Тайная доктрина. Том III - Елена Блаватская

Истины, которые покоятся на оккультных тайнах, будут иметь на одного читателя, способного их оценить, тысячу читателей, которые заклеймят их, как обман. Это только естественно, и единственное средство оккультиста, чтобы избежать этого, это приносить пифагорейский «обет молчания» и возобновлять его каждые пять лет. Иначе культурное общество – две трети которого считают своей обязанностью думать, что со времени первого появления первого адепта одна половина человечества занималась обманом и надувательством другой половины – несомненно подтвердит свое наследственное и традиционное право забросать камнями незваного гостя. Те благожелательные критики, которые с большой охотой провозглашают теперь знаменитую аксиому Карлейля, что его сограждане являются «большей частью дураками» – предварительно позаботившись включить себя в единственное исключение из этого правила – наберутся в настоящем труде новых сил и еще более убедятся в том грустном факте, что человеческая раса состоит просто из мошенников и прирожденных идиотов. Но это имеет очень мало значения. Реабилитация оккультистов и их архаической науки медленно, но упорно прокладывает себе путь в самое сердце общества ежечасно, ежедневно и ежегодно в виде двух чудовищных ответвлений, двух отбившихся от ствола магии побочных ветвей, а именно – спиритуализма и Римской церкви. Факт очень часто прокладывает себе путь посредством вымысла. Подобно громадному удаву, Заблуждение во всех видах обвивает человечество, пытаясь задушить в своих смертельных объятиях каждое устремление к свету и истине. Но Заблуждение властно только на поверхности, так как оккультная природа не пускает его глубже, ибо та же оккультная природа окутывает весь земной шар по всем направлениям, не оставляя даже самый темный угол неосвещенным. И то ли феноменом, то ли чудом – но оккультизм должен победить прежде, чем нынешняя эра дойдет до «тройного сентенария Жани (Сатурна)» Западного Цикла в Европе, иными словами – до конца двадцать первого века «после Р. X.».

Правда, почва давно прошедшего прошлого не мертва, ибо она только отдохнула. Остатки священных дубов друидов древности все еще в состоянии выпустить свежие побеги из своих высохших ветвей и возродиться к новой жизни подобно той горсточке зерна в саркофаге мумии 4000-летней древности, которая, будучи посеянной, дала ростки, выросла и «принесла прекрасный урожай». Почему бы нет? Правда сильнее, чем вымысел. В любой день и совершенно неожиданно она может реабилитировать свою мудрость и продемонстрировать зазнайство нашего века, доказав, что тайное братство, в самом деле, не угасло вместе с филалетянами последней эклектической школы; что гнозис все еще процветает на земле и его последователей много, хотя их и не знают. Все это может быть сделано одним или более из великих учителей, посещающих Европу и в свою очередь разоблачающих завзятых разоблачителей и клеветников на магию. Такие тайные братства были упомянуты несколькими известными авторами, и о них говорилось в «Королевской масонской энциклопедии» Маккензи. Пишущая эти строки теперь перед лицом миллионов тех, кто отрицает, смело повторяет то, что было сказано в «Разоблаченной Изиде»:

Если их [посвященных] рассматривали только как выдумку романистов, то этот факт только помогал «братьям-адептам» еще лучше сохранять свое инкогнито....

Сен-Жермены и Калиостро нынешнего века, наученные горьким опытом поношений и преследований в прошлом, теперь придерживаются других тактик.[40]

Эти пророческие слова были написаны в 1876 году и оправдались в 1886. Тем не менее, мы говорим опять,

Но существует большое количество таких мистических братств, которые не имеют никакого отношения к «цивилизованным» странам, и именно в их неизвестных общинах скрыты останки прошлого. Эти «адепты» могли бы, если бы они захотели, претендовать на странные родословные и предъявить проверяемые документы, которые внесли бы ясность во многие таинственные страницы как священной, так и светской истории.[41] Если бы ключи к иератическому письму и тайне египетского и индусского символизма были бы известны христианским отцам, они бы не оставили неискалеченным ни одного памятника древности.[42]

