Семь снов черного кота - Сергей Преображенский

 Она привыкла к мужским взглядам и даже научилась классифицировать их, выстроив в ряд от восторженно–восхищенных до грязно–похотливых, но этому взгляду она никак не могла подобрать нужное определение. В нем чувствовался интерес, но интерес, какого рода, этого она понять не могла.

 Впрочем, вчера ее это мало волновало, ей было весело, она была в центре внимания, вся вселенная вращалась вокруг нее, и больше ей ничего не было нужно. Кажется, потом писатель пригласил ее к себе и, скорее всего, она согласилась. Последующие события восстановить не удавалось, Аня запомнила только, что писатель все время пока они ехали в машине, читал какие–то идиотские (очевидно свои) стихи и неотрывно смотрел на свою спутницу выпуклыми серыми и немного стеклянными глазами. Стихи девушке не понравились, но, как ни странно одно стихотворение она запомнила почти дословно.

 

 Усну, открою дверь и вижу сон:

 Как будто жизнь прошла, и лишь осталось

 Перешагнуть порог и выти вон

 Сменив на тлен неряшливую старость

 Смотрю за дверь в слепую темноту

 И за порогом ничего не вижу

 Лишь чувствую все ближе, ближе

 Шаги.

 Проснусь в поту и слабо закричу

 И одеяло подтяну повыше.

 

 Мне двадцать лет, до старости лишь миг

 Всего одна безудержная малость.

 Возьму перо, бумагу, вздох как вскрик

 На самом кончике перо сломалось…

 

 Вот только имя его Аня никак не могла вспомнить, что–то такое смешное вроде как Кекс… нет, не Кекс. Кокс! Точно, его звали Кокс!

 - Одевайся, — сказала новая Анина подруга и бросила ей на кровать какие–то фантастические лохмотья, — На работу пора!

 - На какую работу? — спросила Аня.

 - Какую? Унитазы мыть на Казанском вокзале! А ты что, думала, тебе предложат демонстрировать вечерние платья на показе мод?

 

 * * *

 

 Проклятый желтый налет на стенке писсуара никак не хотел отмываться. Из рекламы Аня знала, что в таких случаях лучше всего помогает «Мистер Мускул», но вместо «Мистера» им выдали какой–то безымянный серый порошок, который не только ничего не отмывал, но и к тому же отвратительно вонял.

 В туалет вошел толстый мужчина, в шляпе и с портфелем. Не обращая никакого внимания на Аню, словно даже не видя ее, он подошел к соседнему писсуару, расстегнул штаны и принялся мочиться. Столь обыденное событие вдруг настолько потрясло Аню, что она прекратила работать, замерла, и только молча смотрела на пузатого соседа.

 Между тем мужчина закончил свое дело, и словно на прощание помахал своим небольшим орудием, причем несколько капель попало на стоявшую рядом женщину.

 Аня хотела крикнуть: «Да что же ты делаешь, козел драный?!», но слова почему–то застряли у нее в горле. Шею сдавило каким–то невидимым, но очень плотным обручем и Аня с удивлением поняла, что не может не только говорить, но и дышать. В ужасе она широко открыла рот в надежде заглотнуть хоть каплю воздуха, и проснулась.

 На шее у нее лежал огромный черный кот Негус, невероятно породистый и столь же невероятно наглый.

 - Пошел вон, паразит! — крикнула девушка и сбросила кота на пол.

 «Паразит» укоризненно посмотрел на хозяйку, дернул хвостом и вышел из спальни.

 Аня с недоверием осмотрелась по сторонам. Да, несомненно, это была ее спальня и ее кровать! Это было хорошо, но почему–то вылезти из–под одеяла, и подойти к зеркалу было очень страшно. Наконец Аня пересилила свой страх, слезла с кровати и стала осторожно сбоку приближаться к зеркалу, висевшему над туалетным столиком. Внутренне готовая к самому худшему она глянула на полированное венецианское стекло.

 Худшего не произошло. Зеркало отразило юную красавицу Аню Пряхину, жену председателя совета директоров СуперБанка. Это был всего лишь сон, глупый дурацкий ночной кошмар! Ну, как она могла на него купиться?

 Аня сбросила на пол прозрачную ночную рубашку и еще раз придирчиво осмотрела себя с ног до головы. Нет, безусловно, и лицо и тело были просто безупречны. Но с некоторых пор Аня уже как–то не доверяла зеркалам.

 - Жанна! — позвала она прислугу.

 На пороге появилась полная женщина со шваброй в руке.

 - Завтрак готов? — спросила Аня.

 - А як же ж? Оно у кухни, зараз принесу!

 - Постой! — остановила ее хозяйка, — Посмотри на меня! Как, по–твоему, я красивая?

 - Ой, уж така красавица, ну просто королевна!

 - А я не толстая? Мне кажется вот тут на бедрах немного лишнего!

 - Да откуда? Стройная як былиночка!

 «Господи, да у кого я спрашиваю? — подумала Аня, с сомнением глядя на расплывшуюся фигуру своей служанки, — Она сама как бочка, для нее все кто меньше ста кг «былиночки»! Лучше спросить у шофера, все–таки мужчины должны больше понимать в женской красоте!»

