Какого цвета ваша боль? (СИ) - "Волосинка на губе"

Долбаёбы.

Но я решительно ничего не делаю. Наблюдаю, как девка смотрит на него с отвращением, как жирный сминает ткань ее платья. Ей неприятно. В какой-то степени, меня это даже удовлетворяет, вот только всё должно быть по моим правилам.

«О нет, парень, сегодня неприятности ей буду доставлять только я.»

Подхожу нарочито медленно и с лёгкостью скидываю его руки. Она поднимает взгляд полный благодарности, но тут же меняется в лице, признав во мне своего “спасителя”.

Должен признать, что её ногти в моей руке не то, что я ожидал, девчонка оказалась сильнее, чем я думал. Так даже интереснее. Я всё сильнее сдавливаю её кисть. Хрустит. Этот звук ещё сильнее подстёгивает желание уничтожить эту дуру.

Тонкую талию, словно железный пояс, защищает мышечный корсет от моей хватки. Большим пальцем я чувствую, как напрягаются её мышцы пресса, и с трудом борюсь с желанием сломать её пополам. В прямом смысле.

Пришло время.

Направляюсь следом за ней к заднему выходу во двор. Мимолетно бросаю взгляд на кисть. До мяса. До костей. Виднеются красные полукруглые порезы от ее ногтей, но кровь только начинает проступать. Это даже заводит.

Я люблю боль.

Прислоняюсь к кирпичной стене здания. Закуриваю сигарету и смотрю прямо на нее, пусть только попробует завалить эту операцию. Слышу стоны. Похоже, кто-то решил потрахаться прямо здесь. Дебилы.

Дивергент пьет и непрерывно смотрит мне в глаза.

Сука.

Разгибается, и я вижу, как от стекающей воды твердеют горошины её сосков, она ловит мой взгляд. Понимает, что я заметил. Сейчас бы поставить её на колени и занять её ротик своим членом. Усмехаюсь.

«– Эрик, саперы сканируют территорию Искренности. На заднем дворе непробиваемая линзой коробка. Она в домике. Уводи всех оттуда.»

И без него, блять, знаю, что нужно делать. Быстро направляюсь в сторону будки, чтобы вытащит так не кстати решивших поебаться малолеток. Боковым зрением вижу, как девчонка смотрит себе под ноги, поднимает на меня взгляд…

Взрыв.

***

Открываю глаза. Я в лазарете Эрудиции. Синие стены выдают себя.

Резко сажусь. Голова слегка кружиться, но особенно действует на нервы писк каких-то приборов. Выдёргиваю из руки капельницу. Суки, напичкали каким-то дерьмом. Я раздражённо морщусь, осознание произошедшего доходит медленно и чем больше я понимаю, что случилось, тем злее становлюсь.

В палату забегает молодой Эрудит в идеально чистом халате.

– Вы должны лежать, Вам… – он подбегает, но договорить не успевает, так как я, подорвавшись с места, с чувством хватаю его за шкварник.

– Где Джанин? – встряхиваю сопляка, что бы дошло всё с первого раза.

– Эрик, не стоит убивать моих сотрудников, – а вот и сама стерва объявилась.

Отпускаю трясущегося Эрудита, который что-то лепеча, выбегает из лазарета. Джанин же садится на койку, на которой минуту назад лежал я.

– Я очень рада, видеть, что ты в норме. Моя дочь спасла тебе жизнь.

– Спасибо не дождешься, – я рычу от злости, но стараюсь не терять профессионализма. – Потери есть?

– Двое из Дружелюбия, которые так некстати оказались неподалёку. Взрыв был мощный, они вряд ли что-то почувствовали.

– На это мне глубоко насрать, – я направляюсь к двери. – Где Макс?

– В данный момент, он разговаривает с Мирой, – слышу, что она следует за мной, – Я провожу тебя.

Мы поднимаемся на лифте в пентхаус Эрудиции. Когда эта фракция была моим домом, то верхние этажи были оборудованы под спортзал, в который никто не ходил, кроме меня.

Сейчас, я так понимаю, Джанин обустроила там свою квартиру.

Нас встречает огромная гостиная в синих, голубых и белых тонах. Окна в пол тянутся по всему пентхаусу, открывая вид на разрушенный Чикаго. Завораживает. Особенно остро чувствуешь, что в прошлом произошло нечто действительно ужасающее, нечто великое. И руины города напоминают тебе об этом, каждый раз, когда ты смотришь вниз.

