Это просто дождь - Анастасия Торопова

– Командир Акили! – крикнул только позади.

Чёрт! Клин предназначен для прорыва, а не для статичной обороны. Стоило мне остановиться, как его тут же сломали пополам. Наш отряд превратился в два одиноких островка посреди моря врагов.

– Отряд «Ли», отступаем! Прорываемся обратно к склону!

Лучники были заняты остатками отряда «Ко», поэтому нашей проблемой были только длинные копья пехоты. Для меня было привычно защищаться от копейщиков и отходить назад. За спиной я чувствовала «щит» – моих людей, так что за тыл я не беспокоилась. Что резало слух, так это крики со стороны, где я в последний раз видела Двако и его отряд.

Если сейчас не произойдёт чуда, и наша армия не придёт с другой стороны холма… Впрочем, крики уже стихли. Что бы сейчас ни произошло, для отряда «Ко» уже слишком поздно. Они мертвы. Все.

Мы прорвались обратно к склону и чуть ли не кувырком спускались с него, увязая ногами в мягкой почве. Долго нас не преследовали, только лучники сделали несколько выстрелов. Стрелы, что преодолели барьер деревьев, оставили навсегда лежать на этом склоне с десяток человек отряда «Ли». После изнурительного спуска и множества падений мы, зажимая раны, выбрались из этой ловушки в составе сорока двух человек…

– …Так отряд «Ко» уничтожен, – констатировал командующий тремя тысячами Кон Кей с каменным лицом, когда я доложила ему ситуацию.

В тот день мы не только не убили вражеского тактика, но и не взяли холм, который нам так нужен, чтобы двигаться дальше. В результате атаки вторая армия потеряла две с половиной тысячи человек. Слишком много для тех, кто находится в самом начале пути завоевательной кампании.

– Что же в этом время делал отряд «Ли»? – под сухим тоном я чувствовала неописуемую злость.

– Как я уже говорила, отряд «Ли» держал отрытым путь отхода, но командующий операцией сотник Двако после обнаружения засады не пожелал им воспользоваться и предпринял попытку атаковать вражеского тысячника. После того как он осознал безнадёжность ситуации, он приказал нам отступать. Его отряд к тому времени был практически уничтожен, и не имел шансов пробиться через подавляющее количество врагов к выходу. Отряд «Ли» последовал приказу и отступил. Вражеский тактик в том лагере так и не был замечен, – я тщательно продумала и заучила эту речь, чтобы произнести её бесстрастно, но горечь в горле казалась почти нестерпимой.

– Каковы потери?

– Потери двух отрядов составили 158 человек.

Мой голос был спокоен, но плечи постоянно передёргивало от воспоминаний.

– Бесполезные …! – взревел Кон Кей. И это было самое мягкое слово в его речи. Поток его ругательств продолжался ещё очень долго и, наверное, был слышан на весь лагерь.

Держись! Терпи! Мне хочется плакать. Нельзя!

Когда Кон Кей, наконец, замолчал, чтобы отдышаться. Я рискнула воспользоваться этой передышкой и попросить:

– Разрешите идти.

– Вон! – трёхтысячник запустил в меня кубок, в котором ещё плескалось вино. Больно.

Я чуть склонила голову и быстрым шагом вышла из шатра командующего. Окружающие солдаты смотрели на меня. Я отвернулась от них и куда-то зашагала, не знаю куда. Мне хотелось скрыться от всех взглядов, от осуждения, жалости и прочего. Я просто хотела отдохнуть и отпустить свои слёзы.

Даже не сразу заметила, что Ратмир молча шёл за мной на некотором отдалении. Остановилась.

– В каком состоянии отряд?

– Тяжелораненых нет. Отряд «Ли» в состоянии сражаться, командир, – спокойно отвечал Ратмир.

Остатки отряда «Ли», ты хочешь сказать. Даже смотреть на них не хочу. Боюсь не найти среди выживших лица, что я запомнила перед боем.

– Хорошо. Пусть позаботятся о ранах и отдыхают. Неизвестно, когда нас снова бросят в бой.

– Так точно.

Я подняла глаза к небу.

– Всего сорок два, да? Двое из них из отряда «Ко», приткнувшиеся к нашим рядам в суматохе… Снова дождь собирается. Скажи им, чтобы не стояли под ним. Заболеют ещё.

Что я говорю, это же просто дождь…

– Эй! Я тебя повсюду ищу! – возглас Идаира застал меня уже на другом конце лагеря в направлении к лесу.

Остановилась, но не повернулась, чтобы поприветствовать друга. Идаир тоже встал, так и не решаясь подойти.

– Даже спрашивать не буду. Вижу, что не в порядке, – констатировал он. – Ты плачешь?

– Нет, – вздохнула я и обернулась, я действительно не плакала. Как будто я могу позволить себе это, когда меня видит столько народа. Мои глаза и щёки сухи. – Ты хотел меня подбодрить?

Я даже печально улыбнулась.

