Архивариус, или Игрушка для большой девочки (переиздание) - Владимир Купрашевич

И на этот раз, войдя в архив она намеренно громко хлопнула дверью. Ничего нового – явление за столом, не только не выразило никакой радости от ее появления но даже не шелохнулось. В сердцах Ксюша ткнула ведро на середину прохода, отчего вода выплеснулась на пол и тогда случилось чудо – он медленно поднял голову. На нее воззрились черные с блеском воспаленные глаза, кажущиеся особенно большими на сухощавом лице. Ксюша обомлела, ожидая услышать его голос, увидеть какое-то оживление в его глазах, но он лишь пробормотал, что высокой влажности в этом помещении не должно быть и здесь предпочтительнее полусухая уборка. Впервые услышав от него столь пространную речь, Ксюша попыталась спровоцировать его еще хоть на пару слов, (хотя бы пояснил, что такое полусухая уборка), но он по самые уши зарылся в бумаги и, как будто, умер. Ее вопросы повисли в воздухе.

Вздохнув, молоденькая уборщица, тем не менее, сообщила о себе некоторые анкетные данные. Так и не поняв, слышал ли он ее, Ксения отправилась на другие объекты, ругая себя за то, что напрасно затратила столько энергии. Вопреки логике, постигшая неудача лишь укрепила в ней намерение оживить этот экспонат, который одеревенел настолько, что не замечает ее, живую, молодую, красивую …Может быть его кто-то заколдовал, а на самом деле это живой и добрый человек? По крайней мере в его глазах такая бездонная манящая глубина…И голос…, он показался ей завораживающим, хотя она его толком и не расслышала.

К удивлению Ксении общежитие с каждым днем (чем ближе к пятнице) становилось все благопристойнее. Публика отмывалась, очищалась, в толпе чудищ проявлялось все больше человеческих лиц. В туалете отремонтировали, наконец, канализацию, ее содержимое больше не сочилось на пол, который, как оказалось, выложен керамической плиткой и зловоние рассеялось. Горячей воды так и не дали, но зато отремонтировали кран холодной, и она больше не хлестала днем и ночью пронзительной струей в жестяную, местами еще эмалированную, раковину. В среду, даже попытались морить клопов, но, как безнадежно прокомментировала Рита, радость эта на два– три дня. Такое они уже проходили. Взамен клопов, отступивших на исходные позиции в комнате установился удушливый запах морилки, которой щедро полили все, что попадало под пульверизатор, включая валяющихся в отрубе. Никто не роптал, все-таки это меньшее зло, чем гнусные насекомые.

В обратной пропорции к условиям проживания развивалась мелко-криминальная обстановка – стали чаще пропадать вещи. Сначала Ксения не досчиталась косметички, со всем содержимым, затем джинсовых брюк. Пытаться что– либо отыскать здесь было делом бессмысленным, хотя она иногда чувствовала в комнате знакомый запах своих любимых духов, а джинсы на нахальном черноголовом подростке, встреченном ею на лестнице были точь-в-точь как ее собственные. Рита сказала, что это чадо комендантши и что это беспросветный вор, хулиган и наркоман, к тому же.

– Воруют, – подтвердила она в заключение своего разъяснения и добавила пожав плечами, – Камеры хранения здесь нет. А если бы и была, воровали бы и оттуда.

Отчасти Ксения была готова к подобному развитию событий, да и ежеутренние вопли типа: «Какая сволочь сперла мою щетку пока я мочилась?!» – не оставляли места для иллюзий. Но джинсов было все равно жаль, и, на другой день, направляясь на работу, уже в своей мини юбочке, которую берегла только на случай отчаянной атаки (время которой еще не пришло), она отловила все же мальчишку на площадке и спросила, в упор, где он взял эти «левайсы».

– Купил. С рук, – нагло округлив глаза, с вызовом заявил тот, и в издевке скривил губы, по которым очень хотелось чем– нибудь съездить…

Ничего не добившись, Ксюша отправилась на работу, где вдруг проявились те же проблемы. В коридоре второго этажа снабженец демонстративно и досадливо разводил руками:

– И это научные работники, интеллигенты! Воруют по черному. Уж на электрическую-то лампочку можно наскрести, даже с их смешной зарплаты. Ну, не напастись!

Лампочки в помещениях организации действительно исчезали самым таинственным образом. Однако в коридоре второго этажа привинченная прямо на выступе арки, недалеко от двери архива, почему-то всегда была на месте и не перегорала так скоропостижно, как другие. Света ее, правда, не хватало на весь длинный коридор с крошечными оконцами. Наверное потому кадровичка, нагоняя Ксению, не разглядела ее как следует.

