Мой легкий способ - Аллен Карр

И хотя я терпеть не мог эту работу, которая не имела ничего общего с бухгалтерским делом, тот опыт стал для меня полезен. Работа в офисе была хорошо отлажена и отрегулирована, и мне приходилось выполнять самые разные поручения, которые только давали. Мистер Маршалл, начальник отдела, был хроническим алкоголиком и никакого отношения к успешной работе своих подчиненных не имел. Эта заслуга целиком и полностью принадлежала его помощнику Скиннеру. Это был необыкновенный человек, какие встречаются, наверное, только в фильмах. На экране он хорошо бы смотрелся в роли сурового старшины, бывшего заботливой матерью и примером для подражания для своих подчиненных, мудрым советчиком для молодых офицеров и правой рукой командира полка. Скиннеру удавалось делать так, чтобы я не мешался под ногами у мистера Маршалла, а что касается управления делами, то он делал это с такой легкостью и ловкостью, как жонглер в цирке, который вертит тарелочки на сотне бамбуковых палочек. И я никогда не видел, чтобы Скиннер уронил хоть одну такую тарелочку, как и не слышал, чтобы он хоть раз удостоился похвалы от Маршалла или же тех, чья жизнь благодаря его стараниям была менее трудной.

Спустя еще полгода мне вдруг пришло в голову, что я до скончания века так и буду протирать штаны, наклеивать марки и выполнять всякие ерундовые поручения, втайне надеясь, что меня когда-нибудь все-таки повысят. Сейчас, оглядываясь назад, я бы ни за что не согласился на такую работу, даже чтобы впоследствии стать дипломированным адвокатом. Тогда мне пришлось даже пригрозить им уходом, после чего меня соизволили перевести в аудиторский отдел.

Аудиторские проверки осуществлялись в помещениях компаний, и их бухгалтеры участвовали в этих проверках. Большинство офисных зданий располагалось в Вест-Энде, западной части Лондона, которая была гораздо интереснее подростку, нежели лондонский Сити. Иногда нам приходилось ездить в другие части страны. Наши клиенты, которые очень боялись, что мы можем обнаружить в их финансовых документах серьезные ошибки, относились к нам как к членам палаты лордов и даже размещали нас в самых дорогих отелях.

Многие из моих приятелей, которые так же, как и я, работали стажерами, сами были лордами или, по крайней мере, сыновьями лордов. Еще во время учебы в крупнейших государственных школах этих мальчиков готовили к тому, что они должны быть первыми. И, будучи моими ровесниками, они, несмотря на свой юный возраст, были довольно зрелыми и уверенными в себе молодыми людьми, которые привыкли обедать в самых изысканных ресторанах, знали, к какому блюду подходит то или иное вино, и им ничего не стоило отослать бутылку дорогого вина назад, если вдруг оно им не понравилось. Для меня же верхом кулинарного искусства была забегаловка с самообслуживанием Джо Лайонса. И поэтому рядом с этими парнями я чувствовал себя прыщавой деревенщиной.

Мой первый опыт участия в аудиторской проверке за пределами города не прибавил мне уверенности. Одним из наших крупнейших клиентов было Британское управление по электроэнергетике. Мне велели сесть на поезд до Портсмута, а после на такси доехать до центрального офиса компании, который располагался рядом со станцией. Я ехал на такси уже около получаса и начал замечать, что показатель счетчика превышает сумму в моем кармане. Поинтересовавшись у водителя, куда он меня везет, я был поражен его ответом: он думал, что я просил его довезти меня до офиса Европейских авиалиний в Британии, который находился в Саутхэмптоне. По-моему, такое могло произойти с любым человеком, но мой босс заверил меня, что в такую ситуацию способен был попасть только такой олух, как я.

Когда я, наконец, добрался до нужного мне офиса, единственное несоответствие, которое я у них обнаружил, было допущено по вине человека, ответственного за проведение аудиторской проверки. Он сказал мне, что они с управляющим отелем договорились, что нам выдадут два счета: тот счет, на котором была указана меньшая сумма, мы должны были оплатить, а по другому счету, где была указана бо́льшая сумма, нам по возвращении должны были возместить расходы. Я не собирался проделывать эту обманную операцию, решив, что всем моим махинациям пришел конец еще после эпизода с кражей на заводе шариковых подшипников. Мне сказали, что я должен согласиться, потому что иначе в главном офисе могут заметить несоответствие в моем счете и в счетах, предъявленных моими коллегами. У меня не было ни малейшего желания следовать примеру своих коллег, но я не собирался быть замешанным в этом темном деле. В итоге нам удалось найти компромисс, и меня поселили в более дорогом отеле.

Именно к этому времени относится моя первая попытка отказаться от курения.

Я не брал в рот сигареты с тех пор, как в 10-летнем возрасте впервые попробовал курить. В тот день мы с двумя мальчишками с улицы на троих выкурили пачку дешевых сигарет «Вудбайн». Я пытался сделать вид, что мне очень понравился вкус сигарет, но на самом деле, вдыхая табачный дым, я еле сдерживался, чтобы меня не стошнило. Если бы на месте оставшихся трех сигарет у нас были апельсины, то мы бы подрались из-за них, но вместо этого каждый из нас проявлял небывалую щедрость, уступая свою сигарету другому.

Этот эпизод должен был бы на всю жизнь отучить меня от курения, но, как и большинство людей, я недооценил силу никотиновой зависимости. Первый раз я подсел на сигареты, когда с заядлым курильщиком Роном Гейзи мне пришлось проводить аудиторскую проверку одной фирмы в Бигглсуэйде. Каждый раз, закуривая сигарету, он предлагал закурить и мне, и я каждый раз напоминал ему, что я не курю. У Рона был очень проницательный ум. И хотя никто не мог упрекнуть его в рассеянности, он почему-то всегда забывал о том, что я не курю. Не думаю, что он намеренно пытался научить меня курить, и до сих пор я так и не могу понять, что это было – просто вежливость или же он тем самым пытался избавиться от чувства неловкости, которое испытывают курильщики-одиночки в окружении некурящих людей. В результате я не устоял. Аудиторская проверка проходила неважно, и я счел это проявлением солидарности по отношению к коллеге и тоже закурил. Я чувствовал, что Рону нужен был друг, который разделил бы его страсть к курению. В свою очередь Рон, казалось, очень ценил это мое проявление солидарности и продолжал предлагать мне сигарету за сигаретой. Постепенно сигареты перестали вызывать у меня отвращение, и я стал курить их гораздо чаще. Я думал, что научился справляться с этой зависимостью, потому что у меня не было чувства удовольствия от курения или ощущения опасной зависимости от этого. Но однажды утром, когда я по обыкновению взял у Рона очередную сигарету, он вдруг пошутил: «Ты опять стреляешь у меня сигареты! Когда же, наконец, ты купишь свои?»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});