Наложница ледяного дракона (СИ) - Лоренц Катя

– Прекрати! Будешь выступать, я сделаю пометку, чтобы тебя перепродали другому хозяину. Надо же! Какая наглость! Ты смеешь выдвигать какие-то требования, повышать голос на главного мага императора! Иди и позови следующего. Ты так и остаёшься инферио.

– Ну что, землянка? – встретили меня ехидными улыбками инферио, во главе с Ту́рой. – Твоих подружек нет, а значит и защитить тебя некому, – она схватила меня за локоть и прошипела. – Готовься, ты ответишь за хамство подруг.

Я вернулась в наш корпус. Сев на матрас, смотрела на пустующие места, где только сегодня были мои подруги. А теперь никого. Так одиноко мне не было даже в первый день пребывания в этом мире. Я уткнулась в колени, хотелось заплакать, чтобы хоть немного стало легче на душе, но даже это не получалось. Что-то горячее и мягкое потерлось об мою ногу. Подняв глаза, увидела лысого кота.

Он, немного склонив голову набок, смотрел на меня своими раскосыми глазами лимонного цвета, подергивая большими ушками.

– Привет, красавец, – погладила его по горячей коже, на ощупь напоминавшей замшу. – Я не видела тебя раньше.

Кот лег на колени, мурлыкая и потягиваясь, словно чувствуя как мне сейчас нужна поддержка. Но услышав приближающиеся шаги, встрепенулся и ушел, подняв голый хвост.

– Аня, хватит отдыхать! – прикрикнул в Карима. – Скоро урок начнется.

Я зашла в класс в числе первых. Последними пришла Ту́ра и компания. Урок у нас проводила Карима. Выдала свёрнутые толстые листки и чернила с перьями. Прописывала буквы на листке, потом просила повторить нас.

– Молодец, Аня. Красиво пишешь. Будешь продолжать в том же духе, я порекомендую тебя в сервус, – похвалила она. Ту́ра стрельнула в меня злобным взглядом и провела пером по шее. Междумировой жест, думаю, смысл я уловила.

Потом был урок танцев. Девушки водили хороводы, поднимая под музыку руки.

– Отлично, Аня. Как вы наверняка слышали, скоро император устроит праздник. От каждого сектора будут выступать девушки. И я выбрала, – Карима перечисляла девушек, среди которых оказалась я.

– Фемина, я хочу отказаться, – покосилась на посиневшую от злобы Ту́ру.

– Ты не можешь. Забыла? Выполняешь всё беспрекословно.

– Но… – неужели она не понимает, что просто топит меня.

– Не обсуждается!

После урока, шла позади инферио, невольно слушая их беседы.

– Это несправедливо, Ту́ра! Ты должна была пойти, а не землянка. Там, возможно, будет император! Это же такая честь!

– Ещё не вечер, девочки.

Ту́ра явно что-то затеяла. Мне нужно держать ухо востро. Атмосфера накалялась с каждой минутой. Напрягают эти косые злобные взгляды, перешёптывания за спиной.

Целый день находилась в напряжение, всё время ждала подвоха.

Ночью, лёжа под одеялом, старалась не уснуть, но сон всё равно меня сморил.

Проснулась от нехватки воздуха. На моём лице была подушка и кто-то отчаянно давил на неё.

– Я же говорила, землянка, ты у меня получишь! – я забрыкалась, пытаясь скинуть Ту́ру. – Сдохни! – зло прошипела она, сильнее придавливая к моему лицу подушку.

От нехватки воздуха казалось, что голова надувается как воздушный шарик, а лёгкие жжет. Я словно чувствовала дыхание смерти в затылок.

Никто не поможет. Не спасет.

Да что они за нелюди такие? В комнате около полусотни девушек и никто слова против не скажет. На их глазах убивают человека!

Вся жизнь проносится перед глазами. Мамин поцелуй в щеку, когда она впервые ведет меня в школу, её взгляд полный гордости, когда я показываю золотую медаль. Подружки, вечеринки, смех. Походы за ручку в кино с понравившемуся Мишей Котовым. Мои бесконечные зубрёжки, занятия, подготовки к институту. Сколько всего я опустила в жизни. И что? Это всё? Конец? Умру в чужом мире, в чужой стране и даже мама не придёт на мою могилку? Мне так безумно жаль себя.

Вдруг, раздается грозное кошачье рычание. И визг Ту́ры. Больше ничего не давит мне на шею.

Отбросив подушку закашливаюсь, делаю рваные вздохи, словно учусь дышать заново.

