Международный терроризм и ЦРУ: Документы, свидетельства, факты - Виталий Сырокомский

Вопрос: Вы изготовили такой яд?

Ответ: Да, и даже более того. Я стал пробовать разные змеиные яды. Сначала я изучал свойства высушенного яда тигровой змеи. Затем остановил свой выбор на яде гремучей змеи, которая водится в Южной Африке. Симптомы отравления этим ядом едва заметны. Он вызывает внутреннее кровотечение, но смерть наступает только через несколько дней. Даже при вскрытии невозможно точно установить ее причину.

Вопрос: Где вы доставали яд гремучей змеи?

Ответ: В то время экзотических животных можно было свободно купить в зоомагазинах.

Вопрос: Вы сказали, что ЦРУ никогда не информировало вас о той или иной операции. Но, возможно, были случаи, когда вас все же посвящали в детали конкретного дела?

Ответ: Только один раз за все время мой знакомый из ЦРУ был вынужден сообщить мне кое — какие детали, а не ограничиться своими традиционными: «Предположим, что…» В тот раз речь шла об устранении одного чернокожего, который водил машину марки «ягуар». Этот человек должен был умереть в определенный момент, скажем спустя восемь минут после того, как он сядет за руль. Я не знаю, для чего это было нужно. Во всяком случае, мне необходимо было знать вес этого человека, не левша ли он и т. п. В конце концов они принесли мне рулевое колесо от «ягуара» и фотографию человека, который сидел за рулем. Вернее, не его фотографию, а только изображение его рук на руле. Вот откуда я и узнал, что речь идет о негре. Не знаю почему, но это показалось мне странным. Я сказал, что они должны покрыть изготовленной мною смесью ту часть руля, на которую он обычно клал руки. Доза была выбрана с таким расчетом, чтобы яд начал действовать через строго определенное время. Судя по их последующей реакции, заказчики остались довольны моей работой.

Вопрос: Почему вы так решили?

Ответ: Потому, что вскоре один парень из ЦРУ, которого я хорошо знал, впервые пригласил меня принять участие в одном внешнем деле. У меня сложилось впечатление, что это приглашение было своего рода вознаграждением за хорошую работу.

Вопрос: Что вы подразумеваете под «внешним» делом?

Ответ: За пределами страны.

Вопрос: Что это была за работа?

Ответ: За мной заехал этот парень, и мы отправились с ним на аэродром. Мы летели всю ночь, по крайней мере мне так показалось. Затем самолет приземлился. Там нас ждала машина, на которой мы поехали куда‑то в сельскую местность. Сидевший в машине человек показал мне противотанковое ружье и спросил, умею ли я им пользоваться. Я сказал, что умею, и он предложил мне сделать несколько выстрелов. Я спросил, куда стрелять. Он показал мне колонну военных грузовиков, появившуюся из‑за поворота. Я выстрелил и уничтожил пару машин. После этого мой друг попросил меня сесть в машину, а сам пошел, как он сказал, «прикончить их».

Вопрос: Что это значит?

Ответ: Он вытащил пистолет и добил ехавших в грузовиках людей выстрелами в голову, чтобы быть уверенным в их смерти. Как бы там ни было, мне показалось, что эта поездка была своеобразной наградой за мою хорошую работу с ядами. Впрочем, я в этом особо не нуждался. Позднее я поинтересовался у того парня, в чем была суть дела. Он удивленно посмотрел на меня и спросил: «А разве ты не получил удовольствия?»

Вопрос: Итак, мы говорили о химических средствах. Приходилось ли вам разрабатывать технические средства наподобие пистолета, стреляющего ядовитыми пулями?

Ответ: Кое‑что в этом роде мне приходилось делать. После эпизода с «ягуаром» ко мне заявился мой знакомый из ЦРУ с новой проблемой:

«Представьте себе такую ситуацию: в комнату невозможно, не вызвав подозрения, пронести огнестрельное или другое оружие. Как бы вы справились с людьми, находящимися в комнате?» Я, естественно, спросил, что означает «справиться». Мне нужно было знать, что они хотели сделать с людьми: ликвидировать или временно вывести из строя, что на их языке называется «произвести биологическое насилие». При всей своей циничности этот термин мне нравится.

Мой знакомый из ЦРУ сказал: «Нам необходимо уничтожить их — и наверняка. Но их будет довольно много, причем в комнате средних размеров».

Я занялся изготовлением самой мерзкой пакости из всех, с которыми я когда‑либо имел дело. Кстати, этим жаргонным словечком назывались все технические средства подобного рода: «набор пакостей». Это была сверхминиатюрная бомба, по размерам напоминавшая патрон калибра 0,45 дюйма (11,4 мм). Вы бросаете его, и он взрывается. Патрон наполнялся дробью из закаленной стали, причем каждая дробинка была покрыта ядом.

