Ноль (сборник) - Сергей Елисеенко

— Мы выходим через тридцать секунд, приготовься, — не заметив моего сарказма, направился к выходу на сцену Бенни. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Выйдя, я был тут же ослеплен излучением сотен собравшихся здесь людей. Поубавив восприимчивость хотлукера, я, наконец, стал различать что-то вокруг. Хотя смотреть особо было не на что, толпа людей, смотрящих на меня, как на непонятного зверя, и летящие мне в лицо пять пиренов. Чего? Пять пиренов, — повторило мое сознание. А это уже не кокосовый орех, его не расколешь пальцами. Пришлось уходить в сторону прыжком, причем один из пиренов зацепил мое плечо. Царапина, но все равно обидно. Поднявшись с пола перекатом, я, размахивая мечом и истошно крича, устремился к Бенни, стоявшему у края сцены. Хочет он шоу — будет ему шоу! — зло подумал я.

Но он, не обращая на мои дикие вопли никакого внимания, подпрыгнул в воздух метра на три и взмахнул своим топором. Медленно опускаясь на пол, падал клок срезанных с моей головы волос.

— Это он так пошутил, — со злостью подумал я. — Сейчас посмотрим, как твоя реакция работает.

Я, не поворачиваясь, оттолкнулся и, крутанув сальто, приземлился за его спиной, но у него словно глаза на затылке были, он наклонился вперед и выстрелил назад ногой. Еле успев отпрыгнуть, я взмахнул мечом, принимая защитную позицию. Тем временем Бенни, все так же стоя ко мне спиной, пошел на меня, очерчивая вокруг себя сверкающие линии взмахами топора.

— Блин! Он, похоже, и правда видит спиной, — подумал я, отклоняясь от очередного удара топора. Положение становилось безнадежным, меня уже загнали к самому краю. Толпа же кричала и ревела, словно чувствуя приближающийся запах крови… Моей крови! И тут ко мне пришло предчувствие: словно в замедленной съемке я видел, как, поднимая топор, ко мне подходит Бенни. Я знал, куда пойдет его удар, я знал, что пятнадцатый человек от сцены — мужчина сорока лет — сейчас чихнет, и я знал все, что сделает в этом зале каждый человек через секунду, минуту, час. Воспользовавшись этим прекрасным ощущением, я взялся за меч поудобней одной рукой, другую я засунул в карман (ну для пущего эффекта, просили же поярче) и словно в первосортных боевиках стал окружать себя серебристым облаком стали. Как приятно видеть удивление на лице Бенни, вот отходит на шаг, на два, сейчас упадет, а я прижму к его горлу острие меча. Так и случилось. Он упал, а я под восторженные крики орущей толпы изящным движением подкинул меч вверх и поймал его кончик на палец. Побалансировав немного, я под возрастающие аплодисменты удалился за кулисы, так и не удостоив поверженного врага даже взглядом. Приятно вот так иногда почувствовать себя настоящим мужчиной, можно сказать, даже воином. Окруженный такими приятными мыслями, я дошел до выхода из здания, там меня и догнал Бенни. Он молча остановил меня рукой и произнес: «Аристо водавизу гиштант кебу, нозави ас ас!».

