Люди-зомби. Они среди нас - Михаил Бубличенко

Глобальный — 1) относящийся к территории всего земного шара, охватывающий весь земной шар, всемирный; 2) всесторонний, всеобщий, универсальный.

Энциклопедический словарь.

«Наша эпоха не просто революционная: мы вошли в фазу новой метаморфозы всей человеческой истории. Мир стоит на пороге трансформации, которая по своим историческим и человеческим последствиям будет более драматичной, чем та, что была вызвана французской или большевистской революциями… В 2000 году признают, что Робеспьер и Ленин были мягкими реформаторами».

Збигнев Бжезинский, 1968 год.

Сегодня происходит очевидная попытка построения единой наднациональной формации. Все чаще можно слышать о том, что глобализация есть объективный и необратимый процесс, но трудно отыскать где-либо точное значение данного термина: складывается впечатление, что то ли его от нас с неясной целью утаивают, то ли всяк его трактует по своему, и единого мнения пока не сложилось. По крайней мере, в солидных словарях такового не содержится.

Однако есть определение слова глобальный, приведенное в самом начале, и из него можно заключить, что глобализация есть некий процесс, который охватывает весь земной шар, иными словами, всемирный. Таким образом, само по себе данное слово вообще лишено смысла, если не добавить к нему указание конкретного объекта, который, собственно, «глобализируется» (например, сфера информационных или высоких технологий, юридическая система, система безопасности и т. д.). При этом совершенно ясно, ни один из указанных выше предметов не вызвал бы к жизни все громче заявляющего о себе движения «антиглобалистов», кроме одного, к тому же реально единственного: глобализация власти.

Возможные последствия такого рода глобализации дают не слишком большой простор для фантазии: это может означать либо захват власти в масштабах планеты ограниченным кругом лиц, претендующим на мировое политико-экономическое господство, либо просто, как у Оруэлла в «1984»: создание всемирной тоталитарной диктатуры. Которая, заметим, быть гуманной и отвечать интересам всего человечества не может по определению — отчего и вспоминается тут именно Оруэлл. Да, собственно, все ясно уже потому, что известны те, кто особенно яро провозглашает необходимость грядущей глобализации, расписывая те демократические блага, которые она, якобы, с собой несет. Это, разумеется, США. Их навязчивый сервис (в общемировом масштабе) по части внедрения что своей культуры, что пресловутой «демократии» — о которой понятия у американцев, самое малое, весьма своеобразные — широко известны.

Как же, как же. Словами нынешнего президента, Дж. Буша, суть «прекрасного нового мира» (по американскому образцу, естественно) выражена вполне доходчиво: «Это великолепная идея: новый мировой порядок, в котором разные народы объединяются друг с другом ради общего дела, для осуществления всеобщих стремлений человечества — мира и безопасности, свободы и правопорядка… Только Соединенные Штаты обладают как моральной выносливостью, так и средствами для того, чтобы поддерживать его». Как именно поддерживать — тоже знаем. Югославия, превращенная в полигон по отработке технологий защиты демократии — яркий тому пример. Особенно впечатляет планомерное уничтожение православных храмов и часовен, а также тот факт, что в дни великого поста на боеголовках американских ракет появилась надпись «Счастливой Пасхи!» Или варварские бомбардировки Ирака, в результате которых гибли мирные жители и тот кровавый хаос, который воцарился теперь в стране. Зато нефть «мировому лидеру» идет бесперебойно. И американское правительство открыто заявляет: «…Мы надеемся, что все страны извлекут для себя уроки из этой военной акции…». То есть урок такой: в ближайшем будущем любое независимое государство может оказаться в положении Ирака, коль скоро этого потребуют интересы «демократии».

Збигнев Бжезинский был одним из первых идеологов глобализма, как цельной концепции. Сегодня большая часть глобальных инициатив (в том числе, и в России) реализуется на деньги Всемирного Банка и Европейского банка реконструкции и развития, а суть идеологии глобализма предельно ясна: устранение любого лидера, который бы осмелится встать на пути глобального планирования.