Вопрос: Не опасно ли это для того, кто бросает такой патрон?

Ответ: Конечно, опасно. Он может быть убит на месте.

Вопрос: Не возражало ли ЦРУ против этого недостатка?

Ответ: Нет. И это показалось мне весьма интересным. Они попросили меня сделать несколько вариантов патрона. Один из них должен был обеспечивать бросающему какой‑то шанс остаться в живых. Он был снабжен особым запалом, который можно было поджечь с помощью сигареты. В другом варианте запал поджигался иначе: нужно было снять пленку, под которой находится специальный состав, напоминающий тот, что используется для обыкновенных спичек. Остается только чиркнуть патрон о какую‑либо поверхность и бросить его. В третьем варианте я применил особую смесь… Если пропитать ею запал, то поначалу взрыва не последует. Но достаточно дать смеси просохнуть, и патрон становится весьма взрывоопасным. Бросьте такой патрон на пол — и через некоторое время он взорвется. Вы можете прикрепить патрон с таким запалом к верхнему косяку двери, подложить под сиденье унитаза или в любое другое место, где нужно произвести взрыв. Как только запал обсохнет, патрон может взорваться от любого слабого толчка. Обезвредить его чрезвычайно трудно.

Вопрос: Сколько же вы сделали таких патронов?

Ответ: Примерно 15–20 штук.

Вопрос: Что еще вы делали для ЦРУ?

Ответ: От ЦРУ поступали и довольно необычные задания. Я делал, например, боеприпасы, которые начинялись особым взрывчатым веществом.

При попытке выстрелить таким патроном происходит взрыв, и стреляющий вместе с оружием взлетает к потолку. Сотрудники ЦРУ, с которыми я имел дело, были вооружены пистолетами «вальтер» калибра 5,6 мм. Однажды мне дали такой пистолет, попросили переделать его таким образом, чтобы при выстреле затвор отлетал назад, убивая стреляющего. Мне кажется, что он предназначался для одного из их людей.

Вопрос: Вы хотите сказать, что они убивали своих сотрудников?

Ответ: Я не имею никакого представления о том, как они использовали те или иные мои «поделки». Я лишь изготовлял оружие по их заказам. Однако некоторые сотрудники ЦРУ производили впечатление людей, способных убрать собственных коллег, если это понадобится.

Вопрос: Вы сказали, что получили от ЦРУ пистолет. Для чего?

Ответ: Это тоже было своего рода наградой. Я выполнил для них работу, которая им понравилась. Потом мой знакомый, с которым мы были в Каракасе, пригласил меня на обед. Он сказал, что моей работой в ЦРУ довольны, и передал мне пакет. В то время я работал в одном исследовательском институте. Я принес этот пакет в институт и там с помощью рентгеновского аппарата попытался определить его содержимое.

Вопрос: А почему вы сразу не вскрыли пакет?

Ответ: Видите ли, я подумал, что если они так довольны моей работой, то вполне могут отправить меня на тот свет. Я говорю совершенно серьезно: с моей стороны это была обычная мера предосторожности. И подумать только! В пакете лежал новенький «вальтер», к которому был приложен специальный глушитель.

Вопрос: Была ли работа на ЦРУ, о которой вы только что говорили, связана с тем, что вы делали в институте?

Ответ: Пожалуй, да. Я ведь работал в исследовательском институте, который занимался всем чем угодно. Так, например, одно из первых моих заданий заключалось в разработке и проведении испытаний миниатюрных детонаторов. Я знал, что в институте есть сейф, в котором хранятся секретные отчеты, и взял себе за правило регулярно их просматривать. Чего там только не было! Начиная от различных ядерных устройств и кончая технологией изготовления артиллерийских стволов.

Лаборатории института располагались в подвальных помещениях. Там же размещалось хорошо оборудованное стрельбище, где испытывались различные боеприпасы, от миниатюрных пуль до артиллерийских снарядов калибра 22 мм. Я работал, как крот, особенно зимой, когда я затемно уходил на работу и затемно возвращался домой.

Вопрос: Этот институт был секретным?

Ответ: Нет, сам институт секретным не был.

Большая часть работ, с которыми я был связан, действительно была секретной, но институт вел и открытые исследования, и в некоторые его отделы вход был свободным.

Вопрос: Вы упомянули о миниатюрных детонаторах. Они предназначались для ЦРУ или же это было частью вашей официальной работы в институте?