Инквизитор IV (СИ) - Ипатов Вячеслав

Старшие, огненные тритоны, обладали дальнобойной алхимической атакой. Или, если по простому — умели плеваться огненной жидкостью, горящей даже на поверхности воды. В свою очередь более слабые жаболюды могли развиваться как разведчики или наездники на жабах. Причем ни тех, ни других не следовало недооценивать. У разведчиков имелись довольно хорошие навыки скрытности, превосходная ловкость и довольно высокая, для их размеров, сила. Что же касается скакунов тритонов, те обладали отличной живучестью, могли далеко и высоко прыгать, а сами жаболюды не пренебрегали оружием. В общем, недооценивать этих существ не стоило, а вот иметь в союзниках было бы крайне полезно.

Пока я воскрешал в памяти все известное о встреченном народе, тритоны приблизились, а вперед вышел их возможный предводитель — обладатель особенно ярких пятен на шкуре и довольно добротной кожаной брони.

— Мы рады видеть великий народ моря! — чуть заискивающе произнес он. — Какое дело привело нереев и что за люди пришли с вами?

— Народ моря принес весть и привел тех, кто показал силу! В час, когда солнце только поднялось над горизонтом, эти люди явились в наши воды. И тогда нереи атаковали. Но не добились успеха и сами оказались повержены. Теперь морской народ служит им и клянется почитать их бога. И привел сюда затем, чтобы предложить то же тритонам.

— Неожиданная весть, — растерянно ответил жаболюд и оглянулся на своих сородичей. Видно, совершенно не знал, как поступить.

В следующую минуту между тритонами происходила жаркая дискуссия, подробности которой так и остались тайной. Я же в это время боролся с желанием выйти и начать переговоры самому. Бездействие раздражало, однако было и понимание того, что между собой зверолюдям договориться проще.

— Мы знаем, что нереи сильны, так как же они подчинились людям? — наконец спросил тритон.

— Люди оказались сильнее. А еще они проявили милосердие. Подарили жизнь племени, не потребовали платы за нападение. Лишь пожелали подчинения и почитание своего бога.

«Платы? Так я мог взять с нереев больше? Вот так, неожиданно и узнаешь о своей доброте» — с иронией пронеслось в голове.

Между тем разговор перешел к тонкостям. Форме подчинения, поведению нас-людей, вопросам веры… И на все эти вопросы нерей отвечал в доброжелательном тоне. Удивительно, хотя и объяснимо. Ведь тут сработал эффект «кнута и пряника». С одной стороны, нынешнее положение оказалось навязано силой оружия, с другой оно вышло далеко не столь тяжелым, как могли ожидать рыболюды. В том же вопросе веры никого не стали обращать в тот же день. Охотнику на ведьм надлежало для начала просто поведать о Едином и основных постулатах, о даруемых его жрецам возможностях, а затем выбрать тех разумных, кто этими словами проникнется. Конечно, рядовой служитель, это не Клемент, который наверняка смог бы обратить все племя за несколько дней, но и так я надеялся на положительный результат без вспышки недовольства. И то же предполагалось проделать у тритонов, чему его представители не слишком возражали. Благо для жаболюдов нереи являлись весомым авторитетом и могли убедить собственным примером.

К слову об убеждении. Переговоры, продолжавшиеся уже минут десять, наконец достигли того момента, когда тритоны решились пообщаться лично со мной. Ситхаз подала соответствующий знак, а старший из рыболюдов с группой сородичей направился ближе к берегу. Я и сам выдвинулся навстречу, взяв небольшое сопровождение. Так мы и встретились на границе земли и воды.

— Я Куат, старейшина деревни, — представился глава жаболюдов.

Этот представитель тритонов был уже сгорблен от старости, но имел самые яркие пятна, отчего было интересно — является ли это отражением опасности его алхимических атак? Пожалуй, когда наши отношения станут более доверительными, нужно будет спросить об этом.

— Инквизитор Энквуд, рад…

Размеренное и насквозь понятное течение переговоров оказалось прервано самым неожиданным образом. Находившиеся в отдалении тритоны внезапно заверещали громкими режущими голосами и одновременно с этим вскинулась стоявшая рядом Ситхаз.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Господин, на юго-западе! — воскликнула медуза, махнув рукой.