Отскакиваю от враждебного клана инферио.

– Вы ненормальные! Нелюди! Ты, Ту́ра, чуть меня не убила! И за что? За то что меня похвалила Карима?! А вы! – уставилась ненавидящим взглядом на других девушек, – просто сидели и смотрели?! – те как статуи замерли, ни грамма стыда, ни капли вины. – А что, если завтра тебя, тебя, тебя, – по очереди тыкаю в девушек, – заметит Сэт, или похвалит Карима? Ваша в попу целованная лидерша не побрезгует, убьет и вас! – они как по команде открыли рот и уставились на Ту́ру.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Ничего личного, землянка. Выживает сильнейший. Так устроен мир.

– Глупости! Для того чтобы убить спящего человека, не нужно быть сильным. Это трусость! Зависть! Всегда найдется кто-то лучше, умнее, красивее. Всех убивать будешь?

– Надо будет – убью! Но проложу себе дорогу к покоям Сэта.

– Пойдешь по кровавой дорожке? – она непринужденно пожала плечами. Цинизм этих людей меня просто поражает.

– Что здесь происходит? – прогремел строгий голос Каримы.

– Она хотела меня убить, – показываю на ехидно ухмыляющуюся Ту́ру.

– Это правда? – спросила Карима у других.

– Да нет.

– Землянке просто кошмар приснился.

– Инферио Аня! Прекрати наговаривать на моих подопечных. Ложись спать, – я снова задыхаюсь, но уже от чувства несправедливости. За косой взгляд, и не так сказанное слово, грозят розгами, а если тебя попытаются убить, никто ничего делать не будет. Даже не захотят разбираться.

– Вот ты где! Персик, – Карима посмотрела на кота возле моих ног. – Асхат тебя по всему дворцу ищет.

– А чей это котик?

– Императора. Он его очень любит, – Карима потянулась к коту, но тот зашипел, и завилял хвостом. – Он такой своевольный. Никому не позволяет себя гладить, трогать. Вон Ту́ру поцарапал. Так что извини, Ту́ра. Из дополнительного списка танцовщиц для гостей я тебя убираю.

– Это нечестно! – Ту́ра сжала кулаки и гневно топнула ногой.

– А теперь спать.

– Я не лягу! Стоит только уснуть, то уже не проснусь!

– Аня! Я тебе уже говорила, что будет за непослушание! – смирившись, легла. Персик тут же устроился на моей шее и предупреждающе посмотрел на Ту́ру.

– Надо же! – всплеснула руками Карима. – Кроме Сэта никого ведь к себе не подпускал.

Среди ночи Персик снова зарычал, и я увидела тень девушки, возвращающуюся на свой матрас.

– Ничего. Каждую ночь он не сможет тебя охранять.

А и правда! Не спать вечно я тоже не смогу. Нужно срочно рвать когти отсюда.

Меня освободили от тяжёлой работы. Велели заниматься исключительно танцами. То, что танцевали девушки, было не сложно, но моя душа тянулась к восточной музыке. Я ждала Кариму и преподавателя по танцам вместе с музыкантами и не отходящим от меня котиком. Напевала мотив восточной песни. Вдруг услышала её от музыканта. Она играла на инструменте, похожем на нашу флейту.

– Красиво.

– Это музыка твоего мира? – спросила девушка.

– Не мира. Одного народа. Я занималась раньше танцами. На Земле. Очень по ним скучаю.

– Хороший, видимо, народ. Такая мелодию только из чистой души исходит. Покажи как ты танцевала, – кивнула.

Вышла на середину комнаты, музыка волнующая, чувственная, проникает в душу захватывает каждую клетку. Она словно пропитана тоской по родине. Плывет, увлекает за собой в чуждый мир. К флейте присоединились барабаны.

– Быстрее, – прошу я, кружась, прячусь в облаке платка. И когда она заканчивается, оседаю на пол.

Сердце бьётся быстрее. Молю о невозможном. Прошу, чтобы открыв глаза, я снова оказалась в зале института. Но этого не происходит.

– Замечательно! – восторгается Карима. – Что это за танец?

– Танец живота.

– Вот его и покажешь на празднике, – призадумываюсь.

– Хорошо. Но мне нужен мой костюм. Тот, в котором я пришла сюда.

– Он же такой неприличный!

– Или в нем, или я не буду танцевать, – Карима осуждающе цокает языком.

– Упрямица. Ну ладно. Думаю, Сэту и его гостям понравится.