Однажды суровой зимой (СИ) - Михалева Елена

— Что? — принц улыбнулся в ответ. — Все было не так?

— Мне было четырнадцать, Вендал, — отсмеявшись, ответила она. — Меня растили чародеи на далеком-далеком острове. Растили в строгости и аскетизме. Я привыкла быть сдержанной и держаться от других подальше. А то, что моих сил боялись, так это даже хорошо. Меня не воспринимали, как ребенка, а относились с уважением. В том числе и твой отец. Мне доводилось с ним сражаться бок о бок много раз.

— Он рассказывал об этом, — сказал принц. — А каким он был, когда воевал за Эдвермор?

Чародейка нахмурила носик, напрягая память.

— Отважным. Даже самоотверженным, — заметила она. — В отличии от всех тех королей и генералов, что не лезли в бой, а предпочитали раздавать приказы в тылу. Король Орис шел в бой одним из первых. Казалось, ему терять нечего. И за ним шли остальные. Он задавал тон. Стыдил всех тех, кто отсиживался в ставках. За ним тянулись и простые солдаты, и знатные особы.

Она чуть наклонила голову, глядя на Вендала.

— Знаешь, а до этой зимы я ведь даже не подозревала, что у него есть сын, — заметила она. — Если бы я только знала, что у него остался дома ребенок, то не позволяла бы ему так безрассудно рисковать собой.

— Он бы тебя все равно слушать не стал, — спокойно ответил Вендал. — Его я тогда интересовал мало. Все, что отец хотел — это убивать демонов.

— Зато сейчас он готов заплатить любые деньги, чтобы только ты вернулся живым, — заметила она.

— Да, отец меня любит и заботится, — согласился принц. — Но так было не всегда.

Он замолчал. Эстлин показалось, что эта тема Вендалу не слишком приятна. Кроме того, выпытывать чужие семейные тайны ей совершенно не хотелось. Пока.

— Нам всем нужно время, чтобы понять, кто для нас действительно важен, а кто нет. Порой мы приходим к этой мысли, когда уже поздно, — сказала она, выбираясь из-под пледа. — Ты знаешь, что отец тебя любит. Это уже ценнее всех прочих ссор.

Она спустила вниз голые ноги и принялась одеваться. Принц невольно заметил толстые белые следы на ее ступнях. Похожие на ряды из пяти белых точек, симметрично поднимающиеся от пальцев к лодыжкам. От самой большой до самой маленькой. Но на татуировки эти следы не походили. Скорее, на рубцы.

— Что это? — спросил Вендал. — Шрамы?

— Нет, — Авершам проследила глазами за его взглядом. — Стигмы демона. Я же нефилим. Ты забыл? Во мне течет три разных крови. Кровь демона дает эти знаки. Потому что ноги демонов отличаются от ног людей и ангелов. Так что уж лучше пусть будут стигмы, спасибо природе и на том.

Чародейка смерила принца внимательным взглядом. Ждала увидеть на лице ужас. Отвращение. Хоть что-нибудь привычное ей. Вместо этого Вендал спросил:

— А стигмы ангела тоже есть?

— Конечно, — она повернулась к нему спиной. Перекинула волосы через плечо, открыв лопатки, на которых красовались две тонки серебристые полосы в форме полумесяцев.

Принц поднялся с места и осторожно погладил выступающие стигмы на нежной бледной коже.

— Как крылья ангела, — задумчиво сказал он.

— Вендал, — она мягко увернулась и принялась поспешно одеваться, — если ты не перестанешь меня касаться, клянусь, умереть нам с тобой в этой постели раньше, чем сюда доберутся твои преследователи.

Он поднял руки и засмеялся.

— Хорошо, я сдаюсь. Но перспектива не такая уж и страшная, на самом деле.

— Вендал! — она толкнула его в грудь.

Юноша с хохотом плюхнулся на кровать.

— Ты куда-то собираешься? — уточнил он, глядя, как она обувает сапоги.

— Да, — отозвалась Эстлин. — Проверю охранные заклинания вокруг дома и сразу вернусь.

— Там такой буран, — обеспокоенно заметил принц. — Сходить с тобой?

— Не нужно, я справлюсь, — она покачала головой.

А чтобы он не видел глупую девчоночью улыбку, отвернулась и принялась застегивать свой тяжелый меховой плащ. Конечно, он не знает, что чем сильнее разыграется непогода, тем больше сил Эстлин сможет из нее извлечь. Значит, охранные чары удастся укрепить еще надежнее. И чем он мог помочь ей, простой смертный — могучему нефилиму? Но видит небо! Как же было приятно слышать эти слова.