Это была ритуальная фраза, своего рода дань уважения победителю. После этих слов он обогнул меня и бодрым шагом направился в сторону пляжа. Ну что ж, мне оставалось только идти за ним, ведь скоро вечерняя медитация. Пока я шел, вспомнил мои первые дни на острове. Как в первый же день напился в баре до бесчувствия, надеясь заглушить боль, терзавшую мою душу, но алкоголь не спасал. Помню, что даже как-то хотел утопиться, но был позорно спасен береговой охраной, а они, послушав мои пьяные бредни, отправили меня к Иниошу. Он занимался врачеванием и знахарством, и местный люд очень уважал его. Когда меня в бессознательном положении принесли в его хижину, он, окинув меня всего лишь одним взглядом, сразу понял, в чем моя проблема. Это понимание выразилось в моем лечении. Утром меня, еще до конца не проснувшегося, скинули в океан с трехметровой вышки, затем, когда я вылез еле живой на песок, меня ждали Иниош и его ученик Бенни. С улыбкой на почти черном лице Иниош на плохом русском предложил мне помочь избавиться от моих мучений, а так как я окончательно разуверился в жизни, то, подумав, что хуже не будет, согласился. В тот самый момент, когда я утвердительно кивнул головой, Иниош все с той же улыбкой достал из-за спины длинный моток тонкой веревки. Сначала я не понял, что он от меня хочет, а он и не объяснял, лишь только когда я осознал, что лежу на песке, перемотанный словно сосиска, то решил воспротивиться такому странному лечению и попытался выпутаться. Единственное, чего я добился, это то, что веревки впились в тело еще сильнее. Тем временем, немного посмотрев на мои потуги, Иниош поднял меня одной рукой, причем без видимых усилий, и понес в сторону своей хижины. Занеся за хижину, он аккуратно положил меня на пальмовые листья, наложенные кучей у угла его хибары, и куда-то отправился. Прошло примерно полчаса, и мое тело стало затекать. Я попробовал кричать, но, похоже, мы находились на дальней оконечности острова, и на мои крики никто не откликнулся. Через пятнадцать минут я стал тихонько подвывать от охватившей мое тело невыносимой боли. В этот момент, наконец-то, вернулся сумасшедший старик. Мой Бог! Он нес на плече огромное бревно длиной, наверное, метров семь, а в обхвате около полуметра, причем оно, похоже, было только что срублено. Пройдя мимо меня, он снова взглянул на меня и доброжелательно так улыбнулся в мою сторону, будто это не он связал меня как овечку на заклание. Отойдя примерно метров на пять, он немного поднял бревно и легонько так опустил его на землю, причем после этого оно вошло в почву не меньше чем на метр. Вот так старикан, прямо экскаватором работать может. Затем он еще раз сходил за материалом для своего странного сооружения. В итоге получился треугольник, состоящий из двух небольших на углах и огромном в середине бревне. Закончив свои земляные работы, он направился ко мне. Я с содроганием думал, что он собирается со мной делать. Все оказалось не так уж страшно, он всего лишь распял меня, ну знаете, как паучков, жучков всяких там энтомологи исследуют. Вот со мной сделали примерно то же самое, только иголками руки и ноги не протыкали, он здесь веревки использовал. В таком положении меня оставили до вечера, видимо, чтобы я понял, что на свете есть вещи похуже, чем те, что приключились со мной. Когда я наслаждался закатом, облизывая прокушенные до крови губы, меня решил навестить ученик ненормального старикана. Он назвался Бенни и, сев рядом со мной, достал из-за пазухи потрепанную книжку, подержав ее перед моими глазами, чтобы я, видимо, смог прочитать оглавление. «Как выучить английский язык за тридцать дней» — было написано полустертыми буквами на обложке. «Издательство „СоветУНФорм“, 1989 год» — было выведено чуть ниже. О, Боже! Они все тут больные. Он что, собрался меня английскому учить, я и в школе его особо не знал, а здесь, растянутый на трех бревнах, корчащийся от боли, он мне точно не будет лучше запоминаться. Тем не менее, не обращая на мои выпученные глаза внимания, Бенни раскрыл книгу и начал урок. Так легко это сказать: начал урок! На самом деле, когда я не повторил за ним первые три слова, он молча подошел к веревкам, держащим мои руки, и еще сильнее натянул их, затем, послушав немного мои истошные вопли, он снова уселся передо мной, знаками показав, что при моем явном нежелании учиться он повторит лечебную процедуру. С таким учителем не поспоришь, и я, склонив голову, проклиная про себя этого сумасшедшего, повторял за ним. Странно, но изучение английского языка немного отвлекло меня от раздиравшей все тело боли, в конце концов я даже забыл, что вишу и попробовал пошевелить ногой, но резкая судорога напомнила, где я. Не помню, сколько времени продолжалось это издевательство. Изредка, когда я терял сознание, меня обливали холодной водой, и учеба продолжалась. Наверное, я провисел около трех суток, как меня сняли и отнесли в дом — уже не помнил. Но это в принципе не важно, главное, что мое тело находилось теперь в горизонтальном положении, и я мог закрыть глаза и спать… Спать… Спать.

Когда я продрал глаза, первое, что предстало перед моим взглядом — это все так же улыбающееся лицо Иниоши. Он что-то произнес на непонятном языке. Сначала, не поняв, что он сказал, я только пучил глаза. Затем в моей голове словно что-то щелкнуло, и я понял, что он говорит на стандартной штатовской мове, проще говоря, на английском. И самое ненормальное, что я, знающий этот язык на уровне школьного образования, понял его и что-то даже ответил. Мой мозг без усилий превращал его слова в привычные для меня русские звуки и, наоборот, я мог свободно говорить и понимать своего собеседника. Вау! Конечно, процесс обучения я вспоминал с неохотой, но все же! Тем временем старик подал мне руку и повел меня за собой. Выйдя во двор, он показал на сидящего под пальмой Бенни и сказал, чтобы я сел в точно такую же позу. Мало того, что это было просто физически невозможно, так он еще сидел, что-то с улыбкой бормоча себе под нос, словно его ноги не были закинуты за голову, а он просто сидит и отдыхает в тенечке. Видя мои опасения, Иниоши молча подтолкнул меня к нему.