Я (не)буду твоей (СИ) - Арья Данте

майку, являя всем свою идеальную, словно отлитую из бронзы, фигуру, и я поняла, что еще немного и я точно закапаю слюной все вокруг.

— Он прав, тебе нужно научиться предугадывать действия противника, — кивнула эльфийка и тепло мне улыбнулась, выдергивая мое сознания из пелены непонятного мне зависания на чертах ненавистного патлатого Ра Справедливости.

Я что-то пробурчала в ответ, и мы вновь принялись за отработку боевых практик. Но получалось у меня все еще хуже, чем прежде. Мои глаза самым наглым образом, то и дело, выискивали на полигоне мускулистую фигуру полиморфа. Святой Космос, как же он меня невероятным образом бесил! Ходит тут почти голый и на меня больше не смотрит, козел проклятый! Так бы и придушила голыми руками.

Тренировка закончилась и все засобирались на выход. На сердце было как-то неспокойно, даже можно сказать, тревожно, до того самого момента, пока, мимо проходящий Килиан Аль-Надир не впился в меня своим черным взглядом и не прошептал:

— Жду тебя, как обычно, на том же месте и в то же время, — подмигнул и был таков.

И почему на моем лице в тот же момент расцвела глупая, совершенно неуместная случаю, улыбка? Не знаете? Вот и я не знаю.

Глава 6

Ванда

Рассказать вам как я никуда не пошла в этот вечер и осталась дома? Ага, а вот фигушки, не расскажу, потому что-таки пошла, глупая я гусыня. Нет, сначала я была настроена весьма решительно, можно сказать даже воинственно, ну из разряда «я еще в своем уме, чтобы на свидания ходить со всякими там патлатыми чудиками».

А потом что-то пошло не так, как-то сами собой ноги привели меня в магазин одежды, а глаза выбрали красивый, газовый, ярко-зеленый топ под цвет моих глаз и обалденные, прям умереть-не-встать, брюки-палаццо ослепительно белого цвета. Святой Космос, я выглядела как конфета и сама себе нравилась невероятно. Ну как тут не пойти в ресторан? Очень даже пойти.

Изначально я думала, что это будет вовсе не «Муа-Зерен», а что-то другое, но ноги снова сами собой, разумеется, привели меня именно в это заведение. Правда, в двери я вошла не в оговоренные семь вечера, а в семь тридцать, так как именно в это время патлатый Ра Справедливости покидал в прошлый раз свой насест.

Вот и сейчас я гордо прошла мимо него, не удостоив этого ненавистного мне мужика даже взглядом. Еще чего! Уходит? Вот и пусть катится.

Ну а дальше была такая умора, ребятишки! Этот разодетый пижон сначала даже не понял, кто именно мимо него прошел с гордо поднятой головой, а потом так в мою сторону крутанулся, что башка его чуть не отвинтилась с насиженного места. А шарежки-то выпучил, ой! Не смеяться было адово тяжело, а смотреть на него надменно и равнодушно просто архи сложно. Еще бы, мне-то хотелось оголтело покатываться со смеху, такую недоуменную рожу он состряпал. Ну да ладно!

Уселась я, значит, на указанный администратором, стул и этот стоит и продолжает смотреть на меня как баран на новые ворота. Ну а я на него, собственно, как на болвана, коим он, конечно же, и является. Но то, что случилось дальше, просто выдавило из меня заливистый смех. Он все-таки подошел, уселся напротив меня и с самым умным видом, на который только был способен, выдал:

— Ты пришла.

Все, друзья, товарищи! Занавес. Тушите свет. Килиан Аль-Надир с этого момента признан самым сообразительным и наблюдательным мужчиной во всем Истинном Космосе. Просмеявшись, я была способна только глумиться над ним.

— П-с-с, Кил, не пали контору, это всего лишь галлюцинация.

— Похоже на то. Ты прекрасна, как сон, — как ни в чем не бывало выдал он, глядя на меня самым натуральным восхищенным взглядом.

Я, к своему стыду, едва не смутилась от этих слов, а потом одернула себя, мол «какого хрена, Ванда? Этот патлатый раскачанный переросток просто хочет залезть тебе в трусы, вот и все». Так не бывает, что сначала волком на меня смотрел, а тут я резко самой распрекрасной для него обратилась. Ну-ну, ага-ага, да…

— Ну, что хотел, зачем звал? — перешла я сразу к сути, подозрительно сощурив на него глаза.

— Ты голодна? — будто не услышав моего вопроса, спросил патлатый Ра.

— Голодна-то голодна, только ты мне зубы не заговаривай, — ощетинилась я.

— Да перестань, Ванда. Ты голодная, а потому злая. Так? Так. Я тебя сейчас накормлю, и ты станешь доброй. Так? Вполне себе рабочий план, — будто сам с собой говорил полиморф. Говорю же вам, мужик явно ку-ку!

Я только тяжело вздохнула и открыла папку с меню. Мясо, рыба, салатики, супчики. О, винцо, это надо попробовать! Все, я выбрала. Где тут официант?

Пока мы ждали свой заказ, я тупо пялилась на вечернюю панораму Терраты, делая вид, что не обращаю абсолютно никакого внимания на, сидящего напротив, мужика. Но, адово дерьмо, я обращала! Не знаю почему, но волоски на загривке шевелились, а кожа покрылась мурашками, только от понимания того, что он неотрывно вылизывает меня своим взглядом. Я не удержалась и ядовито спросила у него:

— Что ты так уставился на меня? — но полиморф только тепло улыбнулся мне, покачал головой, но ответил.

— Ты даже ведь не понимаешь, насколько притягательна и соблазнительна, так?

— Святой Космос, куда мне? — подперла я подбородок рукой и уставилась на собеседника, — Я даже не в курсе, что означают эти слова.

— Они означают то, что я схожу от тебя с ума, Ванда, — склонился он ко мне чуть ближе и выдал горячечным шепотом.

— Куда уж еще тебе, бедолага? Ты и так на всю голову с приветом, — попыталась я отшутиться, но от его слов мое сердце почему-то предательски заныло. Какого черта, сердце, а-у?

На эти мои слова Аль-Надир только рассмеялся и выдал:

— Да уж, тут не поспоришь. Какой нормальный мужик западет на самую язвительную в мире ведьмочку?

Как я после этих слов рот не открыла, остается загадкой. Но, что это сейчас только что было? Он что мне в любви признался? Да нет, п-ф-ф, не может быть. Или может? Вообще-то я почти, что Великая, почему бы и нет…

От ответной любезности меня спас официант, принесший наш заказ. Не сговариваясь, мы принялись за еду, но спустя минут двадцать, противный полиморф снова завел свои глупые разговоры из разряда «я хочу узнать о тебе все». Зачем? Ну, черт его знает. Я старалась отвечать односложно, да-нет-не-помню-не-знаю. А когда вечер подошел к концу и последний кусочек