Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прежде чем продолжать, он подождал, пока не затихнут аплодисменты.
– Она заставляет нас не забывать о том, что мы все живем в одном мире, что нам нужно помочь этим бедным испуганным людям… этим детям, на головы которых обрушиваются бомбы… Им, конечно, больше всего хочется, чтобы их оставили в покое, но оставить их в покое значит обречь их на верную гибель.
Патриция была тронута. Доктор между тем продолжил:
– Всех нас, собравшихся здесь сегодня вечером, объединяет одно: забота о ближнем. – На мгновение умолкнув, он с улыбкой окинул взглядом сидящих за столом. При этом он успел заглянуть в глаза каждому. – Я благодарю вас за вашу поддержку. Да благословит всех вас Господь!
После того, как затихли аплодисменты, Патриция смущенно поднялась с места. В зале воцарилась напряженная и почтительная тишина.
– Том, – мягко начала она. – Вам не нужно нас благодарить. Напротив, это мы должны поблагодарить вас. Мы остаемся в безопасности и живем в комфорте, а вы ежедневно рискуете жизнью в охваченной пламенем войны стране. – Она подняла бокал. – Я пью за доктора Томаса Кигана и за удивительные дела, которые он совершает!
– За доктора! За доктора! – разнеслось по всему залу. Поставив хрустальный бокал, Патриция продолжила свою речь.
– Мужчины, собравшиеся за этим столом, уже доказали свою корпоративную и личную щедрость. Но и нам, женщинам, не след отставать от них.
Подняв руку к горлу, она прикоснулась к застежке своего ожерелья. Сняла его, подержала в руке, любуясь тем, как играет пламя свечей в гранях бриллиантов.
– Вот моя лепта. Прошу вас присоединиться. Она положила ожерелье на стол.
Молчание прекратилось, обеденная зала взорвалась оглушительными рукоплесканиями. Затем статная дама почтенного возраста поднялась со своего места, сняла с руки браслет с изумрудами и положила его на стол возле ожерелья Патриции. Другие женщины последовали ее примеру. И скоро стол весь искрился драгоценностями всех названий, форм и достоинств.
Патриция украдкой посмотрела на Тома – в глазах у него были слезы.
Торжественный ужин затянулся, и, прощаясь с гостями, Патриция испытывала облегчение.
Том все еще сидел за роялем. Он удалился к инструменту, когда подали кофе. Джоанна уговорила его сыграть что-нибудь Коула Портера. «Ты забралась в меня…», – пел он, и взгляд его настойчиво искал при этом Патрицию, которая с трудом удерживалась, чтобы не раскраснеться.
Люди не торопились расходиться по домам – верный признак того, что вечер удался на славу. Принеся посильную жертву, чтобы помочь тем, кому повезло в жизни куда меньше, они теперь испытывали гордость и самоуважение. Патриция улыбалась – кое-кто из дам расстался со своими побрякушками с явным неудовольствием, но зато детское отделение было теперь гарантировано. Овчинка стоила выделки.
Джоанна, расставшаяся в благотворительных целях со своею убранной рубинами диадемой, уходила последней.
– Дорогуша, – сказала она в дверях, – у меня возникло искушение расстаться с этим браслетом. – Она прикоснулась к массивному золотому браслету с бриллиантами у себя на запястье. – Но уж больно тяжело он мне достался. – Затем она влажными губами чмокнула Патрицию в щеку и, глядя на Тома, громко шепнула ей на ухо. – Жирный кусок ты себе отхватила! Одобряю!
Патриция, проводив последнюю гостью, вернулась в гостиную.
– Все, я надеюсь, ушли? – поинтересовался Том.
– Да, наконец-то. Может быть, немного коньяку?
– Нет-нет, я и так порядочно набрался.
– Тогда кофе?
– Больше всего мне хотелось бы немного поспать.
– Ну, конечно, вы, должно быть, очень устали.
