дали Калифорнии[34] такое имя потому, что надеялись найти здесь золото, а мексиканцам удавалось находить в земле этот драгоценный яд задолго до того, как Маршалл взгромоздился на своего мула. В Неваде англо Комсток готов был уже забросить неудачное золотое месторождение, когда проезжавший мимо старатель-мексиканец сказал ему, что та голубоватая порода, которую он выкидывает прочь, говорит о том, что он наткнулся на богатейшую в мире серебряную жилу.

Золото и серебро — это яд. Я знаю это; однажды, много позже, американец по имени Рейд всадил в Лиса серебряную пулю. Порой я все еще прихрамываю, хотя прошло больше ста лет.

Пустынные земли вдруг наполнились людьми, словно принесенными внезапным ураганом. Я редко бывал один на охотничьих тропах. Я случайно натолкнулся на гамбузинос и скорее от скуки, чем по необходимости, сделался старателем.

Многие гордо заявляют о своих "испанских кровях", словно их предками были рико, рожденные на шелковых простынях в Мадриде и посланные в колонии на поиски фортуны и славы. Действительность же состоит в том, что, когда в тысяча восемьсот пятидесятом году Калифорния стала штатом, больше половины испаноязычного населения прибыло туда в предыдущие два года и это были гамбузино в поисках золота. Быть чикано не значит иметь что-либо общее с грандами Арагона или Кастилии; чикано — плоть от плоти потомков старателей, пеонов и индейцев.

Я был старателем, пеоном и индейцем.

Вместе с золотом пришли грабители. Множество привлеченных блеском золота и серебра мужчин и женщин, промышлявших тем, что они выкапывали из мешков других людей то богатство, которое те выкопали из земли. Поселки старателей бурлили от ярости и насилия, а потом, когда месторождение истощалось, превращались в города-призраки. Поселения основывали и покидали. Пустыни были усеяны разными пожитками, брошенными, когда они стали слишком тяжелы.

В конце концов старателей стало больше, чем земных богатств. На многих месторождениях гамбузинос добивались большего успеха, чем англосы, которые покидали Филадельфию или Кентукки ради мифического богатства, не удосужившись даже узнать, к примеру, как на самом деле выглядит только что добытое из земли золото. Многие думали, что выкопают сверкающие кирпичи, смахнут с них пыль и отнесут в банк.

Именно от этих людей я впервые услышал слово "гризер".[35] Именно этих людей впервые назвал словом "гринго".[36] Оба эти слова невозможно произнести без привкуса ненависти во рту.

Новорожденное законодательное собрание штата, поигрывая могучими мышцами, остававшееся за англосами, принимало законы под всякими казенными названиями, вроде Акта о гризерах в тысяча восемьсот пятьдесят первом году, который ограничивал права бедноты на то, чтобы столбить за собой участки земли, разводить скот или покупать землю. Разумеется, законы применялись избирательно. Рико и англосы сливались в объятиях, точно братья после долгой разлуки, при этом каждый норовил нашарить у другого кошелек. Дон патрон никогда не бывал похож на гризера.

Следовало ожидать, что плохо образованные англосы не сумеют разобраться в хитроумных положениях наших новых законов. Документы, хитро составленные так, чтобы склонить чашу весов на их сторону, были истолкованы на местах как дающие законное право убивать мексиканцев и грабить их имущество. В городах назначали шерифов и комитеты бдительности,[37] чтобы убивать и грабить.

При свете полной луны золото сверкает так же тускло, как серебро, как лица тех, кого я должен убить. Лис едва не ослеп от серебристо-белого сияния лиц среди огромного количества гринго. Диего быстро понял, что не сможет нанести визит всем, кто заслуживает зигзагообразной отметины на щеке.

Но все же я должен был попытаться.

Был такой человек, по фамилии Мурьета, звали его Хоакин.[38] Он жил, он умер, и он мало что совершил из того, что ему приписывают. Он был старателем, потом разбойником. Изгнанный со своей земли англосами, он совершал налеты на импровизированные банки горнодобывающих компаний, забирая золото, которое ему не позволяли больше добывать своими руками. Подобных ему было множество. Шерифы развешивали листки, предлагающие вознаграждение за всякого человека по имени Хоакин. Хоакинов было немало, и многие из них были бандитами. Когда гринго говорили "Хоакин", речь шла о более чем пяти людях, которых звали этим именем.

Я сам был печально известным Хоакином.

Еще один человек, по имени Соломон Мариа Пико, тоже был разбойником. Зачастую не могли решить, это дело рук Хоакина или Пико. Для гринго все мы были одинаковы. Заспиртовав голову Хоакина Мурьеты, они были удовлетворены. Он олицетворял всех нас, скорее легенда, чем человек. Голову "знаменитого разбойника" показывали публике по всей Калифорнии. В качестве дополнительной приманки демонстрировали руку еще одного "отъявленного грабителя и убийцы", Трехпалого Джека.

Но легенду нельзя убить, как человека. Я-то знаю. Многие были убеждены, что Хоакин Мурьета жив. И было много людей по имени Хоакин, готовых занять его место.

VII

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});