 - Можешь идти, — сказала она вслух, — И передай Володе, чтобы он ко мне зашел.

 Аня была в душе, когда услышала, как отворилась дверь в спальню.

 - Володя, дай мне, пожалуйста, полотенце, оно на кровати лежит! — крикнула она.

 Шофер молча выполнил приказание.

 - Повесь на крючок! — сказала Аня, внимательно наблюдая за реакцией Володи. Тот спокойно смотрел на свою голую хозяйку, и в его холодных серых глазах не отражалось ничего.

 «Истукан! Идол деревянный!» — мысленно обозвала Аня шофера, а вслух произнесла:

 - Все! Иди, помой машину! Мне скоро нужно будет ехать!

 - Так она же чистая! Я ее только вчера мыл! — возразил Володя, и впервые что–то похожее на удивление мелькнуло на его лице.

 - А обедать ты сегодня будешь? Или достаточно того, что ты вчера ел? — Спросила Аня, внутренне восхищаясь безупречностью собственной логики, — Иди, и чтобы через полчаса машина блестела!…

 

 * * *

 

 Через полтора часа Аня на «блестящей» машине отправилась в салон красоты и оторвалась там по–полной. После массажа, пиллинга, маникюра, бассейна и еще одного массажа Аня чувствовала себя уже вполне сносно. Дурацкий ночной кошмар почти полностью выветрился из ее хорошенькой головки, и только тупая, холодная игла, засевшая в груди с левой стороны, никак не хотела никуда уходить.

 Она поехала в бутик и купила там пару вечерних платьев, страшно дорогих и совершенно ей не нужных, но даже это испытанное средство не помогло — ледяная игла осталась на месте. Наконец она не выдержала и велела шоферу ехать на Казанский вокзал. Там она, нигде не задерживаясь, двинулась к туалетам, и хотя была на Казанском вокзале впервые, легко нашла их. Здесь ей все было знакомо и это треснувшее зеркало над раковиной, и желтые разводы на кафельных стенах, и эта надпись красным фломастером на дверце кабинки «Верка — шлюха».

 Женщина в синем халате возила шваброй по полу и, услышав Анины шаги, повернула голову. Аня сразу узнала ее, именно это пропитое лицо с синяком под глазом она видела в разбитом зеркале, там, во сне. Но самое удивительное, Ане показалось, что и старуха тоже узнала ее, во всяком случае, что–то такое мелькнуло во взгляде уборщицы, но она тут же отвернулась. Ане вдруг сделалось страшно, захотелось убежать, спрятаться, забыть все. Но она пересилила себя.

 - Извините, мне нужно с вами поговорить! — обратилась она к женщине.

 - Некогда мне с тобой тут лясы точить! — грубо ответила женщина, продолжая демонстративно тереть шваброй пол, — Мне еще у мужиков убирать!

 - Да мне всего два слова! — проговорила Аня, торопливо вытаскивая из кошелька несколько стодолларовых банкнот, — Это вам, возьмите!

 Женщина взяла деньги и небрежно сунула их в карман халата.

 - Ступай, ступай милая! — проговорила она немного мягче, — Не время еще! Завтра приходи!

 - Но почему завтра? — спросила Аня, — Что завтра изменится?

 - Доживешь — узнаешь! Ну, все, иди, я же сказала некогда мне! — и старуха буквально силой принялась выталкивать Аню.

 

 * * *

 

 Дома Аня попыталась примерить новые платья, и чуть было не выкинула их тут же на помойку — они показались ей пошлыми и безвкусными. А игла в груди так никуда и не делась, только стала еще холоднее.

 Муж вернулся с работы раньше обычного и какой–то странный: волосы всклокочены, галстук на боку, пиджак измят. Не говоря ни слова, он бросился к телевизору, включил его и уставился на экран. В телевизоре какие–то люди что–то сердито кричали, размахивали плакатами, требовали вернуть какие–то деньги.

 - Что случилось? — спросила Аня.

 - Дура! Ты что, не видишь?! — крикнул в ответ муж.

 Надо сказать, что Аня вовсе не считала себя дурой, она же не вышла в свое время замуж за высокого голубоглазого красавца Валерку Смирнова, хотя от его прикосновений по ее телу пробегала сладкая дрожь, кружилась голова и сами собой закрывались глаза. Нет, она вышла замуж за Пряхина, который был похож на черного таракана переростка. Кроме того, этот таракан был на четырнадцать лет старше Ани и начал уже лысеть. Несмотря на русскую фамилию, в роду у Пряхина явно не обошлось без примеси южных кровей, так как все тело его было покрыто густыми черными и чрезвычайно жесткими похожими на проволоку волосами. Впрочем, об этом Аня узнала уже после свадьбы, в первую брачную ночь. В первый момент кода она увидела супруга без одежды, теплая волна метнулась от желудка к горлу и Аня подумала, что ее стошнит прямо на дорогой персидский ковер, но ей удалось подавить рвотные позывы, и она даже смогла изобразить некое подобие страсти в постели.