Степная царица - Джон Робертс

— Никто еще не обвинял меня в этом, — сказала она весело. — Посмотрим, на что ты способен.

Киммериец поднял левую руку, держащую лук так, что конец стрелы был направлен высоко вверх. Он натянул тетиву к уху. Затем отпустил ее. Тетива щелкнула, и послышался постепенно затихающий свист стрелы. На расстоянии ста шагов она шла вверх, все более уменьшаясь, затем начала снижаться и наконец совсем исчезла из виду. Несколько секунд спустя олень высоко подскочил, сделал три прыжка и упал.

— Ты не солгал, — сказала Акила. — Ты умеешь стрелять.

Умело действуя, свита Акилы выпустила кровь из оленя, выпотрошила и вычистила тушу. Три женщины и карлик принялись есть сырую печень оленя, запивая ее свежей кровью. Даже выпотрошенный, олень был тяжелой ношей, так что Конан и карлик по очереди несли его на плечах по дороге в Лонх.

Карлик понес оленя в «Красный орел», а царица и ее подруги отправились в конюшню к лошадям. Конан пошел с женщинами. Ему хотелось есть и пить, но он не желал расставаться с Акилой.

— Новые постояльцы, — сказала она, указывая на необычных животных в стойле. — Интересно, кто приехал верхом на таких чудищах.

Животные, о которых она говорила, были парой необычно высоких верблюдов бледно-кремового цвета. Они принадлежали косматой двугорбой породе и совсем не походили на короткошерстных одногорбых верблюдов южных земель.

— Это прекрасные животные, — сказал Конан, смывая с себя кровь оленя. — Если ты, конечно, вообще любишь верблюдов.

— Не люблю, — ответила она. — Но допускаю, что они полезны. А также достаточно вкусны.

Войдя в таверну, они пошли к стойке, чтобы взять свой эль. Индулио похвалил их за хорошего оленя, затем наполнил рог Акилы и кружку Конана.

Киммериец сдул пену и стал пить.

— Кто приехал на светлых верблюдах? — спросил он, ставя кружку на стойку.

— Те двое, — ответил Индулио, кивнув в сторону очага, где сидели и грелись две закутанные фигуры, чьи лица скрывали капюшоны. Перед ними стоял карлик, размахивая руками и споря.

— Джеба рассержен на них за то, что они заняли наше место, — сказала Акила. Она направилась к очагу, и Конан пошел следом.

— Успокойся, Джеба. Я не могу отказать усталым путникам в такую холодную ночь в месте у огня. Мир вам, путники. Откуда вы прибыли?

Конану было смешно смотреть, как царица разбойников изображает из себя милостивую госпожу. Он решил, что это из-за того, что одежда этих двоих была столь же превосходна, как и их верблюды. Киммериец заметил, что их длинные одеяния сотканы из шерсти той же породы верблюдов, что стояли в конюшне. Ткань была очень теплая, легкая, как туман, и крайне дорогая. Путники подняли руки, чтобы скинуть капюшоны.

— Мы благодарим тебя, госпожа, — сказал тот, у которого была борода. — Твой шут очень злился на нас, но мы думали, что он преувеличивает твои достоинства и титул. Теперь мы видим, что он говорил правду. Просим прощения за то, что заняли твое место.

Путники хотели встать, но Акила жестом остановила их:

— Оставайтесь здесь и грейтесь. — Она скрестила ступни и села на камень у очага, сделав даже это с царским достоинством. — Но Джеба не шут. Его дубина не украшение.

Конан с огромным удивлением оглядывал новых гостей. Они были так похожи: гладкие темные волосы, тонкие черты лица, бледная кожа, черные глаза — близкие родственники, скорее всего, близнецы. Но один — мужчина, а другая — женщина. Остальная одежда, насколько Конан видел, была такой же хорошей, как и верхняя, а кольца, браслеты и ожерелья были очень дорогими. Киммерийца заинтересовало то, как им удалось остаться чистыми, проделав путь по холмам. Вероятно, они прибыли в первой половине дня, где-то нашли баню и переоделись.

— Как вы оказались в Лонхе? — спросил Конан эту аристократическую пару. — Здесь собираются одни лишь отпетые злодеи. Я бы решил, что вы будете искать более достойное жилище, хотя вряд ли в этом городе имеется широкий выбор приличных домов.

— Простите Конана за дерзкие речи, — сказала Акила. — Киммерийцы очень грубый народ.

Конан был удивлен тем, как легко она присваивала право вести беседу, но решил с этим смириться.

— Киммериец?! — произнесла черноглазая женщина. Голос ее был приятным и чистым. — Вначале изгнанная царица амазонок, теперь киммерийский воин. Похоже, в этом караван-сарае собираются все легендарные личности.

Акила недоуменно посмотрела на них:

— Что значит это слово, «амазонки»?

— Так у нас называют ваш народ, — сказал бородатый мужчина. — Хотя до этого момента я считал, что амазонки — это миф.

— А если говорить о том, почему мы здесь, — продолжила женщина, — то, прибыв в Лонх, мы спросили, где можно найти самых крепких людей. Мы не ожидали, что самым крепким человеком окажется женщина.

— Если вы искали воровской притон, то вы нашли его, — сказал Конан. — Я могу только удивляться тому, что вы еще живы и не распрощались со своими вещами. Нашему хозяину удается сохранить мир в гостинице, но вы станете верной добычей, когда выйдете на улицу.

— Уверяю тебя, что мы не так уж беспомощны, — ответил мужчина.

Конан не видел у них оружия, кроме двух одинаковых, украшенных драгоценностями кинжалов, заткнутых за пояс.

— Для чего вы ищете крепких людей? — спросила Акила.

Женщина по имени Ломби начала массировать плечи царицы, глядя с явным презрением на новых гостей. Акила покрутила головой, разминая шею.

— Позвольте нам представиться, — сказала женщина. — Мы Монанд и Йоланта, — она показала рукой, дав понять, что первое имя относится к мужчине, второе — к ней, — из Икарии, что в Рабирийских горах.

— Вы забрели далеко от дома, — заметил Конан. Эти двое не походили на зингарцев ни лицом, ни одеждой, но это мало что значило. Часто встречались изолированные сообщества, которые резко отличались по внешнему виду от соседей, живущих всего в нескольких милях от них, да и путешественники часто одевались в то, что приобретали себе по пути.

— Мы далеко от Зингары, если это то, что ты имеешь в виду, — сказал Монанд. — Но это лишь небольшая часть проделанного нами пути.

— Те верблюды, — произнес киммериец, — они не местной породы. Судя по виду, они с востока.

— Так и есть, — ответила Йоланта. — Мы жили некоторое время в Самарре и Туране. До этого же мы провели некоторое время в Вендии.

— Вы такие молодые и уже так много путешествовали, — заметила Акила.

Каждому из вновь прибывших на вид было не больше двадцати лет.

— Мы непоседы, — сказал Монанд. — Мы все время хотим видеть новые предметы, новые народы, новые места. Мы не остаемся надолго в одном месте.

— Все это ради удовольствия? — спросила Акила. — Или вы что-то ищете?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});