Охотники за партизанами. Бригада Дирлевангера - Дмитрий Жуков

«Наверх» стали поступать тревожные сигналы о необузданном поведении «товарища Гёльца» в отношении женщин, включая школьниц. Более того, «легендарный командир» постоянно устраивал дебоши, драки, без зазрения совести тратил государственные средства. Кульминацией всех этих безобразий стало то, что 1 мая 1933 г. Гёльц заперся в номере столичной гостиницы «Метрополь» с пистолетом и запасом продуктов, обещая убить каждого, кто попытается взломать дверь. Спустя десять дней его удалось уговорить сдаться.

Терпение властей подошло к концу. Даже коллеги Гёльца по КПГ стали поговаривать о том, что необходимо поскорее «избавиться от трупа, который уже начал вонять». Для начала Гёльца отправили на «лечение путем трудотерапии» в один из совхозов. А утром 16 сентября его бездыханное тело обнаружили дети, пришедшие поиграть на берег Оки. По одной из версий, Гёльца насмерть забили рукоятками пистолетов чекисты[76].

Однако возвратимся к Дирлевангеру. 12 апреля 1921 г. в ходе боев с красными он был еще раз ранен в голову[77]. Почти сразу после этого он был арестован и помещен в тюрьму за организацию незаконного оружейного склада. После двухнедельного заключения Дирлевангер присоединился к добровольческому корпусу Хольца, с которым он выступил в июне 1921 г. для проведения операций в Верхней Силезии на немецко-польской границе[78].

«ЗЛОЙ ДУХ ХАЙЛЬБРОНА»

Борьбу с красными Дирлевангер пытался совмещать с получением высшего образования. Еще в 1919 г. он поступил в Высшую техническую школу в Мангейме. Будучи активным участником добровольческих формирований рейхсвера, он едва ли мог должным образом посвящать себя учебе. Кроме того, студенческая жизнь той эпохи была чрезвычайно политизированной. Огромную популярность среди немецких студентов получили так называемые народнические (volkisch) идеи, представлявшие собой смесь национализма, расизма и роматических представлений о германской истории. Известно, что Дирлевангер был членом Немецкого народнического союза защиты и непримиримости (Deutsch volkisch Schutz- und Trutzbund). Надо сказать, что подобных союзов, групп и организаций в послевоенной Германии было величайшее множество, некоторые из них не насчитывали в своих рядах и десятка человек, однако указанный союз был довольно разветвленной формацией. В число его членов входили, например, такие будущие нацистские функционеры, как Фриц Заукель, Вернер Бест и Рейнхард Гейдрих.

Дирлевангер вовсе не пытался скрывать свои радикальные политические взгляды, что в конечном итоге привело к его отчислению за «доказанные случаи антисемитской агитации»[80]. Покинув Мангейм, он перевелся в Университет Франкфурта-на-Майне и в течение шести семестров изучал экономику и право. В 1922 г. он успешно защитил докторскую диссертацию, весьма актуально названную «К критике идеи планового управления экономикой» («Zur Kritik des Gedankens einer planmdfügen Leitung der Wirischaft»). В этой работе, отнюдь не лишенной антикоммунистических и националистических коннотаций, Дирлевангер высказывался категорически против социалистического планового хозяйства и государственного вмешательства в регулирование экономики: «Не идея плановой экономики может быть отправной точкой национального возрождения, а сознание и воля, пробуждающие все спящие силы нации… Предпосылкой этого является освобождение от политических и экономических оков»[81].

Нельзя сказать, что критика плановой экономики была чрезвычайно популярна в то время у немецких националистов, не говоря уже о теоретиках набирающей популярность нацистской партии. Так, целый ряд экономических пунктов принятой 25 февраля 1920 г. программы НСДАП — вероятно, с целью привлечения на свою сторону рабочих масс — носили безусловно социалистический характер. К примеру, пункт 13 требовал «национализации всех преобразованных на данный момент в акционерные общества промышленных предприятий»[82].