– Вряд ли я скажу тебе что-то, чего ты не знаешь, – отвёл глаза Идаир.

– Что-то элементарное вроде: «Это война. На ней есть победы и поражения. Не только слава, но и смерть»?

– Да, вроде того. А ещё отругать, что ты слоняешься тут, а раны не обработаны.

– А…

– Никаких «а»! Пойдём.

Он схватил меня за локоть и куда-то повёл. Мне было абсолютно всё равно, что он делает, и куда мы идём. При взгляде на него мои слёзы отступили, и я просто безвольно позволила себя вести. В итоге мы расположились у одного из костров. Идаир принёс ковш с водой и несколько чистых повязок.

– Я не знаю, через что ты там прошла. Но если для тебя это непомерно тяжело, ты ещё можешь отказаться, пока не зашла слишком далеко.

Отказаться? И что у меня останется?

Он закатал мой рукав, намочил тряпицу и начал медленно промывать рану на предплечье. Она не слишком серьёзная, так что пока он её не коснулся, я даже забыла, что меня задели.

– Всё в порядке, – тихо сказала я, – Я уже успокоилась.

– Нет, правда. Нельзя превращать войну в своё ремесло – так говорят мудрые учителя. Тем более ты – женщина. Ты не думала, что можешь выйти замуж и иметь детей? Зачем тебе военная карьера?

– Конечно, думала. Но это не то, что может понять мужчина. В том, что я стала военным, нет ничего странного.

– По-моему, это более чем странно.

– Всё просто. Когда женщина не может позволить себе быть женщиной, она, выживая в одиночестве собственными силами, становится воином. Если она оказалась никому не нужна как женщина, она пытается оказаться нужной как воин.

«Я всё равно на тебя не рассчитывал!», «Бесполезные…!».

– Хм… Всё, я закончил, – вскоре объявил Идаир, затягивая узелок на повязке. – Тебе лучше пойти к своему отряду. Они тоже расстроены. Ты нужна им сейчас.

Нужна?

Я встала и подставила лицо начинающемуся дождю.

– Скажи мне, Идаир: я, правда, нужна этой эпохе или никто не заметит, если я умру? Хотя нет… не отвечай.

***

Не плачь, Акили. У нас всё будет хорошо. Я не позволю случиться иному. Не грусти, если у тебя много врагов. Радуйся, что у тебя есть друзья. Ведь всего ужасней пустота, когда нет ни врагов, ни друзей.

Кажется, эта двухчасовая поездка домой пролетела, как пять минут. Это было тяжёлое сражение… Я потеряла столько людей и ещё Двако… мне жаль тебя, но ты такой дурак! А вот альфу мне не жаль совсем! Да что б она вес набрала!

Этот день ещё может кончиться хорошо. Если он кончится хорошо, я забуду про все печали. Скорее домой! Результаты конкурса на Собрание писателей уже должны быть вывешены. Как там его сайт назывался? Я знаю некоторых людей, кто тоже подавал туда заявки. Интересно, мы встретимся с ними?

Мы виделись лишь однажды во время какого-то съезда молодых прозаиков и поэтов. Это был первый и последний раз, когда меня куда-то приглашали. Я была так счастлива. Обычно неразговорчивая я с удовольствием обсуждала творчество с единомышленниками. Посмотрела, вот они какие, кто написал эти произведения, мои ровесники, обычные такие люди. Мы гуляли по городу, фотографировались. Во время завтрака и обеда говорили о многих вещах, находясь на одной волне. Врали администратору кафе, что столы мы не сдвигали, вдоволь наелись на прощальном банкете. А потом разъехались по домам в разные концы страны. Четыре года прошло. Жаль, никакая переписка не заменит тех двух дней. А вот и списки прошедших на собрание…

…Снова нет, да? В этой комиссии хотя бы прочитали, что я написала? Ну, почему? А этого парня из списка я знаю, точнее, знаю, как он пишет. В интернете читала. Он там все продукты своего творчества выкладывает и по социальным сетям трубит о них. При всём уважении, господа, я пишу лучше. Или это вопрос самопродвижения?

Я тоже выкладываю свои произведения на нескольких ресурсах: от сайтов любительской прозы до сайтов для фанфиков. И вот опять: впервые за много дней у меня аж два просмотра… содержания. Никто даже не открыл ни единой главы. Почему?

Почему же то, что я делаю, никому не нужно?

«Бум-бум» за стенкой, «Moi je m’appelle Lolita, Lo ou bien Lola…»6

Твою…! Опять! Который час?! 1:15 ночи – прекрасно! Я так спешно выезжала из дорогого жилья, чтобы переехать в комнату совсем чуть-чуть дешевле прежней и вляпаться в ЭТО! Соседки – мои ровесницы, но заурядней женщин я ещё не встречала. Единственные темы их разговоров (которые я, к сожалению, прекрасно слышу через тонкую дверь) – это «Дом-2», похудение и парни.