Навь. Книга 3 (СИ) - Борисов Олег Николаевич

Ну об этом пусть заботятся облеченные властью обитатели поселка — военные, полицмейстеры, да и сам Старший. В этих условиях я, с точки зрения окружающих, двенадцатилетний пацан, не могу сделать ничего. Максимум — облегчить себе и старшему жизнь своими способами. Что я решил сделать? Да давно у меня была мысль соорудить параллельную систему сигнализации, используя наработки «умного дома». Нет, конечно я не собирался ничего менять в уже существующей — здесь папА озаботился поставить централизованный процессор «Эрикссон Манор» включающий в себя управление домашними приборами, от котла до электропитания в полной конфигурации, в которую входил и блок умной сигнализации «Эрикссон Страж плюс», контролирующий все углы и закоулки дома и участка. Вот только минус в том, что у него было дистанционное управление, и имея терминал в виде смартфона или планшета, можно было удаленно войти в систему, что мне совсем не нравилось. Увешанная сертификатами от всех соответствующих служб, система считалась стопроцентно надежной и устойчивой к взлому, но… Она была при всех своих достоинствах именно стандартной, заводской сборки. А все, что хорошо изучено, может быть и хорошо сломано — баг какой-нибудь, или пропущенная несброшенная заводская настройка, и вэлкам!

Пусть уж лучше будет для моих нужд резервная система видеонаблюдения и сигнализации на дешевом микроконтроллере из серии «рупь ведро», типа аналога неизвестного здесь «Ардуино». Но учитывая его «надежность» и «продвинутость» это и хорошо. Я уже давно глаз положил на возможность технического хулиганства, поэтому у меня уже с полгода лежал ящик, набитый как контроллерами, так и всякими модулями к ним, вроде датчиков движения, релюшек и сервомоторов, а также целая упаковка микрокамер с очень узким отверстием под объектив — мечта любого шпиона и частного дефектива. Единственное, придется объяснить все папА, зачем это нужно, и где что стоит, а то полезет проверять дом, а там набито чужой аппаратурой под завязку. Но зато никто не узнает, что есть еще тайная система сигнализации, завязанная на мой смартфон. А то, что неизвестно, взлому не поддается в принципе. На этом и порешим.

— Вы понимаете, что мы сейчас обсуждаем? — Бахметев затушил толстую «Партагас» в тяжелой стеклянной пепельнице, раздавив кончик, заставив его рассыпаться углями. Чертова привычка, но как от нее отказаться? Говорят, что Черчилль полюбил сигары, после того как увидел, как табачный лист скатывали знойные кубинские красавицы на своих тугих бедрах — сказка, наверное. Но красивая.

— Понимаю, — Селезнев сделал глоток коньяка из снифтера, пуская ароматную обжигающую жидкость по небу. — Заговор.

— Но только не в отношении правящей династии. Пускай Владимир как правил, так и правит. А вот передел власти и влияния мы ему обеспечим.

— Пора бы взять его за яйца. Да и вообще, хватит абсолютной монархии, пора бы России стать конституционной.

— Он на это пойдет? — Бахметев скептически хмыкнул. — Не думаю.

— Ну так надо сделать так, чтобы пошел. Создадим ситуацию, но не революционную. Организуем крупные беспорядки, хорошо потреплем армию и службу безопасности с тем же Драбицыным. Причем ключевые фигуры желательно ликвидировать и поставить потом на их место свои, — Селезнев поставил снифтер со стуком на стол и потянулся за бутылкой Шустовского.

— Ну с армией это можно сделать. В среде гвардии сейчас зреет недовольство, как и двести лет назад, перед Сенатской. Армейская реформа нового образца, черт ее знает в чем она заключается, не разбирался, да и не разбираюсь, вызвала среди них недовольство.

— Ну еще бы, теперь кончилась малина в столичных гарнизонах, ротация по гребеням, где Макар телят не имел, да еще и введение института личной ответственности, — Селезнев, прищурившись, смотрел на струйку коньяка, стекающую в бокал. — А то, что остальные это уже сотню лет как делают, их не волнует. Оскорбились сиятельные морды, как же. Скольких мы можем привлечь на свою сторону?

— Пока ведутся беседы с недовольными, точно еще не знаю. Но я считаю, это уже крайний случай, это если придется менять Императора, что пока нам не надо. И такая радикальная идея вызовет недовольство среди народных масс.

