Академия драконов. Наследница (СИ) - Надя Касл

и что я хочу касаться его, даже поцеловать, несмотря на то, что мне обидно и больно из-за того, что он кинул меня в темницу.

Слова уже готовы были сорваться с губ, а я молила, чтобы что-то произошло, и я не произнесла их. И случилось странное. Амулет на груди резко потеплел и меня отпустило. Я почувствовала, что зелье больше не действует. Но я решила пока не выдавать себя.

— Я боюсь тебя. Ты мне неприятен. Я рада, что спасла твою жизнь, но не рада, что ты оказался таким неблагодарным и бросил меня в темницу. — Хлестнула я его словами.

Его самодовольная ухмылка сошла с лица. Он-то думал, что я сейчас лужицей перед ним растекусь, признаваться буду в любви, а я ему — НА! Получай! Будешь знать!

— Значит, неприятен?! — повысил он голос.

— Абсолютно точно в этом уверена! — в ответ рявкнула я.

Он, больше не слова ни говоря, развернулся и хлопнул решёткой так, что ещё минут пять по всей темнице стоял звон… Но я была рада. Я была рада, что смогла хоть немного, но вывести из себя этого самодовольного индюка!

Тоже мне, ректор. Нервишки-то не к черту. У нас на Земле ректоров так просто не проймешь. Каждый день у них, то отчисления, то «ковры», то ещё что, а они хоть бы хны. Многие студенты им в глаза проклятия кидают, а этот ишь какой… ну подумаешь, неприятен…

Глава 6. Невеста…

Уже через полчаса, с извиняющимся видом, в камеру вошёл Дортон.

— Дарина, прости меня еще раз. Мы должны были проверить тебя.

— Ну и как? Удалось? По-моему ваш ректор был не в особом восторге.

— Кайгириан уехал. Уж не знаю, что у вас тут произошло, но он был зол. Однако, для тебя есть хорошие вести. — С доброй улыбкой сказал он.

Я вопросительно посмотрела на него, затаив дыхание, хорошие новости это то, что сейчас мне просто жизненно необходимо.

— Кайгириан сказал, что ты не враг нашему государству и приказал найти способ отправить тебя домой. — С радостной улыбкой сказал Дортон, а вот мне почему-то стало обидно.

Выгоняет, значит? Значит ни спасибо тебе, ни пожалуйста. Просто убирайся восвояси. Я, конечно, понимала, что размышляю как больная… ведь это именно то, чего я хотела. Я хотела домой больше всего на свете… но какой-то червячок внутри жалел, что я больше никогда не увижу этого мужчину… Дурость, да и только…

Я как можно более искренне улыбнулась Дортону и кивнула. — Я готова на всё. Давайте же сделаем это.

— Прошу, — он пропустил меня вперед, и я снова следовала по заковыристым коридорам Академии, но уже на свободу.

Мы пришли в кабинет Дортона. Так он сам мне сказал.

— Садись на кресло. Давай сначала перекусим, я уже попросил принести еду сюда. Неизвестно, сколько пройдет времени, прежде чем мы отправим тебя домой. До сегодняшнего дня мы такого не делали. Но в книгах есть подробное описание, как это можно сделать… Наши предки довольно часто путешествовали во времени и пространстве, поэтому не переживай, все получится.

— А почему сейчас вы не путешествуете? — спросила я. Было интересно, что могло поменяться.

— Мы стали слабже. Уже давно не рождаются выдающиеся маги. Драконы тоже не находят своих единственных и поэтому магия ослабела. Еще и нападения красных ящеров все время опустошает резерв сил. Сейчас только Кайгириан, да пара его друзей, владеют огромной силой и только благодаря им наши стены еще целы и все мы живы… Весь народ хочет помочь, но не может, так как тут ничего сделать нельзя.

— И что будет, если вдруг, — я замолчала, понимая, как будет звучать моя фраза… — если Кайгириан, ну если вдруг его не станет…

— Даже не думай об этом… Он проспал сейчас почти месяц, а мы уже истощили весь свой резерв, который он копил целый год… если бы не ты, неизвестно, сколько бы мы продержались. Поэтому я тебе выражаю огромную благодарность. Ты даже не представляешь, сколько сделала для нас.

— Только вот Кайгириан, что-то не оценил. — Пробормотала я.

— Он оценил. Не вини его. Ему одному очень сложно отвечать за всё. Большая сила — это огромная ответственность. И он справляется. А некоторые вспышки его характера можно простить. На самом деле он добрый и печется за всех своих подданных. Он знает всех и всем пытается помочь… а это непросто. — Как бы оправдывая Кайгириана, сказал Дортон.

— Ясно. Я рада, что помогла ему проснуться. — Искренне сказала я, — а ещё я рада, что попаду домой.

— Да, давай есть, а потом сразу и приступим.

— Отлично. — Я с аппетитом набросилась на еду. Просто божественный хлеб с маслом и какая-то мясная похлебка показалась мне просто чудесной, и я съела всё, до последней капельки.

— Спасибо. Я больше не смогу съесть ни кусочка. Мне кажется, что перед перемещением не нужно было так наедаться.

— Не страшно. Ты и не почувствуешь ничего. По крайней мере, так пишут в книге.

Дортон достал просто огромную книгу, и стал быстро ее листать.

— Вот, — он указал на заклинание. — Повторяй за мной.

Он стал произносить какую — то абракадабру, я старательно повторяла и зажмуривала глаза, ожидая, что сейчас что-то произойдет… но… ничего не происходило.

Над этим заклинанием мы бились час. Перечитывали все, что было написано. Вновь и вновь повторяли, но ничего не получалось…

Потом перешли к другому… и все повторилось вновь…

Через три часа я уже без сил сидела в кресле и чуть не плакала… ну что же такое, ведь все правильно делаем…

— Ладно, Дарин, тут есть ещё один способ. С помощью зелья. Только в нем я вообще не уверен.

— Давайте Дортон, я на все готова. — Искренне сказала я.

— Тогда мне нужна мне капелька крови твоей. Она сможет показать путь до дома, и ты переместишься туда, где твой дом.

Я протянула ему руку. — Бери кровь. Я не боюсь.

Дортон взял маленький ножечек и аккуратно проткнул кожу на пальце.

Появилась маленькая капелька крови. Потом Дортон стал читать заклинание, и я почувствовала, что что-то начало происходить… Не успела я обрадоваться, как руку обожгло огнём, и я стала проваливаться в какую-то темную воронку…

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я очнулась. В сознание приходила долго. Голова раскалывалась, руку жгло, но лежать было удобно.

Я открыла глаза и увидела перед собой зеленые глаза Кайгириана. Он держал меня на руках и внимательно рассматривал мое лицо. Столько искреннего беспокойства было на его лице,