Я посмотрел в указанную сторону и тут же отметил на небе нечеткую фигуру. Но такой она была только для меня.

— Дракон, к нам приближается дракон! — испуганно воскликнул Куат.

Выхватив из Сумки подзорную трубу и наведя ту на цель, я присмотрелся и облегченно выдохнул. Да, там действительно был дракон, но всего один, да еще и красной расцветки. Неужели из-за этого стоило переживать? Тем более почему беспокоится тритон?

— Почему ты паникуешь? Разве тритоны не могут спрятаться в море? — решил выяснить я. Благо время на разговоры все еще было.

— Нельзя прятаться, дракон все равно отыщет и убьет десятикратно тому, сколько хотел. Надо принести жертв и только тогда получится уберечь племя, — поспешно ответил старейшина.

— И каких же жертв? Животных или членов племени?

— Драконам не по нраву вкус жаб, — обреченно выдохнул тритон.

— И сколько сородичей вы отдаете за раз?

— Троих, всегда троих.

— И где же проходит выплата дани? — спросил, уже не сдерживая радостный оскал.

— В поле у деревни. Но господин, что вы задумали? Вы же не хотите напасть на дракона? Этого нельзя делать! Тогда мы все погибнем, все! Никто не переживет его ярости!

— Успокойся. Мы убивали монстров и по страшнее.

— Господин прошу вас…

— Молчать! Послушай внимательно, солдаты, что ты видишь за моей спиной, прошли огонь и воду. Мы сражались с такими монстрами, что какой-то одинокий дракон — нам не угроза. И этот ящер будет убит в любом случае, что бы ты там не думал. А потому лучше окажи помощь, дабы схватка не задела деревню. Понял?

— Да, господин, я все понял, — ответил старый тритон, сгорбившись еще сильнее.

— Вот и отлично. А теперь… Гвинед, готовь людей. У нас намечается сафари!

…

Дракон заходил на посадку. И с каким бы апломбом я не говорил об охоте на этого зверя, вынужден признать — смотрелся он грозно и величественно. Зверь просто поражал. В длину метров десять, примерно столько же в размахе крыльев, ослепительная на солнце чешуя и грозный взгляд. Данный монстр мог вогнать в дрожь одним своим видом. И к этому прибавлялся шум крыльев, шорох разлетавшихся под порывами ветра камушков, шумное дыхание ящера. Тот опускался словно тяжелый бомбардировщик. Мощно и грозно.

                             

Местом посадки дракона стало поле рядом с деревней. Именно здесь ящера встретил испуганный староста тритонов, страшащийся того, что должно было вскоре произойти. Благо, дракон не посчитал такие эмоции подозрительными. Подозреваю, прежде при его появлении каждый испытывал ужас. Так чему дракону удивляться теперь? Спокойно выбрав место посадки, тот замахал крыльями во всю силу, вытянул лапы и… И в этот момент события понеслись вскачь.

Там, где находилась ровная земля, внезапно разверзлась пропасть. В прямом смысле пропасть, созданная самым ценным из моих заклинаний. В нее то и обрушился дракон, не успевший среагировать на угрозу. Раздался треск. Это разложенные во всю ширь крылья столкнулись со стенами пропасти и проиграли напору. А ведь для дракона это стало лишь началом.

Казавшаяся безлюдной местность резко ожила. Затаившиеся в лесу, в воде и деревне солдаты бросились к месту «катастрофы» со всей доступной скоростью. А та оказалась немалой. Ведь даже тяжелые латы не помешали паладинам и инквизиторам бежать словно олимпийские чемпионы. Прочие воины если и отставали, то лишь немного. А потому, когда из расщелины показались лапы дракона, его встретил самый жаркий прием.

На правую конечность тут же обрушился меч Гвинеда. Левая содрогнулась от удара моргенштерна. Но лапы не разжались, а наоборот, напряглись сильнее, подтянув тушу зверя. На поверхности показалась голова и уже раскрытая пасть. Из которой тут же хлынул поток огня.