Разумеется, подобные демагогические лозунги фактически никогда так и не были реализованы нацистами, несмотря на то, что указанная программа без всяких изменений просуществовала вплоть до краха Третьего рейха. В любом случае, социалистическая риторика совершенно не мешала вступать в НСДАП тем, кто не разделял бредовые экономические теории «бифшексов» — леваков от нацизма, таких как Отто Штрассер и Готтфрид Федер. Так и Дирлевангер, патологически ненавидевший красных, 1 октября 1922 г. подал заявление в партию и вскоре получил членский билет за номером 12 517.[83] Кстати, после окончания учебы Дирлевангер нашел работу в одном из штутгартских банков, в то время как Федер яростно выступал против «кабалы процента» и за полную ликвидацию банковской системы…

Партийную карьеру Дирлевангера сложно назвать особенно удачной. Кроме того, она несколько раз драматически и отнюдь не по воле самого Дирлевангера прерывалась. Тем не менее в партии он обзавелся теми связями, которые впоследствии не раз выручали его из, казалось бы, безвыходных ситуаций. В Штутгарте, куда Дирлевангер переехал после получения докторской степени, он подружился с человеком, которому суждено будет сыграть в его жизни ключевую роль.

Готтлоб Кристиан Бергер, будущий обергруппенфюрер СС и начальник Главного управления СС, был не просто земляком и ровесником (родился 16 июля 1896 г.) Дирлевангера. Оба они пошли добровольцами на войну, оба воевали в вюртембергских частях германской армии (притом в одном полку), оба были награждены за боевые отличия. Так же как и Дирлевангер, Бергер стал активным бойцом фрайкоров и участвовал, в частности, в боях против «Рурской красной армии». В НС ДАЛ Бергер вступил лишь на месяц позже Дирлевангера, покинул партию после «пивного путча» и вторично вступил в нее в январе 1931 г., одновременно став членом штурмовых отрядов (СА). В 1936 г. он перевелся в СС и стремглав взобрался по крутой служебной лестнице «Черного ордена»[84].

Итак, в нацистской партии Дирлевангера привлекали не идеологические изыскания, а возможность бороться против коммунистов и прочих «врагов отечества». Такая возможность представилась в ноябре 1923 г., года нацисты попытались организовать вооруженное выступление в Мюнхене. «Пивной путч», как известно, завершился провалом. Неудачными надо признать и действия в ходе этих событий Дирлевангера. В Штутгарте он безуспешно попытался захватить несколько полицейских бронемашин, чтобы направить их на помощь мюнхенским соратникам[85].

После провала путча НСДАП была на некоторое время запрещена властями, и Дирлевангер автоматически выбыл из ее рядов (повторно вступил в партию в 1926 г.). Кроме того, он был вновь ненадолго арестован за незаконное хранение оружия[86].

В 1925 г. Дирлевангер устроился на штутгартскую фирму «Тройханд» («Treuhand AG.»), а затем стал исполнительным директором компании «Корникер» («Kornicker») в Эрфурте. С 1 сентября 1928 г. по 31 декабря 1931 г. он заведовал финансовыми делами этой компании. До июля 1933 г. он работал в качестве независимого налогового консультанта. Интересным обстоятельством является то, что владельцами «Корникер» были евреи. Видимо, последнее обстоятельство развязало Дирлевангеру руки: он без зазрения совести провернул ряд махинаций, в результате которых ему удалось совершить хищение нескольких тысяч рейхсмарок. Часть этих средств была направлена в пользу эрфуртских штурмовых отрядов. Тем не менее в 1928 г. ему пришлось покинуть ряды НСДАП по причине своей работы «на евреев»[87].

Дирлевангер никогда не терял связи со своими бывшими сослуживцами, в том числе с бойцами IV бронепоезда. После того как он третий раз вступил в партию (1 марта 1932 г., билет № 1 098 716)[88], он конфиденциально заверил Гиммлера, что «в случае внутриполитических столкновений в ходе прихода к власти, в Вюртемберге в распоряжении партии будет находиться мой и моего приятеля бронепоезд железнодорожной охраны». Очевидно, рейхсфюрера СС весьма заинтересовало это предложение, поскольку он поручил Дирлевангеру «установить места дислокации остальных 11 бронепоездов железнодорожной охраны Рейха, а также… сообщить… о наборе идеологически подготовленных экипажей».

В июле 1932 г. Дирлевангер в составе I штурмбанна 122-й бригады СА принял участие в нападении на дом профсоюзов в Эсслингене. За эту акцию в декабре 1932 г. он предстал перед земельным судом Штутгарта как «нарушитель общественного порядка»[89].

После прихода нацистов к власти (30 января 1933 г.) Дирлевангер, как «старый борец», получил высокооплачиваемую должность на бирже труда в Хайльброне. Работая первоначально начальником отдела, он в скором времени был повышен до заместителя директора[90]. Казалось бы, Дирлевангер наконец достиг успеха. Газеты патетически писали, что «он относится к той когорте людей, которые в случае необходимости рискуют своими жизнями, реализуя великие цели нашего фюрера»[91].