На большом полукруглом диване сидит Макс, а рядом с ним девчонка, в изрядно порванном синем платье. Сидит и кутается в плед. Мне кажется, что на ней ни царапины, но как только я откидываюсь на диван, краем глаза вижу, как её спина располосована, вся в разрезах, которые за столь не долгое время уже запеклись кровавыми коростами. Я хмурюсь. Слишком быстро для обычного человека.

– Завтра я жду отчета от ваших саперов и всех камер видеонаблюдения, – Джанин закурила, сев рядом с Максом.

– Непременно, – Макс поспешно встаёт, словно ему неприятно общество этой женщины и поворачивается к Дивергенту. – Мира, ты большая молодец. Ты спасла нашего лучшего бойца, – он искоса поглядывает на меня, ждёт реакции.

Я кривлюсь от отвращения. Сука, как же я жалею о том, что она меня закрыла. И при этом не сдохла.

– Это моя работа, – сидя сзади неё, я не могу видеть выражения её лица, но по голосу эта тварь точно улыбается.

Я встаю следом за Максом. Отмечаю, что ткань её платья разорвана практически до самого бедра, открывая вид на черные ремни, к которым закреплены ножны. Откуда у неё это? Такие вещи можно получить только работая на Бесстрашие. Она замечает мой пристальный взгляд и поспешно накрывает ноги пледом.

Из квартиры я выхожу не оборачиваясь и не прощаясь.

***

По дороге домой, что-то никак не даёт расслабиться. Из головы не выходит её растерзанная взрывом спина. Мне невыносимо хочется добавить несколько надрезов от себя. Хочется почувствовать, как нож медленно разрывает тонкую кожу, и эти маниакальные мысли никак не хотят улечься.

– Думаю, в Бесстрашии завелась крыса. И не одна, – Макс курит в открытое окно машины.

– Ты про то, что взрывчатку подложили после того, как была проверена территория? – Макс недовольно морщится. – Надо проверить твою теорию, но нельзя откидывать и другие фракции. Все знали, что мы готовим операцию, – я с силой сжимаю руль, до боли в руке, на том месте, где были оставлены следы от её ногтей, выступает кровь. – Твою мать, нахрена нужно было посвящать в это Дружелюбие, Искренность и Отречение?

– Ты и сам прекрасно знаешь, мы не могли действовать без согласия совета. Не забывай, что решение городского масштаба принимает Итон старший.

На улицах Чикаго темно, а дорогу освещает только свет фар.

Как же хочется напиться.

– Думаю, мы сегодня вместе откроем бутылку виски, которую ты мне задолжал, – словно прочитав мои мысли, говорит Макс.

– Я готов поклясться, что ты знал, как она выглядит, – напряжение спадает, а желание напиться только усиливается.

– Завтра она выберет Бесстрашие, – выкидывая сигарету в окно, Макс поворачивается ко мне.

– С чего такая уверенность? Ты не думаешь, что Джанин не отпустит её? Эта Дивергент пропуск Джанин на выборах, оружие, которое она готовила восемнадцать лет и судя по ножнам, закреплённых у девчонки на ноге, не без твоей помощи.

– Девчонка ненавидит Джанин, точно также, как и Джанин её, – он усмехается.

– Я заметил. И я так понимаю, ты не прочь того, что она выберет Бесстрашие?

– Я на это очень рассчитываю.

Мы подъезжаем ко входу фракции. Только теперь я понял, что как только Макс увидел, на что способна Дивергент, он захотел получить её в свои ряды. Макс в расчётливости не уступает Джанин, а может и превосходит, не зря же он положил эту суку под себя. Хороших бойцов он высматривает сразу, а тем более таких «особенных».

Если завтра кровь Дивергента капнет на угли, я сделаю всё, что бы жизнь под присмотром Джанин, показалась ей раем, по сравнению с тем, что будет ждать её в Бесстрашии.

========== Часть 5. ==========

POV Мира.

Чувство невесомости. Будто качают меня на руках. В ушах звон, кто-то кричит.

«Неси ее домой»

Знакомый голос.

«Она точно в порядке?»

И его я где-то слышала.

Не получается открыть глаза. Они слиплись. Дергаюсь у кого-то на руках. Меня несут. Пахнет гарью. Болит спина.

- Мира все хорошо, это Макс.

Макс кладет меня на что-то мягкое. Диван. Я узнаю свой диван в квартире, его стеганный стиль. Спину щипит от боли. Стягивает. Я пытаюсь встать, и начинаю тереть глаза. В руки дают стакан воды.