Абсолютное зло - Александр Мазин

– Ах, Дашенька, когда же мы с вами в «Шанхай» пойдем? – осведомился он, демонстративно игнорируя Юру.

– Филя, я же сказала, что не люблю китайскую кухню.– Даша фамильярно похлопала по пятнистой спине.– Дверь открой.

На Невском было жарко. И многолюдно, несмотря на жару.

Даша надела темные очки, одернула платье:

– Как я выгляжу?

Тонкая талия обвита плетеным поясом. На ногах такие же, в тон, плетеные туфельки, золотистая коса оттягивает затылок.

– Ошеломляюще! – Юра улыбнулся.

– Как Альбина?

– Круче!

– Это ты врешь! – засмеялась Даша.– С моей плебейской мордочкой!

– А глаза у тебя синие, как сон! – патетически произнес Юра.– Правда, за очками не видно.

– А что видно?

– Ноги,– сказал Юра.– У твоей Альбины, заметь, юбки значительно длиннее. Куда пойдем?

– Туда! – Даша махнула рукой в сторону Фонтанки.– Ты есть хочешь? Нет? Тогда купи мне мороженое!

– Блин! – хрипло сказала Светка.– Какая я стала тощая! Дай попить!

Слава протянул ей початую бутылку пива. Теплая жидкость вызвала у Светы приступ тошноты, но она справилась, влила в себя все до конца. Чуток полегчало.

– Ну как прошло? Нормально? – спросила она и только сейчас заметила, что ее Слава вроде бы слишком угрюм. Обычно после Черной службы ее дружок пребывал в умиротворенно-расслабленном состоянии.

– Ты что, ни хрена не помнишь? – мрачно спросил Слава.

– Не-а.– Светка почесала между ног, подошла к окну: какие-то гаражи, бурьян.– Это мы где? – спросила она.– И где остальные?

– В п…! – буркнул Слава. Он сидел, скрестив ноги, на самодельном топчане, застеленном грязным одеялом.– Ты точно ничего не помнишь?

– Да что ты пристал! – обиделась Светка.– Сказала – не помню! Николай где? Как трахать, так впереди паровоза, а как ломак снять – хрен! Где Николай, спрашиваю? Мне колеса нужны!

– Потерпишь.

– Да пошел ты! Всё! Я домой иду!

Светка направилась к двери, но Слава, вскочив, перехватил ее:

– Стой, дура! Куда ты поперлась голая?

– А? – Светка удивленно посмотрела на свои груди.– И правда. А где мои шмотки?

– Нету!

– Тогда давай мне свои штаны! – Светка дернула за ремень его джинсов, расстегнула молнию.– Во блин! – удивилась она.– Ты чё, ночью не натрахался?

Слава молча освободился от одежды, так же молча завалил ее на топчан. Светка лежала неподвижно, глядела в потолок. По потолку ползали мухи.

– Ну, ты кончать будешь или как? – спросила она.

– А ты?

– А мне по фигу.

– То есть как? – Слава остановился.

– А так,– Светка разогнула ноги, покачала грязными пятками.– Не о-щу-ща-ю. Чё стал? Давай, мне без разницы.

Слава целую минуту пристально глядел на осунувшееся лицо подруги. Так пристально, что она забеспокоилась:

– Э, Славик, ты чего?

И тут он ей врезал.

«…На встрече в заранее условленном месте источник сообщил, что ему стало известно о связи фигуранта с одним из работников морга Четвертой горбольницы по фамилии Гунин. По внешним признакам уверенно установить принадлежность Гунина к кругу разрабатываемых затруднительно, но допустить такую вероятность, учитывая манеру держаться, а также конспиративность, проявленную Гуниным при проведении встречи, вполне возможно. Источник сообщил также, что Гунин пользуется мобильным телефоном. Проведенная проверка показала, что телефона, зарегистрированного на фамилию „Гунин“,– нет. Возможно, использовано подставное лицо или же номер оформлен за рубежом».

Справка: Информация в отношении Гунина первичная, представляет оперативный интерес.

Мероприятия: По получении установочных данных Гунина дать задание на квалифицированную установку силами сотрудников ОПУ.

Из рапорта майора Д.

Резолюция: Информация интересная. Взять Гунина в активную разработку.

Приписка: На Гунина заведена разработка под условным наименованием „Нибелунг“. №… от …»

Глава девятая

После тренировки все рассыпались на группы: кто в метро, кто на трамвай-троллейбус. Юра с Федей обычно отделялись от остальных и шли прогуляться, поговорить. Времени на общение у обоих оставалось немного. У Кузякина – работа, у Матвеева – экзамены.

В этот вечер Кузякина не было – вечерняя смена, и Юра решил воспользоваться моментом.

– Прогуляемся? – сказал он, хлопнув Славу по плечу.

– Надолго? – настороженно спросил Слава.

– На пару слов.

– Ну давай.

Они отделились от остальных, свернули во дворы. Юра молчал, думал, как начать.

– Не знаешь, когда сэнсэй вернется? – спросил Слава.

Матвеев пожал плечами.

Еще минута тишины.

– Ты просто так меня позвал или дело какое? – не выдержал Слава.

– Дело,– ответил Юра.– Федька говорил, ты с ним о чем-то оккультном хотел потолковать?

– Было,– согласился Слава.

Внутри ёкнуло: «Работает! Только подумал – и он сам пришел! Вот что значит истинная Сила!»

Но, боясь спугнуть, ответил осторожно:

– Твой дружбан сказал: ему неинтересно.

– Ему – нет,– кивнул Матвеев.– А мне – да…

Теперь Славе трудно было представить, как он жил раньше. Словно слепой был. Теперь он прозрел. И увидел, кто по-настоящему правит миром. Вот тетка идет навстречу, толстая, как свинья. Это потому что пожрать любит. А девчонка рядом с ней – сиськи вперед, волосы красные, губы красные: этой выпить и потрахаться. А вот этому мужику – просто выпить. Побольше и почаще. А эти пацаны приключений ищут. В пятак кому двинуть…

– Здорово, Славик! Как твое ничего?

– Здорово, Буц! Привет, Химик! Нормально.

– А чего на тусовку не пришел? Классно играли!

– Тренировка. Ладно, пока. Некогда.

Отвалили. Сигаретки, пивко. Химику Слава полгода назад зуб выбил. Вздумал Светку клеить. Слава ему сказал вежливо – не понял. Потом понял. Когда фиксу вставлял. Теперь под блатного косит, придурок. При встрече сразу руку тянет. Дружбан, блин. Все – одинаковые. Все хотят получать удовольствие. Жрать, пить, трахаться, колоться. Все хотят ловить кайф. Но никто не понимает, почему так. Глупые христиане думают, что это грех, и бегут в церковь. Покаются и опять ищут, где кайф словить.

И только избранные знают, почему так. Избранные, такие, как Слава, знают – никакого греха нет. И закона тоже нет. Сказал умный человек: «Делай, что хочешь. Вот и весь закон». Удовлетворяй свои желания сейчас и не позволяй никому на тебе ездить. Люди рождены хищниками. А если кто-то хочет стать овцой – его сожрут. Лично он, Слава Плятковский, овцой не будет. И точка.

Подходя к подъезду, Слава на всякий случай глянул на свои окна. Шторы на кухне задернуты. Значит, все в порядке. Если бы его ждали менты, мать раздвинула бы шторы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});