Она взяла лежащий подле кровати посох и запечатлела короткий поцелуй на губах принца.

— Ложись спать, — чародейка поплотнее закуталась в капюшон и натянула толстые вязаные перчатки с обрезанными пальцами. — Я уйду ненадолго. А завтра разбужу тебя рано. Хочу кое-что проверить.

С этим словами Авершам чуть приоткрыла дверь и выскользнула наружу, поскорей закрыв дом за собой.

Снегопад тотчас поглотил ее. Ледяной ветер бросил в лицо пригоршню колючего снега. Всю дремоту и негу как рукой сняло. Не лучшее место для свиданий с принцами, уж точно.

Чародейка поежилась. Взмахнула посохом, очертив светящуюся дугу над головой. Оранжевая полоса света блеснула в воздухе. Прозрачный купол раскрылся над ней и исчез. Однако, снежинки перестали долетать, а вокруг Эстлин образовался покров из теплого воздуха.

— Так-то лучше, — произнесла она в темноту и, неспешно ступая по колено в снегу, двинулась прочь от домика.

Авершам шла, опираясь на посох, точно это была простая палка, а не ангельская реликвия. То и дело она останавливалась у отдельных деревьев и проверяла руны. Символы, объединенные в единую сеть, едва различимо мерцали на бугристой коре. Ничего примечательного. Демонов поблизости не было.

Чародейка закрыла глаза. Глубоко вдохнула. Купол вокруг нее заискрился, впитывая энергию бушующего ветра. Сильнее. Быстрее. Еще сильнее. Снег зазмеился вокруг, точно тысячи маленьких водоворотов. Авершам дала мощи накопиться на невидимом куполе. До тех пор, пока не ощутила покалывание во всем теле. А потом легко выбросила вверх левую руку и развела пальцы в стороны.

С мягким шипением воздушный кокон взорвался вокруг чародейки. Снежинки понеслись в стороны мелкими растаявшими каплями. Ветер утих на несколько минут, а небо над ее головой очистилось, явив в вышине клочок черноты с мелким бисером звезд. Она задрала голову. С наслаждением набрала полную грудь ледяного воздуха.

Эстлин любила зиму вопреки здравому смыслу. Там, где она выросла снега не было никогда. На островах царила жара. Она сменялась дождями, которые сменялись новой жарой. Самой теплой одеждой был непромокаемый плащ из тонкой кожи. Впервые девушка увидела падающие снежинки после войны с Владыкой Преисподней. Шел ноябрь. Герои продолжали свою триумфальную поездку по Срединному Миру. Четверка нефилимов гостила в Анверфеле. И вот однажды утром девушка вышла на балкон отведенных ей покоев и не могла поверить увиденному. Весь дворцовый сад серебрился под тонким белым покрывалом. А маленькие белые звездочки, кружась, опускались с небес. Юная героиня зажмурилась, подставляя им лицо. Они не походили на безудержный тропический ливень. Мягко ложились на кожу и таяли, будто целовали. Чуть дольше задерживались на трепещущих ресницах. Тогда она пообещала себе, что обязательно проведет зиму в самом снежном месте континента. Где будут только она и снег. И Вендал Винграйн, как выяснилось.

Авершам усмехнулась своим мыслям. Но наслаждаться природой было некогда. Нужно было торопиться, пока стихия вновь не разбушевалась.

Плоть была все еще переполнена силой метели. Энергия дрожала в венах, стремясь наружу безудержным потоком. Ее нужно было поскорее унять. Иначе телу придется несладко и наутро каждый его милиметр будет ломить и ныть.

Чародейка поставила посох перед собой, глубоко вонзив его в снег. И пустила бушующую мощь внутрь. Легкая, едва различимая вибрация понеслась по недрам во все стороны. Сквозь камни и землю. Чары, в которые Авершам обратила буран, были чарами поиска. И какое-то время девушка неподвижно стояла в ожидании отклика. А отклик пришел спустя пару минут. Он зазвенел сквозь посох, как звенит ночью над ухом комар. Навязчиво и отчетливо. Чуть отчетливее, чем вчера ночью.

Она довольно кивнула. Погладила посох.

— Они идут по его следу, — сказала она, обращаясь к предмету. — А значит, скоро мы с тобой сможем немного повеселиться, старый друг.