Но существует в мире еще один класс адептов, также принадлежащий к одному братству, причем даже более могущественному, чем какое-либо другое братство, известное профанам. Многие среди этого братства лично добры, благожелательны, даже чисты и временами святы, как личности. Однако, так как они коллективно и как корпорация преследуют эгоистическую одностороннюю цель с безжалостным упорством и решительностью, – их следует приравнивать к адептам Черного Искусства. Это – наши современные римско-католические «отцы» и духовенство. Большинство иератических писаний и символов было расшифровано ими со времен средних веков. Будучи во сто раз более сведущим по сокровенному символизму и древним религиям, чем когда-либо будут наши востоковеды, являясь олицетворением хитрости и ловкости, каждый такой адепт этого искусства крепко держит ключи к нему зажатыми в руке и позаботится о том, чтобы тайна не выскользнула легко из рук, если он сможет. В Риме и по всей Европе и Америке существует больше глубоко ученых каббалистов, чем обычно предполагают. Так что открыто публичные «братства» «черных» адептов являются более мощными и опасными для протестантских стран, чем какой-либо сонм восточных оккультистов. Люди смеются над магией! Ученые, физиологи и биологи высмеивают силу и даже самую веру в существование того, что на языке простого народа называют «колдовством» и «черной магией»! У археологов есть свой Стоунхендж в Англии с его тысячами тайн и его братом-близнецом Карнаком в Бретани, и все же среди них нет ни одного, кто хотя бы подозревал, что происходило в его подземных святилищах, в его закоулках и углах за последний век. Более того, они даже не знают о существовании таких «магических залов» в своем Стоунхендже, где происходят любопытные сцены каждый раз, когда имеется в виду новый новообращенный. Сотни экспериментов проделаны и проделываются ежедневно в Салпетрие и также в своих частных домах учеными гипнотизерами. Теперь доказано, что некоторые сенситивы – как мужчины, так и женщины – которым в состоянии транса было приказано на них воздействующим практиком совершать определенные действия – от выливания стакана воды до имитированного убийства – после возвращения в нормальное состояние теряют всякую память об инспирированном приказе – «внушенном», как это теперь называет наука. Тем не менее в назначенный час и момент этот человек, хотя при полном сознании и полностью наяву, побуждается какою-то неодолимою силою внутри его самого совершить то деяние, которое ему был внушено его месмеризатором; и при том: что бы то ни было и в какой бы то ни было период времени, указанный ему тем, кто контролирует субъекта, т. е. держит ею под властью своей воли, как змея держит птицу под своими чарами и наконец заставляет ее прыгнуть прямо в раскрытую пасть. Еще хуже этого, ибо птица сознает угрожающую ей гибель; она сопротивляется, хотя и безнадежно, в своих окончательных усилиях, тогда как загипнотизированный человек не восстает, но кажется следующим указаниям и голосу своей собственной свободной воли и души. Кто из наших европейских ученых, верящих в такие научные эксперименты – а таких, которые сомневаются в них и по сей день не чувствуют себя уверенными в их действительности, осталось очень мало – кто из них, спрашивается, готов признать, что это есть черная магия? И все же, это есть самое подлинное, неоспоримое и действительное очарование и колдовство древности. Мулу Курумбы из Нильгири не пользуются ничем другим в своих envoutements, когда хотят уничтожить врага, также и дугпы Бутана и Сиккима не знают более могущественного посредника, как их воля. Только у них эта воля не действует урывками, но действует с уверенностью; она не зависит от большей или меньшей восприимчивости или нервной впечатлительности «субъекта». Избрав свою жертву и поставив себя en rapport с ним, «флюид» дугпы проложит себе дорогу наверняка, ибо его воля неизмеримо сильнее развита, чем воля европейского экспериментатора – самодельного, необученного и бессознательного колдуна ради науки, – у которого нет представления (также веры) о разнообразии и мощности старых как мир методов, употреблявшихся для развития этой силы сознательным колдуном, «черным магом» Востока и Запада.

А теперь открыто и прямо задается вопрос: почему бы фанатическому и ярому священнику, жаждущему обратить в свою веру какого-либо избранного богатого и влиятельного члена общества, не использовать для достижения своей цели те же самые средства, которые французский врач и экспериментатор использует в своих опытах со своим субъектом? Совесть римско-католического священника, вероятнее всего, останется совершенно спокойной. Ведь он лично трудится не для какой-то эгоистической цели, но с целью «спасения души» от «вечного проклятия». На его взгляд, если тут и есть магия, то это святая, достойная награды и божественная магия. Такова власть слепой веры.