Но он и не думал подняться из-за рояля. Вместо этого, Том принялся наигрывать, подпевая себе: «Ночью и днем лишь об одном…» Оторвав руки от клавиш, он повернулся лицом к Патриции.
– Любимая песня моей матушки. Она была учительницей музыки и научила меня играть на рояле.
– А я и не знала, что вы так хорошо играете… как настоящий профессионал.
– А я и был профессионалом. Учась на медицинском факультете, я подрабатывал, играя в барах.
Он встал, потянулся.
– Мне пора. Я и так наверняка злоупотребляю вашим гостеприимством.
– Да что вы!
Она пошла вслед за ним в вестибюль, изо всех сил желая придумать что-нибудь, что могло бы заставить его задержаться. Коньяк она ему уже предлагала, кофе тоже…
У дверей он взял ее за руку.
– Как мне отблагодарить вас?
– Да что вы!.. Это я должна благодарить вас за то, что вы вдохнули смысл в мою жизнь… ведь деньги деда – это такая обуза. Мне хочется сделать куда большее.
– И большие дела тоже вполне возможны.
– Позвольте мне помочь вам.
Они застыли на месте, глядя друг на друга.
– Вы мне очень понравились, – сказал он, легонько прикоснувшись к ее щеке.
Сердце у нее в груди затрепетало, но слова, которые она отрепетировала заранее, так и не были произнесены.
Затем его руки обняли ее. Его губы, нежные и мягкие, прижались к ее губам.
Патрицию начало охватывать неудержимое волнение, но он внезапно отпрянул.
– В чем дело? – в ее голосе появилось недоумение.
– Я не имею права. – Он стиснул ее лицо ладонями. – Я не имею права вовлекать вас в мою жизнь прямо сейчас.
– Ох, Том, ну, пожалуйста…
Он нежно прикоснулся пальцем к ее губам.
– Когда мое дело будет закончено… через год…
Ей хотелось услышать еще что-нибудь, но он только поцеловал ее, легким, как птичий пух, поцелуем, и захлопнул за собой дверь.
Патриция поднесла руку к губам – она все еще ощущала на них его прикосновение, потом глубоко вздохнула. Она поднималась по лестнице, словно парила под облаками.
Как чудесно встретить человека, с которым можно поговорить, кого можно послушать; человека, вовсе не заинтересованного в приумножении собственного капитала; человека, настолько не похожего на Дж. Л., настолько не похожего на всех, кто ее окружал.
Она полюбила его. Она была убеждена в том, что по-настоящему полюбила. Том нравился ей во всех отношениях. Возможно, все произойдет уже при следующем свиданье. Да. Когда он вернется из Ливана нынешней осенью, она пригласит его к себе на ферму, – а ведь на свете нет лучшего места для того, чтобы предаться чуду любви.
Глава II
ЛИССАБОНСеребристый изящный «феррари», то вписываясь в поток автомашин, то вырываясь из него, мчался по оживленной дороге № 249, ведущей в Долину миндаля, к северу от Лиссабона. Эмилио Фонсека, положив руку в кожаной перчатке на руль, умело вел машину, его взгляд был устремлен прямо вперед. Мигель Кардига сидел на пассажирском сиденье.
- Последнее танго в Бруклине - Кирк Дуглас - Современные любовные романы
- Агония - Юлия Столярова - Современные любовные романы
- Лжец. Мы больше не твои - Анна Гур - Периодические издания / Современные любовные романы
- Мой профессор - Р. С. Грей - Современные любовные романы / Эротика
- Девочка, я тебя присвою. Книга 1 (СИ) - Безрукова Елена - Современные любовные романы
- Мне страшно любить тебя (СИ) - Эммануэль Ласт - Современные любовные романы
- Измена. Сохрани меня [СИ] - Яна Таран - Современные любовные романы
- Дочь партизана - Луи де Берньер - Современные любовные романы
- Сегодня вечером и всегда (сборник) - Нора Робертс - Современные любовные романы
- Пороки моего мужа - Айрин Лакс - Современные любовные романы