Бимайн. Тариф на безлимитное счастье - Мария Свешникова

– Нечисть какая-то! – сказал Романович.

– Ты про Аню? Не смей так обзывать мою подругу! Она не нечисть, а Юра!

Романович подумал, что мне пора завязывать с наркотиками, и был как никогда прав в своей мысли.

– Вообще-то про Марата. А кто такой Юра?

Ну и кто из нас двоих после этого Маша?

У Гагарина завтра будут проблемы с выходом на орбиту. И обещанный волшебный пендель «Москва—Луна» первым же рейсом.

Мы же совершили плавную посадку в такси. И столь же мягкое приземление дома. Пигги было по барабану на нас обоих. Он прекрасно знал, что ночью мы его не кормим.

– Давно хотел спросить, а почему моя жена не выполняет своего супружеского долга? – он улыбался и поглядывал в сторону кровати.

Только не носки. Стирать не буду.

– Кто? Я?

– Ну не я же?

– Вспоминается мне наша брачная ночь – в пижамах и под разными одеялами!

– Это не считается – я уставшим был! А вот сейчас полон сил!

– А у меня... – Я набрала побольше воздуха, чтобы снова не ляпнуть что лишнее, все равно ляпнула, конечно, но... – А у меня... У меня голова болит!

В глазах Алека посверкивал взгляд старого Алека. Того, что был, а не станет лет через тридцать.

– Тут есть несколько вариантов: нурофен, эфералган и минет! Последнее, кстати, лечит абсолютно все! Даже насморк!

– Я предпочитаю сон!

– Тебе в руку или в ногу?

Мы начали смеяться. Действительно, мы живем с Романовичем душа в душу: то я ему туда плюну, то он мне...

– Я знаю, тебе просто поесть надо – я закажу пиццу, завтра еще покидаешься гантелями, и все сойдет за раз! Ляжки не поправятся.

Я была целиком и полностью «за». Пицца и любовь с доставкой на дом.

Позвонила Аня.

– Забыла сказать, не вздумай одна ехать домой, костюм ты самостоятельно не снимешь!

– Слушай, а ты летать любишь? – спросила я на полном серьезе.

– А мы куда-то летим на ноябрьские праздники? Давно хотела сама тебе предложить погреть косточки!

– Погреешь, когда соберешь.

На другом конце провода воцарилось молчание.

Я закрыла за собой дверь в ванную.

– Ладно, шучу! Мне вот почему-то очень захотелось тебе что-нибудь подарить!

– Можно деньгами! И даже по безналичному расчету.

Ну ничего себе бескорыстная женская дружба.

– Сколько там гадалки берут за возврат блудного мужа? – добавила Аня, переводя результат в евро.

– После приворота и чистки кармы поговорим, моя ниточка Ариадны!

Афермация №3: «IlovemyfriendsIlovemyfriendsIlovemyfriends», дыхание ровное, произносить без пробелов.

Я люблю своих друзей. Однако есть некоторые достаточно интимные вопросы, в которых я им доверяю, конечно, но проверяю сполна. Как сейчас.

Молнию предательски заело еще на первой черной полоске. Я кряхтела и изгибалась. Я решила посмотреть, нет ли на попе еще какой молнии, и наклонилась.

Сильно наклонилась. Когда Алек открыл дверь, моя голова была между моих же ног! В этом костюме центр тяжести перенесся в копчик.

– Ты чего там вынюхиваешь? – смутился Алек и сам захохотал над постановкой фразы.

– Мог бы и помочь.

И снова великое удивление по мистеру Бину.

– Нет, ну в смысле помочь мне придумать план обнаружения. Тьфу ты, обнажения, – добавила я, догадавшись, о чем он сначала подумал.

Романович почесал голову.

– Не, ну ничего себе намек!

Сняли мы костюм часа эдак через два. А вы спрашивали, почему пчелы кусаются.

Пиццу привезли холодную. Примерно в тот момент, когда отодрали жало. Но не театральный клей с лица.

А вы что думали – красота требует жертв.

Романович оценил мои щеки и зачем-то прикрепил календарик на клей:

– А заметьте, здесь могла быть ваша реклама.

Было еще темно, однако уже утро.

Вымытые, чесаные, ухоженные, домашние. И без пижам.

Секса снова не было. На первом же движении друг к другу мы захрапели в унисон. Вот она – великая прелесть семейной жизни.

Пигги снова написал в коридоре, интеллигентно решив дать нам выспаться. И столь же интеллигентно наступить ногой без тапок, он спал так крепко, что даже не открыл глаза, когда я интеллигентно и не менее цензурно изъяснилась, увидев сию влажную новость.

Я помыла пол. Вывела Пигги. И вернулась домой.

– Ты что, в пижаме на улицу ходила?

– Знаешь, как лень переодеваться утром? Я вчера перетрудилась, как истинная пчелка.

– Дай посмотрю, сколько на тебе носков... – Он приподнялся с кровати.

