Мой муж – мой босс? (СИ) - Белая Яся

— По мужу, — гордо заявляет Лампа. Она налегает на тыквенный сок. У нас дома его давненько не было.

— А муж у нас… — Клепенщук приостанавливается, побуждая её подсказать.

— Марк Харламов, — важно произносит подруга.

— Не может быть?! — восторгается Клепенщук. — Неужели тот самый?

— Если вы имеете в виду двукратного победителя ралли «Париж-Дакар», а впоследствии известного тренера — то да, он!

Клепенщук хватает маленькую ладошку Лампы и горячо пожимает:

— Вас послала мне сама судьба! — выдаёт патетически, как умеет только он — будто дурачась, но при это серьёзно. — Мои малышки страдают без крепкой руки опытного пастуха.

Лампа давится соком, закашливается:

— Вот сейчас не поняла?

— У меня коллекция машин, самых разных, и нет человека, который бы присматривал за ними. Выгуливал бы их. Как конюх. Только для тачек. Теперь понятно.

— Вроде, — кивает Лампа и поворачивается ко мне: — Ты прости, подруга, но я сейчас ментелем смотаюсь за Марком. А вы, Давлат Михеевич, придержите вакансию.

— Всенепременно, — ухмыляется он. — И можете взять моего водителя, Евлампия Сергеевна, раз такое дело… А мы с моей женой, — ехидно косится в мою сторону, — поедем на машине охраны.

За нами действительно ехал громадный джип до отказа набитый ксерокопиями тех амбалов, что приезжали за нами с Лампой.

Подруга убегает, чмокнув меня в щёку напоследок, оставив одну в клетке с тигром.

— Ваш помощник…

— Твой, — поправляет он и накрывает мои ладони своими.

Высвобождаюсь, вздыхаю и решаюсь:

— Хорошо, твой, — облизываю губы, Клепенщук внимательно следит за этим движением, — так вот, твой помощник говорил, что у тебя важный обед. И чтобы я не опаздывала.

Мой типа-муж ухмыляется:

— Он выполнял инструкции — запугать и дезориентировать, — скалит зубы. — А так — я весь твой. До конца дня. И на ночь тоже.

— Никакой ночи не будет! — взвиваюсь я. — У нас же фиктивный брак.

— Не могу обещать, дорогая, — продолжает ехидничать, — ведь если ты будешь просить — не смогу отказать. Я не умею отказывать дамам.

Какой же он самоуверенный гад.

— Не в этой жизни!

— Ой, — хмыкает он, — как же не терпится тебе на шесте покрутиться, жёнушка. Да я не против.

— Только после вас, — парирую ему в тон и с радостью отмечаю, что на WhatsApp уже пришло сообщение из цветочного — мой букет готов.

Извиняюсь и топаю за своим сокровищем. Когда выхожу из магазина, глаза Давлата (что ж, пора привыкать называть по имени, если не добавлять отчество и фамилию — вполне сносно) становятся круглыми, как очки Гарри Поттера.

— Креативненько, — констатирует он.

Флорист действительно постаралась — добавила ещё каких-то колючек и веток. Букет вышел — мечта Бабы Яги. Как раз для того действа, что у нас тут творится.

Давлат предлагает мне опереться на его локоть, и мы чинно заходим во дворец бракосочетаний.

Всё как положено — вальс Мендельсона, регистраторша в пылающе-красном платье, вещающая что-то о новой ячейке общества, и даже толпа очумевших журналистов, изображающих счастливых гостей.

Мы расписываемся в книге. Фамилию оставляю свою — обговорили заранее. Брак фиктивный — зачем же кучу документов портить?

Дальше поздравления, обмен кольцами — ну надо же, не забыл! — и извечное глупое:

— Теперь вы можете поцеловать невесту.

Давлат наклоняется, но я отстраняюсь, и он лишь мажет губами по щеке.

Поцелуй засчитан — мысленно ставлю галочку возле ещё одного ненужного, на мой взгляд, свадебного ритуала.

— Теперь что, — вспоминаю церемониал, — кажется, надо кинуть букет?

И пока я готовлюсь это сделать, журналисты — а мой «подарочек» предназначался им — споро покидают помещение.

— Ну надо же, — удивляюсь, — никто не хочет замуж. Боятся, что уколются и проснутся от придуманной сказки.

Но во взгляде теперь уже точно-мужа улавливаю странную печаль.

Ну и ладно.