— Широких народных масс, — с усмешкой сказал Селезнев. — Куда это быдло денется. Но пока да, так далеко мы пойти не готовы. Надо прикинуть, кто на нашей стороне.

— Сейчас попробую вспомнить — сами понимаете, записей подобного рода я не веду. Кульчицкие, Виховские, Савостины, Достанины, Воронины, Ропотовы.

— Ну что же, неплохо. Но мало. Шесть кланов и два наших — для массовых беспорядков этого мало. Тем более это надо сделать так, чтобы на нас не пала тень подозрений в случае провала.

— Вы сразу рассчитываете на провал?

— Я привык учитывать все риски, — отрезал Селезнев. — Поэтому я до сих пор жив и при деле. В отличие от других, которые настолько азартны, что готовы поставить на карту все, вместо того, чтобы пасануть и дождаться другого расклада. Какими силами мы располагаем, вы подумали?

— Ну мой клан — служащими аэропортов, железнодорожниками, портовыми рабочими и докерами, а также моряками. У братьев та же сила.

— Торговый флот, — презрительно фыркнул Селезнев. — Что с него толку?

— Ну несколько тысяч человек, зачастую мигрантов из Европы, это все-таки грозная сила. Особенно если учесть, что они работают за гроши и имеют все поводы для недовольства. Внушить им, что делать, и кто виноват — в массе своей пойдут. Так же, как и другие, всего их десятки тысяч. А парализовать всю транспортную систему Империи — легко, учитывая сколько в ней принадлежит нам. Вы-то чем можете помочь? Своей кучкой телефонных мошенников и шарлатанов? Заболтать до смерти потенциальные цели? — хохотнул Бахметев. — То-то вы ратуете за кардинальное решение вопроса, выходит, чужими руками.

— Не все так просто. У клана есть связь с общинами на Алтае и в Сибири, откуда и поступала основная часть нашего сырья. Они там могут устроить не просто «мирную акцию гражданского неповиновения», там народ вооружен до зубов и не особо-то жалует столичную власть. Да и граница с Китаем, набрать мясо на бунт можно всегда, от трудовых мигрантов до беглого люда.

— Все равно, ваша позиция выглядит очень шатко. Китайцы и бандиты? Если бы вы не вложились деньгами, я посчитал бы вас легкодумным прожектером. Ладно, не буду вас и дальше смущать, а то я вижу, что вы закипите от возмущения, — махнул рукой Бахметев. — Кто остальные — сами знаете.

— Знаю, знаю. Два пшека — Кульчицкий с Виховским, — поморщился Селезнев. — Не переношу я их генетически.

— А вас никто и не просит лобызать их в десны. Кульчицкий — это заводы в Малороссии, тысячи недокормленных рабочих. Причем он уже умело играет на их политических настроениях, не забывая брать деньги у поляков — одним обещает «самостийность», другим «речь посполитую от моря до моря». Так что при умелом манипулировании массами княжество Польское и Литовское и Малороссия могут устроить парад суверенитетов и попытаться выйти из состава Российской Империи. Конечно, у них ничего не получится, но буча выйдет знатная, тем более с оружием мы им поможем. А потом пусть Европа и САСШ вопят по поводу зверских подавлений мирных демократических протестов сатрапами самодержавия.

— Виховский тоже понятно, — вздохнул Селезнев. — Только вот время неподходящее.

— Вы имеете в виду…

— Именно то, что я имею в виду. Летом было бы сподручнее. У него там работает на плантациях куча мигрантов из Средней Азии, которые ни бе, ни ме, ни кукареку. Поднять бы их летом — вышло бы десятки и сотни тысяч. А зимой — половина свалила к себе на родину, половина сидит по бомжатникам, дожидаясь лета, боясь высунуть нос, чтобы городовые не поймали и не отвезли под конвоем к их баям и ханам.

— Ну для начала хватит и тех, кто есть. За копейку они готовы делать, что угодно. Слишком большие массовые протесты нам не нужны.

— Ладно, с этими разобрались. А другие желающие? Ну, например, Савостины. Строительный бизнес? Те же мигранты, которых он использует в хвост и гриву, пригодятся. Ворониных одобряю, это Кубань и юг России, там их клан цари и боги. Что и удивительно, что они решились примкнуть к нам.