Этот чертов носок он будет мне припоминать до пенсии.

– А где мой кофе в постель? – наивно тяфкнул Алек.

– Тебе вылить или сухим посыпать?

И я имею право. Голоса. В этой семье.

– Можно и без кофе! Вот с тобой невозможно по-человечески! Так, может, устроим брачное утро?

– Могу зашторить окна.

– Валяй!

Я повернула ручку жалюзи, и в комнату приятно проник мрак.

– Ты что, успел встать и почистить зубы, пока я с собакой гуляла? – я почувствовала запах мяты в спальне.

– Нет, под подушкой спрятал тюбик с вечера. Зубослед ты, то есть следопыт хренов...

Муж в трусах с божьими коровками. Жена в кожаной куртке поверх пижамы. Цалуются. Собака лает и просит есть. И откуда у карликового пинчера бас как у алабая?

– Я не могу при собаке! – затянул новую песню Алек.

– Почему-то раньше тебя это не смущало!

– Тогда он был мелкий и ничего не соображал.

– Успокойся, в его подсознании всё уже отложилось.

Романович выполз из-под меня. И взял Пигги на руки.

– Слушай, у тебя соседи добрые? – спросил меня Алек. – Приличные и чистоплотные?

– Ну так...

Романович понес собаку к входной двери.

– Ээээ, ты что хочешь делать? – я бросилась за ним следом.

– Как – что, отнести Пигги соседям, объяснив ситуацию!

– Я тебя обманула. Соседи злые. Ух, какие злые. Даже не представляешь. Одни корейцы, хе делают каждый день! – я перекрыла ему проход, когда он начал прорываться, свалилась на пол и вцепилась ему в пятки руками. Ладно, если честно, зубами.

Вранье не прокатило. Для корейцев слишком дорогой дом.

– Ты с ума сошел? Никого нет дома, все же на работе! – я пользовалась всеми доступными доводами.

– В воскресенье?

Снова уличил.

– Может, тебе календарем подрабатывать?

Романович настойчиво вышел из нашего улья, в смысле квартиры. Я идиотка. Потому что жена идиота.

Пришлось выйти на лестничную клетку, между прочим, босиком на ледяной, мокрый от осени и грязи плиточный пол.

– Ты что, им будешь пургу про дезинфекцию нести? И какого черта ты ходишь по подъезду в одних трусах? Тебе не стыдно? Где твоя эрекция?

Имела в виду совесть, ну да ладно. Он-то ее точно не имел.

Соседка открыла дверь, немного ошалевшая.

– А что-нибудь случилось? – спросила Инесса Рафаэловна, выдыхая нечто среднее между никотином и кофе.

Ей было около сорока. Аристократичная домохозяйка с прекрасными манерами.

Но даже эти самые манеры не могли отвлечь ее взгляд от трусов, назовем ЭТО так, Алека.

– Видите ли, у Пигги, это не он, – показала я на Романовича, а он на собаку, приговаривая, – безумный страх пылесосов. А не убираться нельзя. Обычно мы как-то справляемся, а тут столько пыли. Не могли бы вы собачку приютить на часок?

– Мой муж тоже первое время стеснялся. При попугае, – она улыбнулась как Нона Мордюкова в «Бриллиантовой руке».

– Чего стеснялся делать? – испуганно спросил Романович.

– Как – что? Пылесосить.

– А, ну при попугае страшно... – сказал Алек, – здесь не поспоришь, мало ли – засосет еще.

Вот она, мужская солидарность.

Однако соседка с радостью забрала Пигги. А мне хотелось огромными буквами написать на дверях и телефонах: «Не беспокоить» и завести попугая шутки ради!

13. Неудачная порнорыбалка

Мы с Романовичем вернулись в квартиру, преимущественно молча.

– Слушай, я вот так сразу не могу. – Меня мучила совесть из-за того, что мы отправили Пигги в ссылку. – Мне нужно посидеть, подумать, с силами собраться, в конце концов.

– Тебе нужна фоновая разрядка! Может, телевизор включим? Или под музыку? – Эти слова Романовича добавляли эмоциональной окраски. – Тебе как больше нравится?

– Лучше под телевизор, – решила я.

Алек поспешно включил его, нажимая все время не на те кнопки, рычал сам на себя, громогласно и по делу.

По «России» была очередная смехопонарама, именуемая сериалом, где два гомосексуалиста закапывали третьего.

– Нет, лучше музыку, – переменила я точку зрения.

Я перепутала волны и случайно включила «Шансон». Для меня весь русский шансон – «Владимирский централ, ветер северный»!

Вот не знаю, северный или южный, но я разом остыла.

– Слушай, а может... – я начала спрашивать, еще не до конца придумав, что именно меня может интересовать.

– Нет, не может, – обрезал он меня, – никакой порнухи мы в Интернете сейчас качать не будем!

– Ну, в виде исключения. – Идея показалась мне заманчивой.