Мне пришлось расстаться со своей коллекцией колючих друзей, с этих — начнётся новая. Кактусы — живучи. Даже вот такие, проколотые флористической проволокой, они способны выжить. Благо, флорист не удалила корни. А проколы? Они затянутся, как затягиваются раны на сердце.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И ЗАГСа Давлат меня привозит в свой загородный дом, сообщает, что все мои вещи:

— Я не понимаю, зачем они тебе? — уже доставлены.

А скоро приедут и Марк с Лампой. Они тоже будут жить здесь. Марк — присматривать за машинами. А Лампа — просто быть рядом со мной. Как и привыкла.

Вроде бы, жизнь налаживается, но на душе тоскливо.

И не лежится.

Подхожу к огромному окну и замираю, завороженная открывшимся зрелищем.

Прямо напротив окна — бассейн. И из него сейчас выбирается мой муж.

Омг…

На это нельзя смотреть!

Его тело совершенно! Кажется, за то время, что мы не виделись, он стал ещё… вкуснее. И я сейчас жадно пожираю его глазами — широкие плечи, мощная грудь, красивые кубики пресса, длинные стройные ноги, гладкая смуглая кожа, по которой скользят капельки воды…

О, нет!

Не смотреть!

Потому что дико хочется их слизать. Все до одной.

Словно почувствовав мой взгляд, Давлат вскидывает голову, наверняка замечает мой силуэт в окне, поэтому ехидно ухмыляется и начинает показушно вытираться…

Шарахаюсь от окна, охваченная пожаром. Ещё мгновение — и кинулась бы вниз, прямо в бассейн, остужаться, гасить…

Дыхание становится горячим и рваным. Меня словно выжигает изнутри.

Господи, и это только первый день! Как я буду жить дальше рядом с этим ходячим соблазном?

Ведь если я проиграю, сдамся — он просто посмеётся и растопчет меня. Развлечётся за мой счёт. Получит бесплатный стриптиз.

Я не могу это допустить.

Как и того, чтобы он считал, будто купил меня.

Нет, в нашей семье никогда не было должников. Я отдам ему всё до копейки. Будем считать, что это — беспроцентная ссуда.

Решено, завтра же начну искать работу.

Сразу, как провожу Борю.

С этими мыслями и после ледяного душа мне всё-таки удаётся уснуть

Глава 5. Ты не будешь здесь…

Видеть Борьку в таком состоянии — адский ад. Легче было, когда рядом пищали приборы, а он лежал и будто просто спал. Казалось, проснётся и будет прежним Борисом — шебутным, ярким и всегда весёлым…

А сейчас — у него ещё даже речь не полностью восстановилась. Но Борька всё же бормочет одно и то же:

— Очень… люб…лю…

Я тоже, тоже тебя люблю, глупый. Но сейчас тебе надо кинуть все силы на восстановление.

Лечащий врач Бориса заверил, что центре, куда отправляют моего братика, его быстро поставят на ноги.

Надеюсь на это.

Кладу голову ему на плечо, сжимаю руку.

— Всё будет хорошо.

И пусть мне пришлось продать своё счастье. Хотя… какое счастье мне без любимого брата?

— Пора, — говорит доктор, и пришедшие с ним санитары помогают Боре перебраться в кресло. Сам он пока не может — очень слаб, ноги не держат.

Я в компании врачей качу коляску до самой машины, на которой повезут Борю. Залажу внутрь, внимательно проверяю, чтобы всё было в порядке, и брат доехал с комфортом.

— Нужно больше доверять профессионалам, — незло пеняет мне врач-реабилитолог, которая поедет с Борисом и будет курировать его в центре. Она невысокая и худощавая, чем-то похожа на маму. Улыбаюсь ей, доверяю.

Борис показывает на пальцах Окей: типа, всё хорошо, не кипишуй. Он бы именно так сказал, если бы мог.

Целую в лоб, спрыгиваю из машины и долго смотрю ей вслед. Она увозит самого дорогого мне человека в новую жизнь.

Давлат сказал, что через две недели свозит меня проведать:

— Ты, как раз, сдашься, и я смогу с полным правом познакомиться с родственником.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Не будет этого! Поэтому и Борису о замужестве не сказала ни слова. Зачем его расстраивать раньше времени?

А Давлат…

Мне всё труднее выбрасывать его из головы, игнорировать, не обращать внимания. Сегодня за завтраком он даже проявлял участие. Выделил водителя для поездки в клинику. И всё это… слишком похоже на заботу. И слишком хочется верить, что всё взаправду. Так тяжко всё время держать в голове игру. Потому что первый эмоциональный отклик обычно не тот, что хочется…