Капитан Зари (сборник) - Андрей Малышев

– Здравствуйте, здравствуйте, – приветливо приглашала она в дом гостей, – кого это вы привели к нам на ночь глядя, отец Олег?

– Чай, не признаёте, тетя Алёна? – вместо священника ответил весь-весь моднявый и не старый ещё представительный мужчина. – Не узнали племяша-то вашего, Сашку? Да это я – Александр Петрович Мутин!

– Ой, – растерялась и в самом деле Меленкова, подслеповато разглядывая дородного племяша, – Слава, ты только посмотри, кто к нам приехал! Саша Мутин!

Встав с дивана, Вячеслав Иванович Меленков подошёл к ним и, поздоровавшись, обнял своего племянника: – Господи, тебя и не узнать, Сашок, какой ты стал, такой большой, видный. А это кто с тобой, милиция что ли?

Мутин снисходительно улыбнулся безграмотности родственника.

– Не милиция это, а полиция, – поучительно ответил он и представил полицейского своему двоюродному дяде, – охрана это моя, подполковник полиции Кораблёв Денис!

– Милиция, пилиция, один леший разберёт, что сейчас творится, – вздохнул его дядя и посмотрел на офицера полиции, – хоть твоё дело и служивое, сынок, а ты проходи, садись, мил человек, и не обращай внимания, если я что-нибудь не то брякну.

Гости проходили и рассаживались за стоящий по деревенским традициям в центре комнаты стол, на который, по указанию Меленкова, гостеприимная хозяйка приносила различные закуски, соленья и разносолы.

– Ты уж меня извиняй, Петров сын, – сокрушался о своей бедноте дед Слава, – всё что в доме из еды есть, всё на столе будет! А уж самогоночка у меня самый что ни на есть первач! Да, Сашок, надолго ли в наших палестинах задержишься?

– Погоди, дядя Слава, в самом деле, не гоношись, – поднял упреждающе руку Мутин, – помню я твою самогонку, чересчур ядрёная вещь! У меня есть кое-что получше, то, что ты никогда не пивал и не пробовал. А приехал малую родину вспомнить, завтра же обратно на «Заре» – всё дела. На ночлег-то примете, надеюсь?

– Хорошо, – согласился Вячеслав Иванович, – мы не против, хотя жаль, что не надолго ты. По такому случаю и пиджак парадный не грех одеть. Я его на майские, поди, только и одеваю.

– Правильно, дядя Слава, – по-заговорщецки улыбнулся его племянник, – и я свой пиджачок и бутылочку достану!

Посмотрев, как Меленков ушёл в другую комнату надевать свой парадный пиджак, олигарх-губернатор небрежно посмотрел на полицейского: – Вот ты, Денис, мою одёжку и кейс носишь, давай-ка их сюда.

Полицейский передал барское имущество губернатору.

Смотря, как губернатор одевал на себя «пиджачок» от Кардена, подполковник не выдержал и от удивления тихо присвистнул: на могучей груди олигарха грозно поблёскивали Золотая Звезда Героя России и несколько орденов Почёта и За заслуги перед Отечеством. Впрочем, напоминал его «пиджачок» с наградами одёжку огламуренных кинодив хищного века сего, ощетинившегося своими госнаградами не хуже чем парадный мундир генералиссимуса Суворова при встрече с императрицей. Открыв кейс с кодовым замком, Мутин небрежно достал и поставил на стол три бутылки иностранного вина. Одну из таких бутылок подполковник Кораблёв видел впервые, в двух других, знакомых на вид, он прочитал названия: французское шампанское «Вдова Клико» и иностранный «Мартель».

Из комнаты вышел Вячеслав Иванович Меленков, на парадном пиджаке которого, кроме нашивок за ранения, красовались бантами ордена Славы, Красной Звезды и медали «За отвагу».

Увидев Звезду Героя и незнакомые ему награды на одежде олигарха, Меленков смутился: – Не ожидал, Сашок, что ты так порадуешь старика! Герой ты у нас! Мне со своими наградами к тебе теперь и подходить-то боязно. Воевал что ли где, сынок?

– Нет, – смущённо потупил свой взор олигарх-губернатор, – это мне за общее руководство дали, сам понимаешь, во многих регионах я губернаторствовал, Россию-матушку поднимал! Ведь люблю я её, Россию-матушку, как и народ наш многострадальный, с которым един!

– Ну и ладно, лямоня ты мой тороватый, – согласился миролюбиво так со своим разговорчивым племянником его дядя и посмотрел на окружающих, – так, вижу – все за столом, наливай, племяш, накатим по одной!

Смотря, как Мутин открыл чудную бутылку и налил из неё вина только ему, себе и своей тёте, Меленков невольно улыбнулся, наблюдая, как остальным олигарх разливал из других бутылок.

Посмотрев ещё раз на Александра Мутина, старик осторожно спросил: – Баю я, вино у тебя чудное, заморское, не нашенское, как звать-то его?