Выше уже упоминались прозрения братьев Стругацких, в частности, их «Обитаемый остров». Общественно-государственная система, власть которой основана на сети башен для ретрансляционных пси-поля, которое превращает граждан в послушных рабов, лишенных способности реального восприятия. По сути, зомби. Так что, присмотревшись несколько внимательнее к проблеме глобализации, легко понять, какое именно отношение имеет она к предмету книги, зомбированию.

Прежде всего, послушаем все того же несравненного мистера Бжезинского — он, бесспорно, один из ведущих и при том весьма откровенных идеологов глобализации, как «светлого будущего всего человечества». В своей книге «Технотронная эра» Бжезинский пишет: «…современное общество переживает информационную революцию, основанную на развлечениях и массовых зрелищах (например, бесконечные телепередачи о спортивных состязаниях), которые представляют собой еще один вид наркотиков для масс, становящихся все более бесполезными».

И далее:

«В то же время возрастут возможности социального и политического контроля над личностью. (…). Скоро станет возможно осуществлять почти непрерывный контроль над каждым гражданином и вести постоянно обновляемые компьютерные файлы-досье, содержащие помимо обычной информации самые конфиденциальные подробности о состоянии здоровья и поведении каждого человека. Соответствующие государственные органы будут иметь мгновенный доступ к этим файлам. Власть будет сосредоточена в руках тех, кто контролирует информацию. Существующие органы власти будут заменены учреждениями по управлению предкризисными ситуациями, задачей которых будет упреждающее выявление возможных социальных кризисов и разработка программ управления этими кризисами. Это породит тенденции на несколько последующих десятилетий, которые приведут к Технотронной эре — диктатуре, при которой почти полностью будут упразднены существующие ныне политические процедуры». Всем выступающим против электронизации и компьютеризации государства говорят: «да какое отношение имеет этот чисто технический процесс к духовно-нравственной сфере?»

Но отношение становится более понятным, если рассмотреть смысл данного явления и новейших компьютерных технологий вообще в плане их деструктивного влияния. Как ни крути, а это касается элементарной свободы личности. Сегодня система, превращая человека в объект информации, понукает его к исполнению необходимых предписаний путем внедрения в психику заранее высчитанных, «оптимальных» моделей миросозерцания и поведения.

Система сегодня не уничтожает личность так, как грезилось это Дж. Оруэллу, но просто растворяет ее, обращая в ничто. Всеобщая отчужденность людей друг от друга в сегодняшнем мире суть внутреннее непризнание «чужого», отрицание в нем личности в сопоставлении с собой, а значит и отказ признать в нем равного, а отсюда — и полное безразличие к его судьбе. Но безразличие — штука опасная. «По мне, что есть он, что нету; век бы его и не видеть». То есть не хочу видеть. А из «не хотеть видеть» произошло «ненавидеть». И если отчужденность и безразличие принимают тотальный характер, то ничего нет странного в том, как сильно мы все сегодня озабочены ненавистью — неважно, что кто-то к инспектору дорожной службы, а кто-то — к евреям; важно то, что ненависть подразумевает гнев и жажду уничтожения, а метафизически такая жажда уже есть убийство — ни более и не менее. Но рамки таковы, что за них вынесены, как лишний хлам, вообще любые заповеди: ведь какому бы богу человек не молился, они, в общем-то едины.

Как говорил Достоевский, «коль бога нет, то все дозволено». Система говорит: все на свете дозволено, и даже сверх того… Какие выводы?

В большей или в меньшей степени присутствуют в каждом из нас и отчужденность, и безразличие, и много еще чего — но сегодня этой самой степенью определяется успех человека в условиях системы. Безразличие есть причина непонимания между людьми. Непонимание же при нежелании понять — корень жестокости, равнодушия ко всему и вся, презрения к возвышенному и духовному (потому что брехня это все, а правда — инстинкты и выживание). Система состоит из людей, и общество всеобщего отчуждения есть отражение состояния таких институтов, как государство, власть, закон и все такое прочее.

Это не есть ни нормальное состояние общества, ни результат его эволюции. Но отказ от общения ради укола и от любви ради секса не кажутся в наши дни безумием.

И «Обитаемый остров» Стругацких начинает представляться книгой прямо-таки оптимистической — по той простой причине, что в описанной там системе есть хотя бы пусть с великим трудом и большой кровью, но все же уязвимые места. Чего не скажешь о системе, черты которой вся яснее вырисовываются сегодня.