Золушки из трактира на площади - Лесса Каури

И она закружилась в танце, который причудливо сочетал в себе народный стиль и придворную жеманность.

– Очумела? – лаконично поинтересовался Пип.

– Да что с тобой? – засмеялась Брунгильда, хватая подругу за руку и заставляя остановиться. – И откуда эта сумочка с морковкой? Я у тебя такой не помню!

Ванилла посмотрела на отца, уже снявшего со стены большущую миску для опары, прихватила поднос с завтраком и потащила в дальний угол залы, за тот самый столик, где обычно сиживал господин Турмалин.

– Пип, я сейчас, – виновато сказала Бруни.

Повар, покосившись на нее, усмехнулся.

– Девчонки сопливые. Без секретов жизни не мыслите! Иди уж… Мы с Весем опару и без вас заведем! Правда, клыкастый?

– А то! – радостно кивнул пацан, занося метлу в чулан.

Бруни, прихватив кувшин с морсом, поспешила к подруге, уже вовсю уплетающей хлеб с маслом.

– Я голодная как волк! – заявила та. – И дико хочу спать!

– Какое спать, у нас мерзавчики! – Матушка тоже отломила кусочек.

– Ты не то говоришь! – обиделась Ванилла, корочкой зачерпывая масло из плошки. – Ты должна была спросить: почему? Почему я голодная и невыспавшаяся?

– И? – подняла брови Матушка.

– Что – и?

– И почему?

– Потому что я влюбилась и провела ночь с волшебным мужиком! – пояснила подруга. – И еще у меня болит живот!

– Так быстро? – удивилась Бруни.

– Дура, – беззлобно фыркнула подруга. – Живот болит от смеха. Я смеялась всю ночь!

– Он тебя щекотал? – изумилась Матушка.

Ванилла подавилась морсом. Откашлявшись, подняла на Бруни покрасневшие глаза и сказала страшным шепотом:

– Я познакомилась с Дрюней!

– С кем? – не поняла Брунгильда.

– С Дрюней – любимым шутом его величества Редьярда Третьего! И мы… Как это говорится?.. Встречаемся уже две недели – вот!

Матушка разлила морс по стаканам, взяла себе яйцо и ломоть хлеба побольше и приготовилась слушать.

– Как-то на рассвете спускаюсь я в кухню. Ты знаешь, люблю первой приходить, даже до поварят еще! И вижу Дрюню! Сидит на столе и морковку грызет! Я, конечно, книксен сделала, как умела, – кто он и кто я? А он давай ржать! «Я, – говорит, – такую изящную коровеллу впервые вижу!» Ну, типа комплимент! «Как, мол, вас зовут, прекрасная незнакомка?» Слово за слово, мы с ним разговорились, пока я опару для утренних блинчиков заводила – король их страсть как любит, с творогом и вишней! А потом быстренько соорудила омлет с грибами, и мы с шутом позавтракали. И, представляешь, он оказался младшим сыном сеньора еще моего деда! Папка в город подался – на заработки, а родня наша так и живет в Руссе. И мы с Дрюней в детстве по одним и тем же оврагам лазали, в одних и тех же лесах живность ловили, купались в одной реке! Он даже мою любимую заводь знает – ловил там сомов иногда! Ну… поговорили и разошлись. А следующим утром смотрю – тут как тут. И опять с морковкой! «Всегда любил кухни, – говорит, – уютные они и искренние, не то что залы да будуары! А за тобой наблюдать, красавица, вообще одно физиологическое удовольствие! Ты сама как твои булочки – белая, пышная и уж, наверное, мягкая!» Видишь, слово-то какое подобрал – «физиологическое»! Я ему: мол, до моей мягкости вам – как мне до вашего титула. А он: «Это почему ж так? Я собой хорош, умен и деньжата водятся! Разве плохой кавалер?» Я и сказанула, не предлагает ли он мне официально встречаться. Вот так прямо и заявила – «официально»! Пусть знает, что мы тоже не лыком шиты и о физиологическом удовольствии понятие имеем! А он морковкой в затылке почесал и отвечает: «Давай рискнем, красава! Почему нет? Только об одном помни – у меня график ненормированный, от короля зависит. Так что я сейчас с тобой, а через секунду – с ним. И чтобы без обид!» На том и порешили!

– А вы уже?.. – Бруни многозначительно округлила глаза.

– Ты что? – высокомерно оскорбилась Ванилла. – Как можно? Мы же о-фи-ци-аль-но встречаемся, значит, все должно быть красиво и по правилам! Сначала задушевные разговоры, подарки, – она потрясла сумочкой перед Матушкиным носом, – прогулки под луной…

Не выдержав самой себя, Старшая Королевская Булочница хрюкнула и покатилась со смеху. Бруни, уже давно с трудом сдерживающая смешки, тоже дала себе волю.

– Шутки шутками, подруга, – отсмеявшись, пояснила Ванилла, – а руки у него откуда надо растут! Знает, к чему и как их приложить, чтобы девушке удовольствие доставить! Но остального и правда пока не было! Пресвятыми тапочками клянусь!

– А чем же вы с ним занимаетесь… под луной? – удивилась Матушка.

– Болтаем, – усмехнулась Ванилла. – Обо всем на свете! Он уморительно смешной, языком мелет, как мельница. У меня иногда даже сил смеяться не остается! Настоящий он шут, этот шалопай Дрюня, скажу я тебе, – с гордостью добавила она, – качественный!

– А я… – решила было признаться Брунгильда.

Но тут раздался грозный оклик Пипа:

– Ваше время истекло, болтушки! Пора тестом заняться! У нас сегодня горячий день!

И понеслась булочная страда – от рассвета до полудня, от полудня до заката. Лишь поздно вечером, когда за Ваниллой и мерзавчиками прибыла телега из дворца, Матушка присела перекусить на кухне, положив гудящие ноги на табурет. Пиппо, каждый вечер любовно отмывающий столы и инвентарь, с кряхтением потер поясницу и повел массивными плечами. Но лицо его выглядело довольным.

– Однако шустрого парнишку ты притащила, – похвалил повар, что с ним вообще-то редко случалось. – Мы сегодня на пять корзин больше сделали, чем в прошлый раз! Да он еще успел сгонять за специями на рынок!

– Доверил ему деньги? – восхитилась Матушка. – Не побоялся?

– Он же вернул подстаканники! – невозмутимо заметил Пиппо.

– Ты знал? – Бруни вскочила и звонко чмокнула его в щеку. – И ничего не сказал?

– Мне тоже было интересно посмотреть, что из всего этого получится! – лукаво взглянул повар. – Все, Бруни, я пошел домой! Надеюсь, день завтра будет полегче!

Помахав ему, Матушка вернулась к столу. Из зала доносились стуки и негромкие голоса: сестры Гретель и Весь убирали посуду и расставляли стулья. Через полчаса на двери появится табличка с надписью «Закрыто» – тогда можно будет подняться к себе, ополоснуться прохладной водой, расплести тугую косу и, рухнув в постель, забыться до утра.

Бруни задумчиво грела пальцы о чашку с горячим морсом. Тупая усталость кружила голову, но она не отказалась бы от прикосновений сильных мужских рук к своему телу, от ночного шепота и тихого смеха, от замирания – кожа к коже.

– Хозяйка, мы закончили! – крикнула из залы Ровенна. – До завтра!

– Сладких снов! – напутствовала их Матушка. – Весь, запри двери!