Разлив по фужерам дорогущее французское вино, олигарх горделиво улыбнулся: – Такого винца и вправду ты не пил никогда, это французское, урожая «Монополь» 1907 года, его сам царь Николай второй любил пить! Представь, дядя Слава, ты сейчас будешь пить вино небожителей и царей!

– Боюсь спросить, племяш, а сколько стоит оно, чай не дороже «Пшеничной»? – спросил Меленков у своего племянника. – Ась?

– Ну, ты это загнул, дядя Слава! – от всей души рассмеялся вдруг Мутин. – Коллекционное штучное вино по цене русской «Пшеничной»! Ладно, цену скажу, но только смотрите, не говорите никому о ценах таких, народ не поймёт. Так вот, бутылочка эта, которую вы сейчас видите, стоит двести семьдесят пять тысяч долларов! А?!

Гости изумлённо охнули, и в доме воцарилась странная какая-то пауза и тишина.

Впрочем, она длилась недолго. Подняв фужеры за здоровье хозяев, все выпили.

– Скажи, пожалуй, – озадаченно вымолвил дед, осушив фужер «Монополь», – какая ехидная штука! Слышь, племяш, не обижайся, одно скажу, я хоть и солощий, но мой яблочный сидр лучше! Правда вот, по осени его готовлю из Мичуринской «Сладкой фунтовки», яблоки есть такие, старый сорт. Баские! Лучше не бывает!

– И, правда, винцо это на любителя, – вмешалась в разговор Алёна Меленкова, – по мне так стакан ядрёного первача не хуже! Что нам эти французы-лягушатники, и вино их – бормотуха!

– Ну, вам не угодить, господа миллиардеры, – усмехнулся Саша Мутин, налегая на домашнюю деревенскую колбаску.

В дверь кто-то робко и несмело постучал, как поцарапал.

– Кого ещё на ночь несёт? – заворчала хозяйка дома и пошла открывать дверь.

Увидев гостя, она, вздохнув, пригласила его в дом: – Заходи, заходи, Андрюша.

В дом Меленковых зашёл плохо и бедно одетый, в потрёпанной, но чистой одежде, седой как лунь, с белоснежной бородой и усами Андрей-юродивый.

– А, Андрюша к нам пожаловал, – обрадовано встретил гостя хозяин дома, – присаживайся к нам. Не смотрите, что одет он как отеребок, это Андрюша, юродивый наш, странник божий. Дом у него в деревне от родителей остался. Как батюшки нет, так Андрюша нам про боженьку и дела его рассказывает…

Войдя в дом, Андрей трижды поклонился в пояс иконе Девы Марии и гостям и, несмотря на все приглашения, сел на пол под иконой. Поняв, что им не удастся усадить юродивого за стол и накормить его, поскольку от еды он отказался, гости вернулись к своему застолью.

– Вы не смотрите на него так, Александр Петрович, – горячо нашёптывал Мутину на ушко священник, – Андрюша, он не опасный, мухи не обидит, только языком чесать горазд… Да и замечали мы в приходе, что старается он старым людям помогать. Да так, чтобы те не знали. А когда ловят за этим добрым и богоугодным делом люди-то его, копеечку свою предлагают, так он не берёт никогда и ни у кого. А раз был случай, кирпичи на ремонт церкви привезли, смотрим, а кто-то по ночам складывает их под навес от дождя, чтоб не портились. Гадали, гадали, кто ж это? А оказалось, это Андрей-юродивый на такое дело сподобился. Бесплатно, конечно…

– Дурачок, что с него возьмёшь, – улыбнулся в ответ Мутин, – а России трезвомыслящие нужны! Хотя весь народ наш, как юродивые: назначишь им подать-налог с марсианской росы, и тот заплатят!

После юродивого заглянул к ним на огонёк вечно не просыхающий от спиртного внук Меленковых, безработный Васёк Меленков, житель их деревушки.

Как это бывает по обыкновению, но в разгаре веселья спиртное закончилось. Гости и даже Мутин, почувствовавший уже пьяную деревенскую удаль, вопросительно посмотрели на хозяев дома.

– Васёк, – обратился старший Меленков к внуку, – сам видишь, вся хмельная бутетень у нас кончилась. Сгоняй к Святогорову, это близко, Анатолий свою «Зарю» пригнал, а у него, я знаю, запасец «Пшеничной» имеется. Слышь, внучок, и его приглашай в гости-то к нам. Давай мигом, уколочень ты наш медлительный!

Обрадовано кивнув, Васёк Меленков вышел из дома и скрылся в наступающей тьме.

– Вот так вот и живём, – грустно подытожил старый Меленков, – супермаркета, как в городе, не имеем…

Впрочем, через какие-то пятнадцать-двадцать минут спустя он вернулся, и не один, приведя с собой двоих мужчин. Одним из них был Анатолий Иванович Святогоров, ну а вторым, как вы и сами уже правильно догадались, пристав Валентин Петрович Новоторов. С собой мужички принесли ещё пять бутылок водки и закуску. Познакомившись друг с другом, новоявленные знакомые сели за стол. Усадили за стол даже Андрюшу-юродивого, который, правда, не прикасался ни к еде, ни к питью.