– Марина, ты почему не на занятиях?.. Ах, прости, думала это моя дочь, в темноте перепутала, очень уж ваши фигуры похожи и рост …Черти какие-то опять повыкручивали все лампы. Управы нет никакой на этих шаромыжников… Зайди ко мне, Ксения.

Ксюша кивнула головой.

– Сейчас, возьму в кладовой свой инструмент и зайду, – пробормотала та с неудовольствием.

Ей, почему-то, не нравилась эта крупная тетка с маленькими хитрыми глазками, но табель рабочего времени на уборщиц вела она, а это уже признак начальственности. С этим приходилось считаться.

Ксения, не переодеваясь, взяла свой нехитрый инструментарий, закрыла «офис» и толкнула дверь отдела кадров.

– Корнилыч этот, просто наказание. То ложился поперек дороги, когда на этаже делали ремонт, то теперь, когда перешли вниз, не дает покоя, требует ремонта. Ему, видите ли, косметический ни к чему, устраните лишь протечки. Здание старое, то здесь, то там возникают трещины. Давно пора снести. Когда– нибудь рухнет все на наши головы.

Ксения терпеливо слушала кадровичку, не совсем понимая, какое отношение имеет к ней эта информация. Решив, что ее пригласили, чтобы просто почесать язык взялась за ведро и швабру, чтобы уйти, но начальница, спохватившись, остановила ее.

– Я хотела попросить тебя помочь ему вынести часть архива в соседнюю кладовую. Ту, что у наружной стены. Выносить, вообще-то, мы направим рабочих, а тебе, с Корнилычем, надо укладывать все в ящики. Учет и порядок расстановки он там определит сам. Это, может быть, и не твоя работа, но больше некому.

– Конечно, помогу, нет проблем, – тотчас согласилась Ксюша.

Инспекторша, окинув Ксению пристальным взглядом подошла к двери и проверив зачем-то плотно ли она закрыта посетовала, что финансовое положение организации не позволяет обеспечить спецодеждой работников в полном объеме, но уж для Ксении она кое– что может выделить. Коклюшкина вынула из платяного шкафчика синий, хлопчатобумажный халат и протянула Ксюше. Та развернула подарок. Конечно, на пару размеров больше и несуразной конструкции. Идеальный вариант для третьего этажа … Ксюшу сюрприз не удивил. О возможности такого подарка она догадывалась. Недаром Коклюшкина все первые дни наведывалась на ее «объекты» и не столько интересовалась качеством уборки, как почему-то придирчиво осматривала саму уборщицу. Сначала ничего не говорила, но молчанка длилась недолго. Сунув, в очередной раз, голову в дверь архива надзирательница окинула взглядом ее тонкую кофточку с короткими рукавами, брюки, обтягивающие бедра и ягодицы и поинтересовалась, нет ли у нее в гардеробе чего– либо… более подходящего для работы. Ксения тогда ответила, что нет…

– Хорошо бы к такому одеянию резиновые сапоги, – не сдержалась Ксюша, сворачивая халат. – Желательно повыше колен.

– Неплохо бы. По норме положено, – согласилась Коклюшкина.– Но нет возможности.

Ксюша подалась к двери.

– Подгонишь. Не из белоручек, я думаю…Или сдай в ателье, – напутствовала ее кадровичка.

Ксении не оставалось ничего, кроме как поблагодарить тетку за заботу. Правда, идея сдать халат в ателье ей понравилась.

– Мы там что-нибудь поразмыслим насчет поощрения для всех, – добавила тетка.

– Да ничего не нужно.

Кадровичка осуждающе покачала головой.

– Этого никогда не говори. Деньги святое, они всегда нужны.

Ксюша не стала вникать в меркантильные настроения Коклюшкиной – она внезапно поняла, какой шанс дает ей самой пропажа брюк. Мини юбка – это же как раз то, что надо! Ее время пришло. Вот когда она возьмет в оборот архивное чудище, она заставит его вернуться из своих потусторонних странствий к ней в нынешнюю жизнь, если не принцем, то нормальным дееспособным мужиком. Надо продумать каждый жест, каждое движение, каждое слово… Она была уже захвачена идеей предстоящей атаки и ничего не ответив надоедливой тетке, выскочила из отдела кадров.

Не мешкая Ксения кинулась в общежитие готовить обмундирования к предстоящему событию. Следующим же утром она во всеоружии бесшумно, как приведение проскользнула в обитель полумрака и теней. Когда она практически уткнулась в стол обнаженными бедрами, (расчет был верным – нижняя кромка юбки оказалась чуть выше письменного полигона) архивариус медленно поднял голову, бессмысленно посмотрел куда-то в область ее пупка и снова провалился в пожелтевшие страницы. Ксюша продолжала молча стоять.

– Что?! – наконец промолвило чудище.