Путешествие по чашам весов. Левая чаша. - Ёжи Старлайт

не торопилась делать последний шаг. Первое потрясение прошло, и она осознала, что в сказанных им словах ее что — то насторожило. Это касалось фразы о «сплоченном экипаже». Комда вдруг все поняла, но еще не верила, что ее догадка верна. Тогда она отстранилась от Озби и громко произнесла:

— Немедленно выходите! Я жду всего лишь минуту.

Стоявшая в комнате тишина, после ее слов постепенно сменилась нарастающим шумом. Из разных углов появлялись вагкхи. Первым перед ней предстал командир Озгуш. Он старался не смотреть на Комду, но ему это плохо удавалось. Его взгляд, словно порыв ветра, касался ее лица и снова улетал куда — то в сторону. Её возмущение достигло предела, когда перед ней появился Гдаш. В отличие от других мужчин он совершенно не выглядел застигнутым врасплох. На его лице цвела радостная и довольная улыбка.

Вагкхи подошли к ней, образовав полукруг. Они были растрепанными и запыленными, но в основной массе довольными. Пожалуй, только Озгуш и Мстив смотрели чуть виновато и растерянно. Комда нахмурилась и сердитым голосом сказала:

— Я не собираюсь допытываться у вас, кому пришла в голову гениальная идея тайком пробраться на корабль, — ее взгляд скользнул по Озби, — но я удивляюсь вашей безрассудности и наглости. Неужели приказ капитана ничего не значит для этого экипажа?

Её взгляд скользнул по сразу ставшим виноватыми лицам и остановился на Гдаше. Радостная улыбка на его лице сменилась гримасой обиды. Озби торопливо перебил ее:

— Не было никакого приказа. Просто ты простилась и подарила нам корабль, который, кстати, очень пригодился.

Комда не обращая внимания на его слова, продолжила:

— Сколько человек находится на борту?

Озгуш кашлянул и тихо ответил:

— Практически весь экипаж. За исключением нескольких человек.

Он чувствовал себя неуютно, потому что никогда не видел, чтобы Комда так сердилась. Она говорила медленно и тихо, но именно это и указывало на то, что она глубоко оскорблена и еле сдерживает раздражение. Женщина между тем продолжила:

— Мне кажется, что еще один член экипажа продолжает отмалчиваться. А ведь без его непосредственного участия ваш план не смог бы осуществиться. Чайка, я хочу услышать, что ты можешь сказать в свое оправдание. Ты вступила в сговор с вагкхами за моей спиной? Разве ты не обязана докладывать обо всем капитану?

Корабль откликнулся незамедлительно, словно ждал ее вопроса:

— Никакого сговора не было. Ты сама не отменила их допуски к моим системам. Я просто выполняла отданные мне приказы. И потом, я же видела, что ты скучала без них.

Комда после этих слов вздохнула и обреченно махнула рукой.

— Вы сами не знаете, что творите. В скором времени вы пожалеете о своем необдуманном поступке.

Озби опять вмешался:

— Позволь нам самим решать, что хорошо для нас, а что плохо.

После этого высказывания все заговорили разом. Слова словно льдины налетали одно на другое. Понять что — либо определенное было очень трудно. В конце концов, Гдаш перекричал всех:

— Комда! Мы, конечно, виноваты, прости. Пусть мы даже потом пожалеем, как ты говоришь, но сейчас хотим остаться.

Женщина смотрела на их возбужденные лица и чувствовала, что раздражение и обида покидают ее. Вагкхи были сейчас как дети, на них невозможно было сердиться. В глубине души она была рада их неожиданному появлению. Но она не собиралась прощать им их выходку. Они должны понести наказание за свое поведение. Пока вагкхи полностью не осознают свою вину и опять не заслужат ее доверие, она не станет общаться с экипажем так, как раньше. «Первым среди тех, кто заслуживает наказание, будет Гдаш», — решила она. Комда взглянула сначала на всех офицеров, а потом на замкома:

— Хорошо, оставайтесь. А тебя, Гдаш, я не прощаю. Ты единственный не пришел проводить меня, когда я улетала с Вагкхании.

Она повернулась кругом и пошла к дверям. Офицеры радостно заговорили друг с другом. Один Гдаш растерянно застыл во весь свой огромный рост. На его лице появилось удивленное выражение. Он приоткрыл рот, словно собираясь что-то сказать, да так и забыл закрыть его. Все вокруг радостно смеялись, снимая напряжение последних минут, только он один продолжал молчать, с беспокойством вспоминая последние слова, сказанные капитаном.

Глава 3

Комда вернулась в свою каюту и без сил опустилась в новое кресло. Теперь ей стало совершенно понятно молчание Озби в последние дни перед её отлетом. Он приводил в действие план, задуманный им, скорее всего еще на Парадизе. Озби был упрям, как все вагкхи, но в отличие от остальных, хорошо знал ее и понимал, что никакие уговоры не заставят Комду изменить свое решение. «Пусть теперь сами расхлебывают кашу, которую заварили», — решила она, подумав об экипаже. Постепенно обида на Озби и возмущение его действиями покинули ее.

Теперь уже со смехом она вспоминала, какими растрепанными и запыленными были обнаруженные на складе мужчины. «Это же надо, так долго прятаться, учитывая импульсивный и нетерпеливый характер их народа, — с улыбкой думала она. — Они, наверное, и питались кое-как. Но терпели. Интересно, когда они собирались предстать передо мной? Не могло же это продолжаться вечно?»

В ответ на ее мысли в дверь тихо постучали. Комда встала и, придав лицу сердитое выражение, пошла открывать. Ее рука надавила на кнопку, открывающую дверь и женщина, специально хмурясь, посмотрела на гостя. На пороге стоял Гдаш. Он был таким же грязным и лохматым, как тогда, когда они разговаривали на складе. Только теперь радостное выражение исчезло с его лица. Гдаш выглядел огорченным и каким-то растерянным.

— Комда, я не могу ждать, и пришел поговорить. Неужели ты действительно сердишься, что я не пришел проводить тебя?

— И не только на это, уважаемый Гдаш. Все то время, когда я разговаривала со старшими офицерами, а потом прощалась с экипажем, вы демонстрировали полное отсутствие уважения ко мне. Такое поведение недостойно заместителя командира. Если вы и дальше собираетесь вести себя подобным образом, я перестану общаться с вами. А сейчас прошу покинуть мою каюту.

Она подняла руку и, нажав на кнопку, закрыла дверь. Гдаш, простояв несколько минут перед закрытой дверью, глубоко вздохнул и пошел в комнату командира Озгуша. Друг уже ждал его, по привычке меряя каюту шагами.

— Ну, что она тебе сказала?

— Назвала «уважаемым» и закрыла дверь прямо перед носом.

— Я думаю, что это еще не самое худшее. Она рассержена и всем нам достанется. Но хуже всего придется Озби. Капитан знает, что весь этот план разработан им.

— Да, парню несдобровать, если мы не заступимся за него.

— Поверь