Самый лучший комсомолец. Том второй (СЛП-4) - Павел Смолин

еще вопрос есть, не совсем по теме — к кому я могу обратиться по поводу организации экскурсии в ГДР для моей школьной параллели на летних каникулах? Без меня в составе, но за мои средства.

— Это потом, а сейчас, товарищи, если вопросов не осталось, уважаемые дамы могут быть свободны, — отпустил он девушек из группы, пожевал губами на оставшуюся рядом со мной Вилку.

— Виталина Петровна крайне для меня важна, — пояснил я.

— Да, до меня доводили, — опомнился функционер. — Теперь нам нужно согласовать твою персональную программу, Сережа.

— Сразу внесу дополнительный пункт, если можно — перед посещением Германии мы заедем в Аушвиц, посетить одноименный концентрационный лагерь в целях расширения кругозора.

— Наши партнеры могут принять это за сигнал, — поморщился он.

— А нам какая разница? Обещаю за все время пребывания на территории ГДР ни одного немца не упрекать в том, что они пришли и убили два десятка миллионов моих соотечественников — часто совершенно чудовищными способами, — пожал я плечами. — Более того — конфигурации двух совершенно ублюдочных мировых войн выстраивали англосаксы, они же, кстати, саму концепцию концлагеря и придумали, не говоря уже о национализме.

Лицо Леонида Матвеевича приняло жалобное выражение.

— Касательно того, что тебе нельзя говорить… — он полистал свои бумажки, попытавшись найти в них успокоение. — Во-первых…

— Леонид Матвеевич, я не дегенерат и прекрасно понимаю чем чревато неосторожно брошенное мной слово, — перебил я его. — Давайте не будем тратить время на чушь и позволим вполне разумному молодому человеку, который, во-первых, мир за Занавесом посещать не хочет от слова «совсем», а во-вторых долго и последовательно доказывал реальными делами, что ему доверять можно, спокойно работать на благо Родины. Пойдемте за экскурсию для ребят договоримся, и я пойду погуляю по Москве — хоть и на время, а с Родиной попрощаться нужно.

— Мне нужно позвонить, — принял совершенно правильное решение МИДовец.

— Само собой, Леонид Матвеевич, — светло улыбнулся я ему.

Он сходил позвонить, и, конечно же, вернулся с широченной улыбкой, с которой нас и направил на этаж ниже. Там мы договорились об экскурсии для ребят и поехали на Воробьевы горы — просто погулять, как почти нормальная пара.

Поезд отходил от Белорусского вокзала в два часа дня. Провожали меня папа Толя и Таня с Надей Рушевой, Хиля — его жена и сын, а девушек — их родственники, коих оказалось великое множество. Погрузились в выделенный нам вагон вместе с Леонидом Матвеевичем, и, к немалой моей радости, дядей Витей, который будет нашим куратором от КГБ. Справедливо — дядя Петя сопровождал нас в прошлой командировке, и плевать, что там была Колыма, а тут ГДР. Раньше думать надо было!

Мы с Виталиной заняли купе в середине вагона, слева от нас расселили девушек, справа — Хиль и дядя Витя. МИДовец будет путешествовать с охраной, которая заняла места возле выходов. Еще из КГБшников у нас проводница, начальник поезда, машинист и повара с официантами из вагона-ресторана. Вот это я понимаю «обеспечивать охрану»!

Громкоговорители прохрипели положенное, и поезд тронулся, потихоньку набирая ход. Ехать нам день, ночь и еще день. В Берлин прибудем чуть позже запланированного — из-за похода в Аушвиц. Зачем это мне? А просто так — ну не был в прошлой жизни, почему бы не побывать в этой? Хуже от этого точно никому не станет, разве что настроение испортится, но с ним я уж как-нибудь справлюсь.

Немножко поваляв Виталину по полке, оделся, вынул из чемодана колоду карт с рубашкой с изображением Сталина — из Одессы трофей, недавно типографию с такими «хлопнули» — и ироничным басом веско заявил одевающейся девушке:

— Пойду с мужиками посижу.

— А я тогда к подружкам! — изобразила она предельно легкомысленный тон.

Поржали и покинули купе. Пойду к Хилю и дяде Вите — давненько не виделись, чтобы вот так, в нормальных условиях, когда можно просто спокойно поговорить ни о чем. Виталина отправилась в противоположную часть вагона, откуда, из приоткрытой двери купе, доносился очень вкусный и мелодичный смех — не скучают дамы, радуются гастролям. Постучав в нужную мне дверь, получил разрешение войти и умилился — будущая звезда мирового масштаба лущила вареные яички, пока дядя Витя разбирал на запчасти вареную курочку. Ну наконец-то хоть что-то по-настоящему «поездатое!».

— А кому чаю? — очень в тему нарисовалась проводница.

Что ж, иногда немного попутешествовать по земле тоже прикольно! Все будет хорошо — не можем же мы с Вилкой сдохнуть спустя жалкий год моей активной попаданческой деятельности?

Ведь не можем?

Глава 4

— Пожа-а-ар!!! — разбудил меня среди ночи панический вопль, и почти сразу раздался визг колес, а инерция попыталась сбросить меня с верхней полки — тщетно, потому что если где-то есть ремень безопасности, Сережа обязательно пристегнется.

Зато с третьей, предназначенной для багажа полки посыпались вещи.

— К стене! — услышал я Вилкину команду и послушно подвинулся.

Девушка запрыгнула ко мне, вжав в стену, и, получается, прикрыв собой от потенциальных штурмующих палату нехороших людей — вон, в полумраке видно, как она дверь в купе выцеливает.

Вот стоило в Польшу въехать и сразу началось! Лежать было скучно, а трогать Вилочку за мягкие места и отвлекать разговорами в такой ситуации не стоит, поэтому простаивающий мозг сам по себе начал вспоминать об особенностях нашего вагона — он не советский, а международного стандарта сообщения RIC.

Отличается повышенной шириной полок, наличием в купе розеток — непонятно зачем они во времена отсутствующих мобильных телефонов, разве что фен или утюг подключать — умывальника — для доступа к нему нужно сложить столик — и вешалки, а в самом вагоне имеется простенький, но от этого не менее эффективный душ. Вешалка для полотенца в этом самом душе находится снаружи — после помывки приходится за ним вылезать, и мне вчера повезло увидеть не самый важный, но очень приятный кусочек нашей кубинки. Хороший вагон, в общем, мне нравится. А в вагоне-ресторане нас кормили вкуснейшим цыпленком табака.

Спустя пару минут, в течение которых я косился на задернутое шторкой окно — если пожар настоящий, придется в него вылезать — а поезд окончательно остановился, в дверь постучали «КГБшным» ритмом. Виталина и не подумала расслабиться!

— Верни колбасу, я все прощу, — через дверь процитировал ночной гость дяди Витиным голосом.

Вилочка щелкнула предохранителем: